Хроники Мастерграда. Книги 1-4

Подбежал штатный медик: мужчина с курчавой шевелюрой и повязкой с красным крестом на куртке.

– Разберитесь… – Александр сказал не глядя ему в глаза. Дел много. Горевать и переживать станем, когда победим – в условиях осады власть в поселке менялась, главным становился Александр.

– Дежурный! – рявкнул молодой офицер, выплескивая боль и ярость наружу. – Ко мне!

Подбежал дежурный – сержант Тихонов, с растерянно-бледным лицом замер перед телом погибшего товарища. После нового начальственного рыка опомнился и связно доложил, что рабочие и солдаты охраны укрылись в форте, успели эвакуировать даже большую часть техники с разреза. А из города сообщили, что помощь придет в течение часа – полутора.

Александр забросив автомат за спину, поднялся по узким ступеням на стену и приготовился стрелять. Рядом с гладкоствольной «Сайгой» в руках встал мерзавец, с которым у Александра была стычка в вертолете. Офицер угрюмо покосился, но промолчал. Непроницаемая, тревожная тишина, высоко в небе повис черный крестик степного стервятника. То ли наблюдает, то ли высматривает добычу. Солнце зашло в облака и словно воспламенило их, окрасило в кровавый цвет Александр не верил в приметы, но цвет небес невольно напомнил о предстоящем бое. Было страшно. Но больше всего боялся не справиться, ошибиться. Он командир и от правильности его приказов зависело многое. Если не все.

А еще он хорошо помнил слова Оли, что Соловьев не посмеет отказать герою и значит он не имеет права не справиться.

Возможная атака со стороны брода Александра не беспокоила. Пара сотен метров под кинжальным огнем тридцати автоматов и гладкостволов рабочих на узком броде остановит орду любого размера…

Слуги проворно расстелили на лесной подстилке ковер, почтительно сложив руки крестом на груди, поклонились и отошли. Тауке-хан – повелитель всех казахов, грузно опустился на ковер, сел по-турецки. Не глядя протянул в сторону свиты руку, султан Ералы с почтением вложил в ладонь подзорную трубу и с поклоном отступил в сторону.

– Приступайте, – хан, поднес трубу к глазам и застыл загадочным степным божком.

Тревожные, резкие звуки: заунывный вой среднеазиатских труб – сигнал к бою, в клочья разорвал туго натянутую тишину. Звуки плыли и плыли в теплом, прозрачном воздухе, пока с другой стороны реки не откликнулось звонкое эхо. И все пришло в движение. Среди высоких деревьев на беззаконно захваченном урусами берегу замелькали пешие лучники. Не меньше нескольких сотен перебрались через неширокую реку где-то поблизости, за пределами видимости со стен форта. Кочевники использовали традиционные подручные средства: плоты-салы из камыша и тальника, надутые бычьи желудки и высушенные тыквы. Неровный ряд из нескольких сотен лучников приблизился к стенам на пару на расстояние уверенного поражения. Хан с довольным видом хлопнул ладонью по ковру. За спиной одобрительный гул голосов придворных. Ай, молодцы!

Но не успели они поднять луки, как послышались выстрелы, и они начали падать. Хан помрачнел. Хм. Похоже, сведения о невиданно дальнобойном оружии урусов, правдивы.

По неслышной команде стрелки разом вскинули луки, потянули тетиву к уху. С легким щелчком стрелы с шуршащим свистом ушли в небо, закладывая дугу.

– Шух! Шух! Шух! – пронзительно свистели тяжелые стрелы, пронзали брезент армейских палаток, впивались в металл автомобилей, пронзали тент кузовов, глубоко впивались в утоптанную до каменной твердости вертолетную площадку.

– Огонь по готовности, – выкрикнул офицер.

«Тра-та- та» – в ответ коротко взрыкивали автоматы солдат. «Бах-Бах» – солидно поддерживали ружья рабочих. Противник нес потери – уже несколько десятков окровавленных тел лежали на земле, стонали раненные. Попаданцы стреляли метко – не зря перед командировкой каждый день жгли на стрельбище дефицитные боеприпасы.

По неслышной команде лучники скрылись за стволами деревьев. На миг выскочив, метали стрелу и тут же прятались – словно знали возможности оружия двадцать первого века.

Хан раздраженно махнул рукой и вновь взревели трубы.

Из леса вышли вооруженные неуклюжими карамультуками (длинноствольные фитильные ружья азиатских народов) отряды. Построились неровной шеренгой в несколько рядов, установили свои «монстров» на подставки и попытались дать по крепости залп, но не тут-то было! На стрелков обрушился сосредоточенный огонь автоматов и ружей. Прошло десяток секунд и, передние ряды рухнули, кто-то замертво, кто-то бился в агонии. Следующие попятились, яростно размахивая ружьями и крича с угрозой, скрылись в лесу.

Сказать, что хан зол, это не сказать ничего. Он был в бешенстве. Подумать только, привел целое войско и застрял у маленькой крепостицы с гарнизоном несколько десятков человек! Просто уму непостижимо!

Перестрелка, с явным преимуществом попаданцев продолжалась, на форт падал густой ливень стрел.

– Шух – пропела очередная стрела. Раздался короткий и болезненный крик рядом заставил Александра повернуться.

Бывший национальный гвардеец, схватился за плечо, из которого торчало древко стрелы. Вокруг нее на рубашке стремительно расплывалось темное пятно. Во взгляде страдание.

– Помоги, – прохрипел, следом из горла вырвался короткий стон.

Это враг, тот человек, которому Александр желал зла. Тот, кто избил его. Подлец и негодяй. Он страдает, он ранен, ведь я же этого желал обидчику? Хотел отмщения? Так вот же оно! Я удовлетворен?

И в то же время – это человек не струсил, встал в бою рядом. Значит боевой товарищ.

Имеет ли он право, несмотря на все, что между ними, отказать ему в помощи?

– Аккуратно хватайся за меня, – Александр, осторожно обхватил раненого за талию. Спустил со стены и довел до металлического кунга, где доктор развернул импровизированный медпункт и пряталось немногочисленные женщины, потом бегом вернулся обратно.

На опушке лежали целые кучи мертвых тел, когда на противоположном берегу, на дороге к броду, показались скачущие вниз упряжки с пушками на передках. За ними бежали артиллеристы в длинных, серых халатах. Александр не стал проверять на какое расстояние пробьют средневековые монстры и приказал снайперам проредить пушкарей. Считанные секунды и упал один пушкарь, второй, третий – словно свинцовая метла прошла по артиллеристам. Уцелевшие поспешно спрятались под защитой деревьев, а повозки остановились на полпути.

Не один Тауке-хан искрошил себе зубы в бессильной ярости. Все воины войска доведены до последней стадии терпения и жаждали дотянуться до глоток ненавистных ублюдков, спрятавшихся в крепости.

Внезапно опушка ожила. Из-под защиты деревьев и густого кустарника выбежали густые толпы воинов, тащивших лестницы и огромные осадные щиты. С диким визгом бешенной волной накатили на стены. Это было красиво и страшно.

«Трата-та, бах! Бах!» – захлебывались от ярости автоматы и ружья пришельцев.