Хроники Кадуола

«Не совсем так, — отозвался Глоуэн. — Меня разбудил укус насекомого. Ваш номер кишит этими тварями. Меня не будет несколько часов — будьте добры, не забудьте распорядиться, чтобы в мое отсутствие в номере произвели дезинфекцию».

Служащий снова уселся: «Очевидно, уборщица забыла применить инсектицид, когда прибирала номер. Я позабочусь о том, чтобы вашу жалобу рассмотрели в надлежащем порядке».

«Этого недостаточно. Вы должны заняться этими насекомыми безотлагательно».

«К сожалению, уборщица придет на работу только утром, — неприязненно ответил регистратор. — Могу заверить вас только в том, что завтра этот вопрос будет решен к вашему полному удовлетворению».

Глоуэн сдержанно и отчетливо произнес: «Когда я вернусь в гостиницу, я произведу осмотр в своем номере. Если я найду в нем насекомых, я их поймаю, принесу сюда и выпущу вам за шиворот. Не думаю, что вам это понравится».

«Вы себе слишком много позволяете, господин Клатток!»

«Меня разбудило насекомое, которое слишком много себе позволило. Не забывайте о моем предупреждении!»

Глоуэн вышел из гостиницы. Фарисса уже скрылась за горизонтом; на Танджари опустились сумерки, и ландшафт чудесно преобразился. На другом берегу озера старый город, озаренный мягким белым светом фонарей, казался видением из волшебного сна, россыпью сказочных дворцов. По небу плыла добрая дюжина лун, слегка различавшихся оттенками, от серовато-кремового до белого и серебристо-белого; один полумесяц теплился едва заметным бледно-розовым отливом, в сиянии другого диска угадывалось смещение в фиолетовую область спектра. Все луны отражались дрожащими дорожками на поверхности озера. Согласно путеводителю, Найон нередко называли «планетой Девятнадцати лун». У каждой луны было свое наименование; каждый обитатель Найона мог безошибочно назвать любую луну и предсказать, когда одна из них обгонит другую.

Глоуэн повернул в переулок Криппета и был удивлен тем, насколько очаровательной и жизнерадостной стала эта улица благодаря ночному освещению. По-видимому, каждый домовладелец должен был вывешивать над входом светящийся шар, раскрашенный по прихоти обитателей дома — в результате образовывалось празднично-карнавальное столпотворение цветных шаров. Глоуэн понимал, однако, что местные жители руководствовались вовсе не эстетическими соображениями; просто-напросто такой подход к освещению улицы не требовал никакого планирования и никакой организации.

Вокруг было много прохожих, хотя и не такая толпа, как на бульваре. Здесь были и местные жители, и туристы, вышедшие на прогулку, чтобы полюбоваться на витрины лавок или посидеть в небольших кафе. Глоуэн спешил — Киблс просил его явиться с заходом солнца, а после захода солнца уже прошло больше часа. Что-то заставило его замедлить шаг и обернуться. Навстречу прошел человек в темно-синей накидке; Глоуэн успел заметить бледное озабоченное лицо, неподвижное, как маска. Темно-синяя накидка быстро исчезла среди огней и других темных фигур. Глоуэн продолжил путь по переулку Криппета и вскоре оказался перед входом здания фирмы «Аргонавт». В лавке горел свет; входную дверь еще никто не закрыл, хотя согласно вывешенному расписанию фирма принимала посетителей до двадцати семи часов, а продавщицы за прилавком не было.

Глоуэн зашел внутрь и задвинул за собой дверь. Некоторое время он стоял посреди захламленного помещения и оглядывался по сторонам. Все было так же, как днем — но нигде не было никаких признаков Киблса.

Глоуэн подошел к коридору, ведущему в контору Киблса, остановился и прислушался. Ни звука. Он позвал: «Господин Киблс! Я здесь — Глоуэн Клатток!»

Ему ответила глухая тишина.

Глоуэн поморщился. Обернувшись, он взглянул на лестницу, поднимавшуюся на второй этаж, после чего углубился в коридор и снова позвал: «Господин Киблс?»

Никакого ответа. Глоуэн заглянул в контору. На полу лежал труп — труп Киблса. Его руки и лодыжки были связаны, изо рта сочилась кровь. Открытые глаза Киблса невероятно выпучились в ужасе. Его брюки были вспороты — очевидно, торговца пытали.

