Хроники Ордена Церберов

— Значит, это правда? Илиан, ты скоро вернешья домой?

Я настолько сосредоточилась на нашей главной задаче и настолько возрадовалась победе, что совершенно упустила из виду, что мы здесь не втроем. И голос графини выдернул меня из близкого к боевому азарту состояния.

В ее голосе было столько затаенной надежды, что мне сделалось отвратительно неловко. Обманывать любящую мать — это совсем не то же самое, что несостоявшегося братоубийцу, который совсем не прочь таки в своем деле преуспеть.

Илиан, очевидно, испытал что-то подобное, потому что голос его слегка дрогнул, когда он произнес с улыбкой:

— Все в руках ордена, матушка. Последуем гласу разума моего брата и не будем обольщаться раньше времени.

Битва закончилась, ужин продолжился. 

И оставалось надеяться, что рыбка заглотила наживку по самые жабры.

Илиан

Мне больше не было больно и обидно, как тогда, на алтаре, в момент, когда нож наставника был занесен для того, чтобы пробить мое сердце. 

Тот, первый Илиан, любил брата. Я не испытывал к нему ничего, кроме глухого раздражения. И еще пожалуй азарта. Передо мной снова была тварь. Хитрая, изворотливая тварь, которая хочет меня убить, не гнушаясь любых средств и не обращая внимания на случайные жертвы. А что в человеческом облике — так с тварями такое бывает. За примерами далеко ходить не надо. 

Все отличие, что эту тварь я не планировал убивать. 

Я для нее приготовил кое-что получше. 

Ужин прошел превосходно, оставалось надеяться, что и дальше я в братике не ошибся.

Не зря же говорят, хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо — делай это сам. Он дважды пытался меня убить чужими руками и не вышло. Пора, пора уже “делать хорошо”!

А вот ненависти к нему все равно, как ни странно, не было.

Очень сложно кого-то ненавидеть, когда рядом Танис в перьях, воинственная и прекрасная. 

Мне все еще сложно было до конца самому осознать всю глубину и многогранность моего существования. Раньше меня раздражало отсутствие воспоминаний, а теперь в моем распоряжении их было на три разных жизни. 

“Ты настоящий или всем мерещишься?”

Кажется, так она спросила. 

Одновременно.

Что из того что я проживаю и испытываю моя воля, а что воля чудовища в лесу? И имеет ли смысл разделение, если я — это и есть он. 

Потому что теперь я знал, что даже когда чудовище просыпается, и я исчезаю, я все равно существую. Я помнил прикосновение Танис к жесткой шерсти. И помнил, как смотрел на нее совсем другими глазами, такую маленькую рядом со мной, такую хрупкую…

В одном я-мы были согласны. Быть человеком гораздо увлекательнее, чем гигантским вепрем. 

Особенно когда впереди столько интересного.

Сразу после ужина, Танис оставила меня одного. 

Она волновалась, даже зная наверняка теперь, что я не могу умереть, все равно волновалась. Но так было нужно. 

Хелайос не заставил себя ждать. 

Он подошел ко мне с приветливой улыбкой.

— Твоя невеста так быстро нас покинула?

— У нее еще меч не чищен, тренировка не отработана, женские дела, словом!

— Ты же не всерьез собираешься жениться на ней? — теперь мы шагали бок о бок по коридору. Близко, неспешно. Два брата, встретившиеся после разлуки. 

— Почему нет?

— Да брось! — Хелайос взглянул на меня неверяще. — Я понимаю, позлить отца, в конце концов, я согласен, нет ничего приятного в том, что тебя просят отказаться от титула, — он тут же вскинул руки: — Виноват, каюсь! Но я тоже был уверен, что Орден не отпустит тебя никогда и просто думал о графстве! Так вот, теперь когда ты готовишься вступить в свои законные права… цербершу в графини?

— Я тоже цербер.

— Ты этот путь не выбирал. А она… нет, ты правда, серьезно?

— Более чем. А ты считаешь, мне нужно выбрать кого-то вроде Аглеа?

— Аглеа отличная жена, — степенно кивнул братец. — У нее родословная, приданое, положение, семейные связи, манеры в конце концов. И скоро родится наш первенец, — похвастался он. 

Ах вот чего тебе еще неймется. Ко всем прочим преимуществам передо мной, ты теперь готов еще и наследника роду предоставить?

— Извини, — я развел руками. — Не могу выбирать себе спутницу жизни как кобылу. 

Хелайос посмотрел на меня со смесью изумления и жалости.

Интересно, какое у него было бы выражение лица, если бы он за сценой предложения пронаблюдал…

— Танис, нужно, чтобы ты стала моей невестой.

— Чего-о-о?

— Для дела нужно! И понарошку

— А, ну если для дела… и понарошку!

Я ухмыльнулся сам себе и этим воспоминаниям. 

— Значит, ты серьезен? — осторожно уточнил брат.

— Более чем.

Он помолчал, а потом вдруг остановился.

— Знаешь, наверное, за прошедшие годы с этой потерей памяти мы слишком отдалились. Мне… было сложно принять, что брата, которого я знал, больше нет. Я был неправ. И думаю, что теперь нам стоит узнать друг-друга получше. Как насчет того, чтобы выпить бутылочку и поговорить на нашем месте?

Я тоже остановился, нахмурился, словно пытался вспомнить.

— “Нашем”?

— Да, прости, — покаялся братец. — В юности мы постоянно прятались от наставников на смотровой башне. Могли проводить там часы. 

Оказывается провалы в памяти не только у меня, но и у Илиана первого, потому что он что-то ничего подобного не припоминает! Не были мы особенно близки, и никакого “нашего” места у нас не было. Но…

Башня-башня. Нет, это будет неудобно. А вот за распитие бутылочки можно зацепиться. 

— Прости, — я развел руками. — Да и мы уже взрослые мужики, чтобы по башням с выпивкой прятаться. Приходи ко мне, выпьем, поговорим. 

На лице Хелайоса промелькнуло сомнение.

— А…

— Танис нас не побеспокоит, не переживай. Она себя бережет до свадьбы!