Хроники Обетованного. Клинки и крылья

Большинство приспособлений, выдвижных ящичков, деревянных коробок были Тааль незнакомы; у неё разбегались глаза. Над столиком, в подвесных полках, небрежными рядами стояли таблички, похожие на драгоценность Турия - древнюю скрижаль "О стойкости"; рядом с ними лежали пергаментные свитки и странные предметы, которые она видела впервые. Пухлые и немного пыльные, белые или желтоватые внутри...

Здесь бы великолепно чувствовал себя дракон, - почему-то подумала Тааль. По крайней мере, в те периоды, когда позволял бы себе отдохнуть от полётов и охоты на оленей с быками... А ещё более великолепно - древесные атури. Как Фиенни назвал их, дриадами?..

И ещё ей стало интересно: какие нужны воля и мужество, чтобы создать себе вот такой уголок в городе смерти?.. Чтобы всё волшебство - оставшееся лишь настолько, насколько это доступно призраку, - пустить на сотворение этого уголка?

– Что это?
– спросила она, осторожно дотрагиваясь до одного из странных предметов. Фиенни без единого шороха, как положено тени, снял с крючка начищенный до блеска сосуд и подвесил его над небольшой жаровней в форме драконьей пасти. Жаровня зажглась от щелчка его пальцев. Вскоре вода в сосуде закипела, сосуд мелко затрясся, а из его носика повалил пар.

– Книги, - сказал Фиенни.
– Из бумаги, кожи и дерева. Можешь полистать, не бойся. Там такие же письмена, как на табличках кентавров и черепках тауриллиан... А это чайник, Тааль-Шийи. Не стоит смотреть на него, как на чудо, - он усмехнулся краешком губ.
– Я постоянно забываю, что ты майтэ. Ты стала красивой девушкой.

Тааль вспыхнула - несмотря на превращение тела, краснела она по-прежнему запросто. Это не обнадёживало.

– В чайнике подогревают воду?

– Вот именно.

– А зачем?

– Сейчас увидишь, - Фиенни стремительно извлёк откуда-то две маленькие округлые чаши, поставил их на стол поверх звенящих блюдец. Целители в гнездовье плели такие ёмкости из тростника и молодых веточек - для хранения мазей и порошков; в похожих держали и воду в сезоны засухи. Но Тааль ни разу не встречала на них ни ручек, ни тонкой многоцветной росписи.

– Разве Вам нужно есть и пить?
– растерялась Тааль - и сразу, вспыхнув по новой, прижала ко рту ладонь.
– Простите, я хотела сказать...

– Не извиняйся, - Фиенни миролюбиво покачал головой.
– Мне это и в самом деле не нужно, зато нужно тебе. Иногда безумно приятно приобщиться к делам живых, и я не могу побороть в себе это желание... Присаживайся.

Одно из кресел, повинуясь его воле, подъехало к Тааль и мягко подтолкнуло её под колени. Усесться в него после долгого пути было наслаждением; Тааль не знала раньше, что ногам несчастных бескрылых постоянно приходится тащить такой вес.

Сначала Фиенни разлил по чашкам какой-то густой тёмный отвар; от него поднимался непередаваемый запах - медвяный, с оттенком бергамота и кострового дыма. Рот Тааль наполнился слюной, и она внезапно поняла, что очень голодна. В самом деле: сколько уже она ничего не ела, кроме кашицы из коры?.. Кашицы, которой делился с ней едва волочивший ноги Турий...

Но Фиенни сказал, что с кентавром и Гаудрун всё хорошо. Кроме Фиенни, здесь ей больше некому верить... Не Хнакке же и грифам, в конце концов.

Тонкие, ненормально бесплотные пальцы хозяина умело управлялись и с чайником, и с другими маленькими, забавными предметами посуды; Тааль не представляла, как ими пользоваться, и глазела на всё, как несмышлёный птенец. Впрочем, Фиенни это явно доставляло удовольствие. Закончив с отваром, он неспешно залил его кипятком, а потом водрузил в центр стола блюдо с золотистыми кружками и сушёными фруктами.

