Хроники Обетованного. Клинки и крылья

– Когда я говорила с Эоле, - еле слышно закончила Тааль, посмотрев на невозмутимого младенца.
– Когда он направил меня и Турия по пути сюда...

– Другие тоже виноваты перед тобой, Тааль-Шийи, - с искренним сожалением вмешалась Нэйдре; к ногам Тааль упал розовато-белый цветок с нежными до полупрозрачности лепестками - страшно коснуться. Вот так же страшно касаться было сейчас того, что зрело у неё внутри.
– Участвовала не одна Зарнара. Это я посылала тебе тревожные сны - все, кроме тех, что касаются врат в Хаос. Они - твой личный, особенный дар... или, может, проклятие. И все твои беспокойные мысли, и стремление покинуть гнездовье, чтобы лететь за подругой на юг - всё это тоже от меня. Лишь отчасти, конечно: если бы не твой выбор, ничего этого бы всё-таки не произошло.

Тааль подняла цветок и кивнула. Она не знала, что на это ответить. "Чистота создана, чтобы проиграть страсти", - в который раз зашуршали слова пророчества у неё в голове.

А потом - уже привычно - обрисовался образ Альена Тоури, Повелителя Хаоса из-за моря: его сила и потерянность, их беседы в общих снах, пугающе-властные глаза. Размеренные рассказы Фиенни, в которых он (она чувствовала) много, так много умалчивал...

Нет, вот уж это– не обессудьте - принадлежит только ей. Возможно, это одно во всём мире. Ни атури, ни тауриллиан не творили это, не касались этого. И биться за это она будет до последнего.

– Ну, и я тоже приложил сучья, - наполовину заскрипел, наполовину вздохнул Эйдре.
– От меня и Эоле совместно - твой дар понимать язык всего живого. Это нужно было, чтобы плотнее связать тебя узами с Обетованным... Говоря так, я и Лэфлиенн тоже имею в виду. Но, согласись, майтэ, это было даже полезно: кентавры, Двуликие, боуги...

– Да, - будто бы издали отозвалась Тааль. Интересно, чего он ждёт - благодарности?..
– Да, конечно. Полезно.

– Загадки Хнакки - это, конечно, его собственное изобретение... Как и бдение в Пустыне Смерти, и грифы - всё это уже штучки тауриллиан, - заметил Эоле.
– Они хотели перетянуть тебя на свою сторону, да и сейчас хотят. Запугивали и приманивали, как могли... Что до Горгина, то он просто наделил тебя выносливостью, необычайной для майтэ. Подстраховал, так сказать... Что теперь скрывать: никто из нас не был уверен, что ты выживешь в путешествии и доберёшься сюда, в Эанвалле, где открылся разрыв.

– Но все мы очень хотели этого. Мы верили в тебя, - поспешно прибавила Нэйдре, отирая ладонью травяные ресницы. Тааль была почти уверена, что это фальшивые слёзы: чтобы убедить глупую смертную, что духам не всё равно.

– А ты, о Уллэ?
– с замиранием в груди спросила она, потому что воздушный дух до сих пор молчал.
– Как ты испытывал меня?

От его ответа её вновь обдало свежим ветром, запахом полуденных облаков - но тем более жестоко звучали слова.

– Отбрось то, что осталось, и получишь правду... Я забрал у тебя то, что принадлежало тебе по праву, Тааль-Шийи. Я запустил магию, даровавшую тебе тело бескрылой - для того, чтобы ты смогла выдержать всё необходимое... Прости, если сумеешь, дочь моего народа. Повелитель Хаоса - бескрылый волшебник, как и все тауриллиан. Чтобы противостоять им, одной маленькой майтэ не хватило бы.

– Так почему же тогда?
– то ли зло, то ли устало выдавила Тааль, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Ей сегодня открылось слишком много печальных истин: столько не вместить в один день.
– Почему вы остановились именно на "одной маленькой майтэ"?

– Потому что к тебе стали приходить твои сны, - просто ответил Уллэ.
– Потому что именно ты стала замечать неладное в земле и воздухе, летая над Великим лесом... Потому что твоя душа так чиста и бескорыстна, Тааль-Шийи, что ей под силу отстоять свободу Обетованного.