Глоуэн наклонился и прикоснулся к шее Киблса костяшками пальцев. Тело еще не остыло. Киблса убили только что, несколько минут тому назад. Если бы служащий гостиницы не забыл разбудить Глоуэна, Киблс был бы еще жив и здоров.

Глоуэн с сожалением смотрел на связанный труп, на окровавленный рот, так и не раскрывший тайну, за которой Глоуэн приехал так далеко.

Почему Киблса убили? В конторе не было никаких явных свидетельств грабежа. Ящики письменного стола остались закрытыми, картотечные ящички тоже никто не трогал. В глубине конторы, в углу, была ниша с дверью; дверь открывалась на крыльцо с кривыми ступеньками, спускавшимися на задний двор. Эта дверь была закрыта на засов изнутри — убийца не мог ею воспользоваться.

Глоуэн снова обратил внимание на письменный стол. Он попытался найти на столе какой-нибудь блокнот, список адресов или что-нибудь, что позволило бы установить личность сотрудника Киблса — но тщетно. Осторожно, чтобы не оставлять отпечатки пальцев, Глоуэн проверил содержимое ящиков стола. В них не было ничего интересного. Среди картотечных ящичков он обнаружил дверцу небольшого сейфа, открывшуюся при первом прикосновении. В сейфе тоже не осталось ничего заслуживающего внимания.

Глоуэн стоял и думал. Киблс собирался звонить по телефону. На столе находились экран и клавиатура телефона. Пользуясь концом карандаша, Глоуэн нажал клавишу выбора функций, а затем выбрал на экране список последних вызовов.

Самый последний вызов соединил Киблса с гостиницей «Луновей» в Луновее. Другие вызовы, соединенные раньше, были сделаны в черте города с использованием местных номеров, которые Глоуэну ничего не говорили.

Из лавки донесся тихий звук — кто-то пытался открыть снаружи входную дверь — она, по-видимому, защелкнулась на замок, когда Глоуэн закрыл ее за собой.

Глоуэн вернулся по коридору и украдкой выглянул в лавку. За окнами, в разноцветном зареве уличных огней, он увидел пару полицейских, возившихся с замком.

На мгновение Глоуэн замер. Повернувшись, он быстрыми длинными шагами вернулся в контору, к выходу на задний двор, открыл засов и вышел на крыльцо. Прикрыв за собой дверь, он постоял, прислушиваясь, после чего спрятался в тени под навесом у ограды. Через несколько секунд из подворотни во двор забежали двое полицейских; не слишком внимательно посмотрев по сторонам, они зашли в контору Киблса с заднего хода.

Глоуэн тут же перепрыгнул через ограду, оказавшись на каком-то пустыре. При свете дюжины лун он с трудом нашел дорогу между кучами строительного мусора и многочисленными ямами, заполненными вонючей грязной водой. С пустыря он забрел в узкий переулок, окруженный небольшими строениями с бугорчатыми стенами. Впереди, метрах в тридцати, мостовую тускло озарял фонарь таверны. Из таверны доносились говор низких голосов и странная воющая музыка, время от времени прерываемые взрывами пьяного женского хохота. Глоуэн быстро прошел мимо и, повернув за несколько углов и поблуждав по нескольким другим переулкам, оказался наконец на Променаде.

Возвращаясь по бульвару, он размышлял. Прибытие полицейских сразу после того, как он зашел в лавку, не могло быть случайностью. Их кто-то известил — кто-то, кто знал, что Киблс уже мертв. Глоуэн представил себе возможную последовательность событий, сделав несколько разумных допущений. Предположим, что молодой человек в синей накидке был тем самым молодым человеком, который надул мадемуазель Шуп на Земле. Допустим, он прибыл в Танджари почти одновременно с Глоуэном. Вполне возможно, что он заметил Глоуэна и узнал его. Кроме того, он мог встретиться с Киблсом и получить от него тот же ответ, что и Глоуэн. Если все эти допущения соответствовали действительности, дальнейшее становилось очевидным. Явившись в фирму «Аргонавт», противник заставил Киблса говорить, после чего убил его, чтобы лишить Глоуэна возможности получить ту же информацию. Покинув контору Киблса, убийца чуть не столкнулся с Глоуэном в переулке Криппета, и ему пришло в голову позвонить в полицию и сообщить об ужасном убийстве и о присутствии убийцы на месте преступления.