Хроники колониального фронтира 2. Ледяная пустошь

– Вы неплохо катаетесь!
– Светлана откинула капюшон, ее лицо разгорячилось и покраснело.

– А вы неплохо умеете манипулировать людьми!

Голубой налет ее радужки прояснился, и на Георгио взглянули серые, стального оттенка глаза. 'Мама Мария! Это глаза совершенно взрослой женщины. Сколько же ей лет на самом деле!'

– У вас есть претензии, мой милый друг?
– девушка достаточно быстро взяла себя в руки.

– Даже не знаю - Пулос покачал головой - Просто бесит, когда меня используют.

– Не огорчайтесь. Я не общаюсь так тесно - Фадеева приблизилась вплотную - с теми, кто мне полностью безразличен. Считайте, что между нами случилось ужасно удачное совпадение.

Пулос мрачно глянул на женщину, которая отвернулась от молодого любовника и начала обсуждать с Францем по рации маршрут спуска колонны.

Неожиданную проблему создали псы. Палевый во время спуска Фадеевой вниз, так и остался на вершине. Он порывался прыгнуть вперед, но в то же время ужасно боялся этого. Шерсть остальных псов встала буквально дыбом, они ощерились зубатыми пастями, рыча на открывшуюся им снежную равнину. Псы явно боялись идти туда, прикрывая агрессией собственный ужас. Больших трудов стоило загнать их обратно в клетку. И до самого низа они выли и постоянно дергали прутья своего временного пристанища. Беспокойство псов понемногу передалось и людям. Они совершали ошибки, заторможено двигались, что сильно замедлило спуск. Да и техника начала подводить, пару раз пришлось остановиться, и Аарсон, чертыхаясь, лез под машины.

Их колонна уже находилась в длинной тени перевала, пылавшего в свете послеполуденного солнца, когда впереди остался только один достаточно крутой спуск. Фадеева и Пулос совершенно замерзли, ожидая машины внизу, на ледяном панцире сердца Ледяной Пустоши. Они молча уставились на пламенеющие в нескольких десятках километров от них вершины неведомых гор. Это была противоположная граница пустоши. С севера ее окаймляли совершенно неприступные горные гряды, сходящие прямо в замерзающий Северный океан. Там уже была лютая зима, которая начинала стремительный разбег в их сторону. Совсем скоро температура на этом мерзлом пространстве опустится до минус сорока стандартных градуса ниже точки замерзания воды. И от этого понимания людям стало еще холодней. Они непроизвольно прижались друг к другу. Ведь только так, совместными усилиями можно противостоять слепой ярости стихии.

Глава шестая. Сердце Пустоши.

– Морские дьяволы! Это что еще такое?
– Франц резко затормозил вездеход, рядом же остановились и остальные машины спасательной экспедиции ФБ. Пораженные удивительным видением люди уставились в лобовые стекла. Утренняя морозная взвесь поднялась в воздух, и яркое заходящее солнце осветило два огромных пика, блестевших на солнце, как хорошо обработанные алмазы. Они имели странную колоннообразную форму и расходились друг от друга под небольшим углом. Клубы морозного тумана еще оставались внизу, на Пустоши, поэтому казалось, что эти колонны вырастают прямо из них.

– Вы видели что-то подобное?
– раздался чей-то голос в эфире.

– Очень странные штуки.

– Старик Коннор рассказывал о них - послышался взволнованный голос Пулоса - Правда, я представлял их несколько иначе ...

Его прервала Фадеева - Я одна подумала ...

– Что это не природное создание?

– Корман, сняли с языка. Вот что искали ...

– Что искали?
– всунулся в разговор Аарсон, а Франц многозначительно посмотрел на девушку. Фадеева выключила общую связь и уселась поудобнее на сидении.

– Не смотрите так, Стефан. Про эти блестящие чудовища мне ничего неизвестно, хотя догадки есть.

