Хроники особого отдела

Мастер Си Сунь не промолвит ни одного слова и прославится своими учениками, возродив былую славу монастыря.

Три тропы, по-прежнему, ведут в Шаолинь. Левая тропа Света – по ней может пройти только тот, кто несёт абсолютное добро. Для других она непроходима. Правая тропа Тьмы – там смогут пройти только жрецы Ночи. И средняя, Тропа Учеников, ею пользуются для поступления в орден и поныне, найдя путь под водами очищающего от грехов водопада.

Эти сведения стали известны миру, благодаря интервью, взятому у единственного русского ученика Ши Юн Вэня, Ковгана А.М.

Крыша левой превратной башни была восстановлена в 1947 году. Согласно легендам, она упадёт, только если абсолютный Свет опять вырвется в мир.

Глава 26

Глава 2. Наследие Дракона. Часть 10

В три утра по местному времени, под хруст снега, блестящего в прожекторах, из ангара, притулившегося к монастырской стене и обнесённого, для верности, тремя рядами колючей проволоки, выкатили цистерну.

В холодной тишине ночи стылое железо гремело и охало, словно пыталось, наконец, согреться своими ещё плохо крутящимися колёсами, измазанными промёрзшим машинным маслом.

Но к пяти цистерна, холодно поблескивая белым боком, уже была ловко вставлена в состав, который вытянулся вдоль платформы и ждал только приказа к отправлению.

Эшелон состоял из трёх купейных вагонов, для сопровождающих груз; двух четырёхосных цельнометаллических, полностью загруженных ящиками; одной платформы, на которой стоял заботливо укрытый брезентом танк; который, по причине своего одиночества, смотрелся сиротой. Следом прикрепили два вагона с тонкими серыми брёвнами и вышеуказанную цистерну.

У входа в головной вагон Василий Иванович, закутанный в шерстяной шарф, в новом толстом, похожем на полупальто, стёганном ватнике, в шапке, натянутой на лоб, негромко, но утвердительно беседовал с ответственным за погрузку интендантом.

Майор мужественно выполнял свой долг, несмотря на пронизывающий холод.

Полушубок и валенки от него не спасали, обжигающий чай тоже. В мечтах вместо чая невольно возникала фляжка с трофейным коньяком. Сколько хранил, не притрагивался, но сегодня – можно. За отбытие этого – точно можно.

Наконец, раздался гудок, и майор, поразмыслив несколько секунд, отдал честь бородатому штатскому.

Мужчины пожали друг другу руки, и состав тронулся.

***

Немногим менее ста километров от Арзамаса, в кельях известного всему православному миру Саровского монастыря, который основал Прохор Исидорович Мошнин, после смерти канонизированный, и, знаемый под именем Серафима Саровского, во время Великой войны был развёрнут завод № 550, который весьма успешно приближал победу, выпуская корпуса снарядов для легендарных «Катюш».

Именно здесь, в одном из ангаров, длительное время находился объект 36Ц, именуемый Цистерной, (и тщательно охраняемый батальоном внутренних войск).

Здесь же располагались «шарашки», в которых делали невероятные открытия полуголодные ученые КБ-11, будущие «ядерщики».

Почему Харитон и Курчатов выбрали эти места – сказать сложно, но во все времена эту землю считали священной. Отшельники и, пришедшие за ними вслед, в глушь лесов, монахи – называли здешние края святыми.

Здесь, глубоко под землёй, между пластами доломитовых отложений находятся огромные запасы чистейшей питьевой воды. Остатки некогда великого океана Тетис.

Именно под Саровом хранится легендарная живая вода...

В 1946 году объект 36Ц, находившийся под серьёзной охраной с конца 1944 года, был вывезен в неизвестном направлении.

В это же время, лично Сталиным подписано постановление об учреждении Лаборатории №2 или КБ11.

В 1947 году город Саров полностью исчез со всех карт. Но возник ответственный за ядерную безопасность страны город-призрак Арзамас-75. Главный конструктор и создатель советской школы физиков атомного ядра Юлий Харитон бессменно руководил им свыше 40 лет. Здесь же работал Сахаров Андрей Дмитриевич.

Юлий Харитон любил лозунги и присказки.

Две из них представляют большой интерес. Первая: «Мы должны знать в десять раз больше, чем нам нужно сейчас». Вторая: «Счастье наше в том, что ни один упырь в цистерне никогда не вернётся из своей пещеры в мир».

***

Серьёзная и рассудительная Елена Дмитриевна, очень старалась. Но ей дали слишком мало времени, и теперь, сидя в купе с чудом сохранившимся за годы войны оконным стеклом, а не забитым железным листом провалом с колючими краями, женщина осознала, что впервые, за долгие военные годы она, кадровый аналитик Комитета государственной безопасности, не понимает ничего.

Женщина потрогала серые от пыли, пересохшие, словно старая газета, занавесочки и грустно улыбнулась.

Эти, объединённые какой-то общей тайной, люди прозвали её Бабой Ягой. Пусть! Но она должна понять, что здесь происходит?!

Попав в сомнительную компанию, разведчица замкнулась, так и не успев выработать свою поведенческую линию с раздолбаем-полковником, наглой девицей, от весёлых кудряшек которой млел молчаливый немец, да странным попом, периодически появлявшимся в отделе и распространявшим стойкий запах кошачьей мочи.

Елена Дмитриевна чувствовала, как из стен на неё смотрят чьи-то промёрзлые, бесцветные глаза и, с ужасом, ощущала, холодящий плечи, (совсем человеческий!), взгляд огромной чёрной собаки.

***

Из окна было видно, как закутанный в тридцать три одёжки, бородатый старикан попрощался с бледным от холода и напряжения майором.

Состав дёрнулся и плавно отошёл от перрона.

Она облегченно вздохнула. Посидев с полчаса, вышла в коридор осмотреться и попросить кипятка. В полном людей вагоне было очень тихо. Странно тихо. Никто из бойцов не курил. Не было слышно обычного во все времена в поездах разговоров и смеха.

Елена Дмитриевна подошла к титану и только оттуда услышала негромкий инструктаж Василия Ивановича:

– Во втором вагоне охранение по двое. Менять каждые четыре часа. В третьем четверо – каждые два. Не спать. Обращать внимание на поведение товарища, не расслабляться. Нам десять суток ехать. Он и разморозиться успеет, гад, и проснуться. Между цистерной и нами я два вагона с осиной поставил...

– Так не колья же…

Вагон тряхнуло, состав разгонялся. Женщина посмотрела в окно на быстро исчезающий зимний лес, серый и какой-то неряшливый. По телу побежали рассыпающие множество мелких острых гвоздей какие-то невидимые существа. Она поёжилась: то ли от холода, то ли услышав ответ: