Хроники Кадуола
Шрифт:
«Найон: куда ехать и что там делать?
Кроме того, куда не ехать и чего там не делать, если вам дороги жизнь и рассудок! (Именно так — рассудок!
См. раздел, посвященный пылесени гангрилов.)»
Рядом было кафе на открытом воздухе. Глоуэн нашел столик чуть поодаль от остальных и уселся. Клиентура кафе состояла в основном из инопланетян — туристов, живо обсуждавших многочисленные нелепости быта, замеченные в Танджари. По их мнению, этот убогий и запущенный город на краю Ойкумены был, тем не менее, воистину экзотической достопримечательностью, во многом, разумеется, не поддающейся пониманию. Некоторые делились вкусовыми переживаниями, связанными с пылесенью различных сортов, другие рассказывали о захватывающих экскурсиях в Тангтингский лес и о его кошмарных
Глоуэн начал было читать путеводитель, но его отвлекло прибытие официанта в красновато-коричневой униформе с развевающимся при ходьбе широким и длинным черным шейным платком: «Что пожелаете заказать?»
Глоуэн поднял глаза: «А что у вас есть?»
«Мы предлагаем спиртные напитки всех разновидностей. Они перечислены в этом меню». Официант указал на карточку, торчащую в зажиме посреди столика, и повернулся, чтобы уйти.
«Подождите! — остановил его Глоуэн. — Что такое «Литаврический тоник»?»
«Местный напиток, оказывающий умеренно стимулирующее действие».
«Он делается из пылесени?»
«Разумеется».
«А что такое «Взрыв метеора»?»
«Еще один умеренно стимулирующий коктейль; его иногда пьют перед состязаниями в беге».
«И он, конечно, делается...»
«Из другой разновидности пылесени».
«Скажите, а что пьет не в меру веселая барышня за соседним столиком?»
«Наш фирменный «Воскреситель мертвых». Он приготовляется по тайному рецепту гангрилов и пользуется популярностью среди туристов, шагающих в ногу с современностью».
«Понятно. Как насчет напитков, перечисленных в разделе «Импортировано с Земли»? Они тоже из пылесени?»
«Насколько мне известно, нет».
«В таком случае принесите мне, пожалуйста, зеленого чаю».
Глоуэн вернулся к чтению путеводителя и нашел раздел, озаглавленный «Равнина Столбовой Глуши». В нем утверждалось следующее.
«Какое-либо описание Столбовой Глуши невозможно без упоминания тенепытов, до сих пор скрывающихся на равнине и в ее окрестностях. Прозвище «тенепыты» подходит им во всех отношениях — хотя бы потому, что они представляют собой лишь бледное подобие своих достопримечательных предков, каждый из которых неустанно заботился о защите чести и посвящал свою жизнь свершению великих подвигов. Современные тенепыты — мрачные, молчаливые, чрезвычайно суеверные люди, настолько замкнутые в себе, что их внутренняя жизнь непроницаема. Этикетом определяется каждый шаг в жизни тенепыта, в такой степени, что тенепыт кажется полностью поглощенным подробностями соблюдения обычаев, а его поступки можно легко предсказать. Посторонний посетитель Луновея, случайно повстречавшийся с тенепытом, видит человека бесстрастного и невозмутимого, как камень. Но приезжему не следует забывать ни на минуту, что этот равнодушный незнакомец перережет ему глотку без малейшего сожаления, если обнаружит, что чужестранец осквернил священные гробницы тенепытов. Тем не менее, пусть это соображение не удерживает вас от посещения Столбовой Глуши — каменные столбы чрезвычайно любопытны, и вы будете в полной безопасности, если не нарушите правила.
Современных тенепытов следует рассматривать в контексте их истории. История же их печальна — типичный случай изолированного поселения эмигрантов, с течением веков сформировавших уникальное общество, подчиняющееся изощренным условностям. Условности эти, непонятные непосвященным, становились все более сложными и приобретали все большее значение до тех пор, пока их соблюдение не превратилось в самоцель и не стало настолько обременительным, что экономические основы существования рухнули и популяция была обречена на вымирание. Этот процесс неизменно приводит в замешательство неискушенного наблюдателя, сравнивающего достижения золотого века, кульминационного периода развития общины, с открывающимся перед его глазами современным убожеством. Чаще всего такой процесс связан с преобладанием религии и чрезмерной концентрацией власти в руках неблагоразумных жрецов; в случае тенепытов разрушительное влияние оказало стремление к славе, приобретаемой победителями в ходе величественных состязаний.
Две тысячи лет тому назад общество тенепытов достигло своего зенита. Популяция делилась на четыре клана — северный, восточный, южный и западный. Чемпионы водрузили четыре или пять тысяч каменных столбов, отмечавших их почетные усыпальницы. Специалисты до сих пор не могут согласиться по вопросу о том, что было раньше — столбы или состязания на столбах. Но это несущественно: поначалу состязания предоставляли молодым людям, прыгавшим наперегонки с одного столба на другой, демонстрировать отвагу и проворство, рискуя своей жизнью. Со временем взаимодействие соревнующихся — толчки, подножки, различные приемы борьбы — стали признаваться допустимыми средствами задержки и устранения конкурентов. А затем предки тенепытов стали устраивать знаменитые «Железные бега», представлявшие собой уже не столько продвижение к финишу прыжками по вершинам столбов, сколько требовавшие сложного стратегического мышления поединки вооруженных мечами витязей, балансировавших на высоких каменных столбах. Умение пользоваться оружием стало играть не менее важную роль, чем проворство и умение сохранять равновесие. Состязания на столбах неизбежно вызывали безудержные страсти — четыре клана охватило губительное пламя кровной мести и наследственной вражды, поглощавшее львиную долю их энергии.
Остаток энергии уходил на подготовку к состязаниям. Сражения подчинялись сложным, но строгим правилам. Достигая четырнадцатилетнего возраста, молодой человек начинал отращивать длинные волосы и вырезал себе заколку из крупного самородка нефрита. Эти заколки — их называют «танглетами» — нечто гораздо большее, нежели украшения. В них сосредоточивалась мана — жизненная сила — их владельца, для него не было ничего более драгоценного. Вырезав первый танглет и представив его на утверждение совета старейшин своего клана, молодой человек получал право на участие в состязаниях.
Прежде всего он должен был ждать надлежащего противостояния лун — это условие считалось совершенно непреложным. Луны, их фазы, периоды обращения и взаимное расположение на небе определяли весь уклад жизни тенепытов. Когда наконец образовывалось благоприятное сочетание лун, молодой человек забирался на каменные столбы. Если он был предрасположен к осторожности, поначалу он вступал в состязания только с другими юнцами, только что изготовившими первые танглеты. В случае поражения ему приходилось спрыгнуть или, в худшем случае, упасть со столба, как правило не рискуя жизнью, хотя он обязан был отдать свой танглет победителю. Важнейшая церемония передачи танглета сопровождалась пышной церемонией, в ходе которой победителя превозносили, а побежденный подвергался унижению. Побежденный, обуреваемый горечью поражения и страстным желанием смыть его позор, должен был вырезать новый танглет, бросавший вызов соперникам.
Мало-помалу достаточно способный и удачливый молодой человек оттачивал свои навыки и начинал выигрывать танглеты, которые закреплялись на его длинной косе, свисавшей с затылка. Будучи побежден, то есть сброшен со столба или убит, он терял все танглеты вместе с косой, которую отрезал победитель. Если же он побеждал и становился чемпионом, к двадцатилетнему возрасту ему предоставлялось право войти в круг десяти избранных витязей. Витязи совершали совместное паломничество к скальным обнажениям кварцита в ста пятидесяти километрах к югу от Столбовой Глуши и высекали десять столбов из кварцита. Эти столбы они приносили по равнине, украшали гравированными именными надписями и водружали рядом с другими. Совершив этот обряд, молодой человек становился мужчиной — рано или поздно ему предстояло быть погребенным в основании его именного столба вместе с его трофеями-танглетами.
Таковы были состязания на столбах: сначала соревнования в беге прыжками по вершинам столбов, а в конечном счете — яростные вызовы на поединок, убийства и акты кровавой мести, быстро истощившие мужскую половину популяции четырех кланов и сократившие общую численность тенепытов до жалких нескольких сотен человек.
Сегодня тенепыты не носят танглеты; тем не менее, они изготавливают нефритовые заколки, которые предлагают в продажу туристам, утверждая, что они добыты из известных только им усыпальниц древних витязей. Не доверяйте этим утверждениям! Изделия тенепытов — современные подделки! Настоящие танглеты высоко ценятся, в связи с чем приезжие авантюристы не раз предпринимали попытки хищнического разграбления усыпальниц. Как правило — можно сказать, во всех без исключения случаях — этих искателей приключений и сокровищ находили мертвыми среди каменных столбов, с перерезанными глотками.
На западной окраине Столбовой Глуши находится поселок Луновей, наименование которого отражает поверья тенепытов, все еще убежденных в том, что их жизнь подчиняется астрономическому ритму образования всевозможных комбинаций девятнадцати лун. Луновей трудно назвать городом — он скорее представляет собой сочетание торгового поста, туристического центра и деревни. Три гостиницы — «Луновей», «Нефритовый танглет» и «Лунный призрак» — предлагают услуги примерно одного и того же класса. Судя по отзывам приезжих, в отеле «Луновей» принимают более эффективные меры по предотвращению проникновения песчаных блох в постели постояльцев; персонал всех трех гостиниц может халатно относиться к своим обязанностям. Берите с собой инсектицид и опрыскивайте им постель перед отходом ко сну. В противном случае к утру ваше тело будет покрыто вызывающими чесотку укусами.