Хроники пилота: Звездолет для бунтаря

Второй этаж смахивал на тюрьму. Внизу шел ряд металлических дверей. Над ними нависал балкон, ограниченный высокими металлическими перилами. И там тоже шли двери с небольшими квадратными окошками.

Ковалёв, быстро переставляя ноги по грохочущей лестнице, буквально взлетел наверх, ринулся к одной из камер. Распахнул и застыл. Медленно-медленно вошел. Я поднялся за ним.

Прошел в полуоткрытую дверь с табличкой «32». Нет, небольшое помещение на унылую тюремную камеру мало походило, скорее на двухместное купе в скоростном поезде. Аккуратно застеленные кровати в глубоких овальных нишах, освещенные мягким оранжевым светом из незаметных светильников. На второй ярус шла лестница из металлических труб с резиновыми вставками на ступеньках. Над кроватью первого яруса овальный экран. Такой же экран, поменьше, был на противоположной от двери стене. Под ним стол с мониторами, клавиатурой.

Перед столом, опустив голову, сидел темноволосый с проседью на висках мужчина, руки связаны за спиной, веревка обвила лодыжки. Форменная темно-синяя рубашка, темные брюки. На грудном кармане бейдж — «Семенов А. Б.» Голова его бессильно упала на грудь. Ковалёв, словно боялся обжечься, придвинулся, отклонил голову назад. Отпустил и в отчаянье заслонил лицо рукой.

Рот и нос погибшего закрывали плотные полосы скотча. Умирал он, видимо, долго и мучительно. Убийцы перекрыли ему кислород. Возможно, даже стояли рядом, наблюдая со злорадством, как он дергается в попытках глотнуть воздуха.

— Ты можешь его… — Ковалёв отнял руку и вопросительно посмотрел на меня.

Я отрицательно покачал головой. Слишком много времени прошло. Тело уже обмякло, на лице расплылись трупные сизые пятна.

— Ну попробуй хотя бы, — полковник уже умолял.

Я вздрогнул, услышав шорох за спиной, мягкие шаги. Но тут же успокоился. Дарлин незаметно вошла, обняла меня за талию.

Вздохнув, я выпустил золотую стайку из рукава скафандра. Наноботы зависли над головой несчастного, мягким мерцающим светом прошлись сверху донизу. И золотистым облачком вернулись ко мне, исчезли в хранилище у локтевого сгиба.

Ковалёв сглотнул, тяжело задышал. И выскочил из камеры. Я слышал, как он грохотал дверьми, от чего, казалось, содрогалось все помещение. Бах, бах, бах. И потом повисла, заполнив все пространство, мучительная тишина.

Я деликатно высвободился из объятий Дарлин, дошел до двери, за которой стоял полковник. Его лицо выражало боль, отчаянье и злость одновременно. Это помещение вмещало уже четыре кровати в нишах. На полу, связанные спинами друг к другу застыли мужчины в таких форменных рубашках и брюках. Их мёртвая неподвижность объясняла всё без слов. Но я решил все же проверить, подошел ближе, поднял голову одного, второго. У всех заклеены рот и нос. Убийцы или убийца очень хотел доставить себе удовольствие понаблюдать, как они беспомощно дергаются в попытке заполучить хотя бы глоток воздуха.

— Мерзавцы, подонки! — Ковалёв бил кулаком по стене, оставляя в хрупком пластике вмятины. — Я их всех убью. Всех!

Он нахмурился, прислушался к чему-то. Вытащил планшет. Я заметил на экране физиономию одного из отряда специального назначения, который полковник направил усмирять бунтовщиков.

— Товарищ полковник, — пророкотал низкий, роботизированный голос. — Возникла проблема.

— Докладывай, тринадцать-один.

— Бунтовщики заперлись в лаборатории. Требуют, чтобы вы к ним пришли. Иначе грозят взорвать станцию.

— Я понял. Сообщите им, что я сейчас приду.

Ковалев отключил связь, сунул планшет обратно в ранец. И повернулся к нам с Дарлин. Лицо вновь приобрело суровое выражение, смахивающее на маску, вырезанную из камня. И казалось, что это посмертная маска.