Ей хотелось сделать что-нибудь ужасное, раздражающее - опрокинуть одну за другой статуи драконов, или плюнуть на пол, или развернуться и убежать наверх, чтобы искать защиты у Турия, а потом говорить о тщетности жизни с Мельпоменой... Преодолев себя, Тааль уточнила:

– Каким образом? То есть... Даже если поверить в мою "чистую и бескорыстную душу", - она старалась, правда старалась произнести это не насмешливо, без неповторимых, подспудно-язвительных ноток Альена, знакомых ей по снам. Кажется, не получилось...
– Даже если поверить в неё, я не вижу, как это помешает тауриллиан связаться с Хаосом... Они могут уговорить волшебника, создавшего врата, раскрыть их для них. Это всё, что им нужно. При чём здесь я?

– Ну, вся проблема как раз в том, что это не совсем всё, - с непонятным довольством прозвенел Эоле. Он подлетел к куче-Горгину и уселся на него, болтая ногами.
– Чтобы разрушить барьер, поставленный Порядком и первыми бескрылыми - ну, или двуногими, или людьми, как уж тебе нравится, - тауриллиан и Повелителю потребуется длинный и сложный обряд. Ты случаем ничего о нём не слышала?..

В последнем вопросе таилась вкрадчивая хитринка - так лягушки прячутся в камышах, а мелкая рыбёшка - под корягами на дне... Всё-таки Эоле лукав, как вода.

– Только то, что этот обряд существует, - честно сказала Тааль.
– Боуги под Холмом рассказали мне.

– Боуги под Холмом...
– задумчиво повторил Эйдре.
– Даже нам без спроса нет туда ходу. Мы предполагали, что им захочется пообщаться с тобой.

– Ещё они говорили о Мосте. И что тауриллиан собирают в своих землях смертных со всего Лэфлиенна и освящённую воду, чтобы открыть его...

– Верно, - сказал Эоле.
– Мост - это, по сути, и есть открытый до конца разрыв в Хаос... Это снятие древних заклятий, которые мы призваны охранять. Снятие оков с тауриллиан, их новая дорога к власти. Их возвышение. Для возведения Моста и нужен обряд.

– Так в чём он заключается, этот обряд?

– Для начала им нужна подготовка - много, очень много живой энергии и волшебства, - Зарнара горячо вздохнула, и цветущая Нэйдре теснее прижалась спиной к своей нише.
– Для того, собственно, здесь и собираются якобы "порабощённые" (а на деле - скорее обольщённые тауриллиан...) майтэ и кентавры, русалки, оборотни и боуги.

– Потом всю эту энергию вкладывают в конструкцию из волшебных зеркал, - продолжил Уллэ.
– Да-да, Тааль-Шийи... Увы, когда-то именно мастер Фаэнто предложил им чертёж для такой конструкции - до того, как отвернуться от тэверли, он был рад помогать им.

– И эти зеркала должны располагаться точно так же, как в Центре Мироздания, - уточнил Эоле.
– Я, возможно, уже упоминал о нём при тебе. Он создаёт баланс сил в борьбе Цитаделей, удерживает Мироздание на единой оси. И внутри он полон зеркал - по крайней мере, так говорят... Даже нам, природным духам Обетованного, не войти туда без позволения сущностей Хаоса или Порядка.

Тааль вздохнула. Ей становилось всё грустнее.

– И отливают эти зеркала только из особой воды?

– Умница, - похвалил Эоле. Когда-то Тааль, может быть, и польстила бы его похвала, но точно не теперь.
– И в Лэфлиенне, на нашем материке, раздобыть её можно лишь на Алмазных водопадах...

– А что ещё?
– спросила Тааль, чувствуя, что они как раз подбираются к самому главному - к её месту в этой стройной картине, в этом полёте, выверенном до мелочей. Главным действующим лицом, конечно, должен стать Альен - и это понятно, - но она? Жалкая, глупая майтэ с псевдо-"чистой" душой; майтэ, у которой по воле воздушного духа обрезали крылья?..

– Ещё - Узы Альвеох, - сказал Эоле, и тут в зале повисла почтительная тишина. Оглушительно громко трещали факелы на стенах.

Тааль перевела дыхание. Чем-то древним и немного страшным веяло от этого имени.