Тааль сложила руки на коленях. Какие же они всё-таки огромные - не поймёшь, куда деть... Новое тело сковывало и смущало её; в близости Фиенни, как и в красивом чае, и в аромате жасмина с улицы, было что-то неправильное. Ей что же, придётся хватать еду прямо пальцами, без клюва? И грызть эти аппетитные на вид кружки зубами, точно хищнице?..

В пещере Эоле рассказал ей о хлебе, о пирогах и другой людской пище, и звучало это крайне заманчиво. Но Тааль не знала тогда, что ей придётся распробовать это чудо с рук умершего... В городе, где умерло всё - и где всё сберегло такие болезненно-яркие следы жизни.

Пока Фиенни колдовал над салфетками и нежно-бежевым кремом, Тааль испытала все муки неловкости в Лэфлиенне и Обетованном, вместе взятых. Вдобавок ко всему обнаружилось, что в полученном от волшебника одеянии у Тааль голые плечи; а увидев в отполированном боку чайника своё искажённое отражение, она и вовсе ужаснулась... Пожалуй, даже загадки Хнакки не привели её в такое замешательство.

Фиенни, будто догадавшись, сел напротив и взял чашку первым.

– Это очень вкусно, попробуй, - сказал он, смакуя мелкий глоток.
– Чай - одно из величайших удовольствий, доступных людям, - он взглянул на серьёзное лицо Тааль и по-мальчишески звонко расхохотался.
– Наряду с печеньем, конечно... Угощайся, Тааль. Теперь тебе нужно будет больше, чем раньше, чтобы выжить, а игрушки тауриллиан и атури вконец измотали тебя...

Он откусил кусочек, с заразительным хрустом прожевал его и прибавил:

– Жаль, что я не чувствую больше вкуса еды и питья.

Тааль чуть не поперхнулась чаем. Значит, всё это - исключительно для неё?..

– И все... тени... тоже не чувствуют?

– У меня нет тела, Тааль, - с печальной улыбкой, но без показного горя напомнил Фиенни. Его серые глаза изучающе обводили её из-за чашки.
– То, что ты видишь - лишь искусный морок... Моя магия, скреплённая чарами тауриллиан.

– Так всё-таки тауриллиан зачем-то нужно, чтобы Вы были здесь?

Он дёрнул плечом и отставил чашку.

– По сути дела, уже нет. Но я остаюсь проводником между ними и остальным Лэфлиенном - и к тому же единственным из бродящих по Городу, кто способен ещё породить пару осмысленных фраз... Хоть и сам не знаю, сколько времени мне осталось, - он кивнул на прикрытые зеркала.
– Они утверждают, что немного. А я привык им верить, Тааль.

– Почему?
– поинтересовалась она. Ей не давало покоя другое зеркало - с пояса человека из снов.

– Мои предки - спасибо им за это - когда-то выискали чудесный способ творить магию: с помощью зеркал. Чары давались им не так просто, как тауриллиан, духам, боуги или морскому народу - магия не рождалась и не умирала вместе с ними, и Дар становился тяжким трудом. Зеркала значительно облегчали жизнь, и в Обетованном я, по сути, только им и посвящал себя... Но здесь...
– новая улыбка Фиенни была похожа на судорогу.
– Здесь они стали моей тюрьмой. Я смотрю на них каждый день, и стекло твердит мне, как близок конец. Я истончаюсь и исчезаю, ухожу в вечность. Я всё хуже помню и всё меньше говорю... Скоро я буду таким же бессознательным сгустком тумана, как те русалки со спящим детёнышем дракона. Тенью в полном смысле.

Сердце Тааль сжалось. Она уставилась в чашку, на тёмном донышке которой колыхались кусочки трав. Что она, живая и жалкая, может на это сказать?..

Она решила перевести тему.

– Тауриллиан хотели, чтобы мы с Вами встретились?

– Вряд ли. Думаю, они хотят лишь поскорее заполучить тебя сами... Просто таков порядок: все, кто попадает к тауриллиан, должны либо пройти через Молчаливый Город, либо быть в сопровождении их слуг... Как твои друзья и как те, кого они пригоняют сюда в качестве союзников. Южнее Пустыни - их земля, защищённая древним колдовством, сокровенная. Там нет ни песка, ни иссушающей жары, ни холода по ночам. Думаю, тебе там понравится...