Хроники Менталиста 2

— Пожалуй, это может сработать, — задумчиво произнес Шакал, прищурив глаза. Его взгляд скользнул по мне, затем по Кристи, оценивая, просчитывая, запоминая. — Вы определенно умнее, чем кажетесь на первый взгляд. И опаснее.

Щука еще раз сплюнул на пол и, бросив на нас последний мрачный взгляд, вышел, громко хлопнув дверью. Его тяжелые шаги еще долго отдавались гулким эхом в коридоре.

Гаррет устало прислонился к стене, но его голос звучал твердо:

— Документы, — напомнил он, не позволяя Шакалу перевести разговор в другое русло. — Для троих. И нам нужно знать, как будет происходить изготовление.

Шакал сел за стол, достал потрепанный блокнот.

— Три комплекта, значит. Мне понадобятся ваши фотографии, — он бросил взгляд на Кристи, затем на меня. — И имена. Какие предпочитаете в новой жизни?

— Это мы обсудим позже, — отрезал Гаррет. — Меня больше интересует качество и сроки.

— Будут через три дня, — заверил Шакал, записывая что-то в блокнот. — Я лично знаю человека в Министерстве учета, он снабжает меня бланками и печатями. Качественные, подлинные, с правильными номерами и всеми положенными атрибутами. Проверки на блокпостах пройдут без проблем. — Он поднял глаза и улыбнулся своей фирменной акульей улыбкой. — Кстати, менталист и джампер в одной компании… Редкое и очень ценное сочетание, должен заметить.

По моей спине пробежал холодок. Он знает о наших способностях — не просто догадывается, а знает наверняка. Если продаст эту информацию Серым… Я почувствовал, как Гаррет рядом со мной напрягся, готовый к худшему.

— Не дёргайся, щенок, — Шакал словно прочитал мои мысли. — Ты же не думаешь, что я не понял, кто вы на самом деле…

Глава 8 Новая сила

— Не дёргайся, щенок, — Шакал словно прочитал мои мысли. — Ты же не думаешь, что я не понял, кто вы на самом деле…

Мой пульс подскочил как на электрическом стуле. Я почувствовал, как Гаррет едва заметно шагнул вперёд, становясь между мной и контрабандистом. Ганс, несмотря на раненое плечо, тоже напрягся, готовый к бою.

Шакал растянул губы в улыбке, обнажая ряд неестественно заострённых зубов. В полумраке комнаты они блеснули, как набор хирургических инструментов.

— Боже-боже, какие все дёрганые, — он театрально поднял руки в притворной капитуляции, звякнув массивными браслетами. — Если б я хотел вас сдать, здесь уже кишмя кишели бы Серые. Или вы всерьёз считаете, что я не распознаю Одарённых, когда они стоят прямо перед моим носом?

Шакал плавно обогнул стол, выдвигаясь из густой тени в полосу тусклого света. Его взгляд, цепкий и холодный, как у мясника, зацепился за золотистый проблеск у моего горла — амулет снова выскользнул из-под рубашки. Я торопливо затолкал цепочку обратно, но было поздно — контрабандист уже заметил. Его зрачки сузились до булавочных головок, а ноздри едва заметно расширились, будто он учуял запах добычи.

— Любопытная… безделушка, — протянул он с деланной небрежностью, делая особое, почти чувственное ударение на последнем слове. Каждый слог сочился фальшивым безразличием. — Очень редкой работы. Такие штучки раньше частенько проскальзывали через мои пальцы. Ещё до того, как наша прекрасная страна затянула пояс потуже и начала давиться собственными кишками.

Он бросил многозначительный взгляд на Гаррета, и я заметил, как по лицу наставника пробежала тень — смесь беспокойства и старой, глубоко запрятанной боли. Что-то связывало этих двоих, что-то, о чём Гаррет никогда мне не рассказывал.

— У богатых нынче запросы поскромнее, — продолжил Шакал, извлекая из недр стола приземистую бутылку без этикетки. Темное стекло хранило какую-то мутную жидкость. Он плеснул себе в стакан, не предлагая нам. — А у меня, знаешь ли, репутация дорогого стоит. Расходы, обязательства… — он сделал глоток и скривился, будто проглотил что-то кислое. — Но прежние связи никуда не делись. Даже есть завязки кое с кем, кто сидит на самом верху.

— К чему ты клонишь? — Гаррет прервал его, и в его голосе звенело плохо скрываемое нетерпение.

Контрабандист растянулся в своём кресле, как сытый кот, и сцепил пальцы на животе. Его улыбка стала шире, обнажая острые клыки.

— Я к тому, что документы могут оказаться в ваших руках не через три унылых дня, а, скажем… к завтрашнему вечеру. — Он сделал паузу, смакуя момент, позволяя надежде зародиться в наших сердцах. — Но с одним малюсеньким условием.

— Каким? — спросил я, чувствуя, как внутри всё сжимается от напряжения.

— Скажем так, — Шакал подался вперёд, впиваясь в меня взглядом, который, казалось, просвечивал до самых костей. Его голос понизился до интимного шёпота: — Мне было бы… крайне познавательно взглянуть поближе на твою побрякушку. Без рук, без глупостей — только посмотреть. Полюбоваться, так сказать.

Гаррет молниеносно вклинился между нами, вырастая, будто стена. От него повеяло ледяной яростью.

— Нет. Это исключено.

— В таком случае, — Шакал пожал плечами с показным безразличием, но его глаза сузились, — три дня. Или больше. Кто знает? — Он обвёл рукой своё логово. — Город становится опаснее с каждым часом. Особенно для… беглецов определённого сорта. В такие смутные времена даже я не могу ничего гарантировать.

Я понял, на что он намекает. Серые уже наверняка рыщут по всему городу, как стая голодных волков. И с каждым лишним часом, проведённым в городе, шансы быть пойманными росли в геометрической прогрессии.

— Макс, даже не думай… — начал Гаррет, но я остановил его резким движением руки.

— Ты же представляешь, что с тобой будет, если кто-то узнает о нашей сделке? — прямо спросил я у Шакала.

Контрабандист мрачно усмехнулся, проведя пальцем по горлу.

— Шакалов закапывают глубоко, мальчик. Особенно тех, кто слишком много знает. — Он покрутил в руках стакан. — Нынешний режим не любит свидетелей. Особенно касательно определённых… исторических событий.

Он выразительно посмотрел на цепочку на моей шее, затем перевёл взгляд на Гаррета.

— Твой учитель понимает, о чём я. Наверное, помнит, как я поставлял редкости в дворцовую сокровищницу в прежние времена. Встречал там разных людей… Включая личную служанку Ее Величества с двумя до боли похожими друг на друга мальчишками. — Он сделал паузу. — Забавно, как некоторые лица въедаются в память, не правда ли?

Я почувствовал, как холодеет спина. Он намекал на то, что видел мою мать. Видел меня, когда я был ребёнком. До всего этого.

— Так что думаешь, мальчик? — Шакал снова обратился ко мне. — Просто глянуть. Ради удовлетворения… профессионального любопытства.

Я встретился взглядом с Гарретом. Он едва заметно покачал головой, но я уже принял решение.

— Хорошо, — сказал я, доставая амулет из-под рубашки. — Смотри.

Серебряно-синие сияние наполнило комнату, когда я поднял медальон на вытянутой руке. Глаза Шакала расширились, зрачки сузились до точек. Его рука непроизвольно дёрнулась, будто желая коснуться, но он сдержался.