– У меня тоже - командир экспедиции посмотрел назад, там, на задней койке лежал Шарапов. Выглядел бывший разведчик неважно. Этой ночью они все не выспались, многим снились ужасные кошмары, собаки то и дело волновались и устраивали лай. Фадеевой пришлось и им скормить успокаивающие таблетки. А Рахмон утром неожиданно признался, что игнорировал эти лекарства уже как два дня, для сравнительного эксперимента. В итоге на побудке с ним произошел нервный срыв, пришлось Светлане вколоть своему телохранителю чудовищную дозу седативного.

– Ну, как вы, экспериментатор х...?
– Франц еле удержался от крепкого словца.

– Спасибо, уже лучше - Шарапов также уставился на скалы, только глаза зажмурил, солнце поднялось выше, заливая окружающие их белоснежное пространство ярчайшим светом. Хорошо хоть на стекле была встроенная фильтровальная защита - А вы не смейтесь, я вот проанализировал свое состояние и выяснил кое-что интересное.

– Что же?
– холодно обратилась к нему Фадеева.

– Эти, так называемые 'панические атаки' имеют свою достаточно четкую амплитуду. Сейчас я выпью кофе и составлю их график.

– Любопытно. Но вы были слишком самонадеянны!

– Нет, Светлана. В свое время я проходил специальную психофизическую подготовку. Меня очень сложно вывести себя.

Франц иронично посмотрел на попутчиков, и, показав пальцем на стекло, спросил: - Можно прервать вашу весьма интересную научную беседу? Посмотрите ка лучше вперед.

Заказчица спасательной экспедиции и ее верный помощник заворожено уставились вперед. Туман полностью рассеялся, и их глазам предстала поистине фантасмагоричная картина. Белоснежное пространство представляло собой картину замерзшего вмиг моря. Волны, между ними вспученные как острова возвышенности, неровные и извилистые гряды настоящих торосов.

– Это дело надо заснять, ничего подобного в жизни не видел - раздался чей-то голос в эфире.

– Командир, не могу понять, как далеко стоят эти два 'алмазных пика' - неожиданно дал название колоннообразным скалам Корман - Приборы практически не работают, как только мы спустились вниз, пошли страшные помехи. Даже наше автономное позиционирование затруднено.

– Сколько там за бортом?

– Двадцать два в минусе. Думаешь, запустить дрона?

– Доедем вот до той возвышенности и запустим. В этом хаосе будет сложно в ручном режиме найти подходящий маршрут.

Дрона пришлось запустить раньше. На втором вездеходе возник неожиданный сбой в бортовой аппаратуре, и пришлось встать на ремонт. Франц решил времени зря не терять, и они совместно с Корманом полезли на крышу третьей машины, включили разогрев защитного бокса, и через полчаса летающая роботизированная машинка взлетела вверх. Свободные члены экипажей наблюдали за ее полетом, надев солнцезащитные очки.

Франц с трудом удерживал дрон, по экрану сплошным потоком лились помехи, летающий работ потряхивало на воздушных потоках, но эта машинка имела внутренний автономный режим и вполне справлялась с удержанием себя в воздухе. Хотя все равно начальник партии рисковать не стал и далеко не залетал. В итоге, когда второй вездеход был готов двигаться дальше, у спасателей имелся примерный маршрут движения. Примерный, потому больше всего сейчас их движение напоминало походку сильно пьяного человека. Водители снова сменили колеса на шары-бочонки, и яростно крутя рулевые штурвалы, обходили вспученные волны льда, торосы и изредка попадающиеся покрытые снегом каменные валуны. В итоге пару десятков километров они шли три часа.

Начинало темнеть, и Франц начал задумываться о месте для ночлега. Судя по показаниям приборов центр Пустоши, откуда торчали 'алмазные пики', находился в тридцати километрах. При такой скорости нереально достичь их сегодня. Уже начало вечереть, когда колонна остановилась в небольшой низинке, хоть как-то защищающей от поднявшегося к ночи ветра.

– Командир - обратился Аарсон - надо утром менять батареи.

– Они совсем выжаты?

– Чуть-чуть останется, возьмем с собой, в тепле это даст сто лишних километров ходу.