— Рей, Дарлин, возвращайтесь к космолёту и немедленно улетайте. Вы поняли?

— А ты что? Пойдешь к ним? Они же убьют тебя.

— Это моё дело. А вы должны немедленно улететь отсюда.

— Ну, нет, полковник, — на лице Дарлин проявилась такая решимость, что я оторопел. — Мы пойдем с вами.

— Ну, конечно, Дарлин, я буду очень рад, — Ковалёв расплылся в широкой улыбке, приобнял девушку за талию.

Его лицо вдруг приобрело сосредоточенное выражение, он сделал незаметный жест. В правой свободной руке сверкнул пистолет-шприц. Укол в шею, Дарлин встрепенулась, бросила непонимающий взгляд и обмякла в его руках.

— Забирай ее на космолёт, и летите на Землю. Ты понял? На станцию не возвращайтесь!

Я подхватил ослабевшую Дарлин, голова безвольно откинулась, но она дышала, спокойно и ровно. Уснула.

Глава 15

— Какого чёрта ты вернулся? — Ковалёв прижал меня к стене, приблизил широко открытые белые от ярости глаза. — Ты должен был отвезти Дарлин на Землю!

— Что ты так суетишься, полковник? — я попытался высвободиться, но он держал меня, как в стальных клещах.

— Ты не понимаешь, Рей? Я люблю Дарлин! Понимаешь ты, осёл? Люблю её, и бунтовщики могут это использовать против меня! Они могут шантажировать меня тем, что убьют её! И мне придётся выполнить все их условия. Все!

— Ну и пообещай им, что выполнишь. А потом твой спецназ всех их зачистит.

— Ты идиот? Если я дам обещание офицера, то мы обязаны будем всё выполнить. Я даже застрелиться не смогу. Потому что этот позор ляжет на всю нашу страну темным пятном.

— Как ваш мир жесток и беспощаден. Не переживай, Ларри улетел с Дарлин на Землю.

— Ларри?! Да этот слизняк даже шлюпкой управлять не мог! Куда ему справиться с космолётом?

— Я передал в нейро-интерфейс Ларри всю информацию, что получил из твоих бумажных кирпичей, по управлению космолётом. Точно также, как прочёл книжки для штурмана и передал в нейро-интерфейс Дарлин. Понял?

— Ты не врёшь? — Ковалев отпустил меня, с подозрением взглянул. — Ты это сделал?

— Да, сделал. И теперь у меня к тебе предложение…

После того, как полковник вырубил Дарлин, я отвёз её на космолёт и вернулся в то самое здание, отделанное зеркальными прозрачными панелями, что стояло в центре базы. В два высоченных этажа. На втором этаже располагалась лаборатория, где засели бунтовщики.

Ковалёв, окруженный андроидами спецназа, давал указания. Он переоделся в военную форму. Довольно эффектную: двубортный мундир благородного темно-зеленого цвета, украшенный золотым шитьем, с двумя рядами пуговиц с выпуклым гербом на них. На высоком жестком стоячем воротничке с окантовкой — значок, в котором угадывался меч, щит и какие-то буквы. Обшлага рукавов украшала золотая тесьма с причудливым орнаментом, в котором угадывались волны, на которых качался знак — дуга с ручкой и молоток. На груди слева планки орденов. Брюки под цвет мундира с красными широкими лампасами, и с такими острыми стрелками, что можно было порезаться. Вычищенные до блеска ботинки. Он вырядился так, будто уже подготовился к тому, что в таком виде его и похоронят с честью. Ковалёв сделал знак, андроиды разошлись в стороны, парочка их заняла пост около дверей в лабораторию. И тут полковник увидел меня, входящего в коридор.

Никогда не видел раньше, чтобы выражение лица менялось так стремительно. Словно море, волны которого только что спокойно лизали прибрежный песок, набегая с тихими мягким шипением, извергло из себя по крайней мере вал высотой в десятиэтажный дом. Чтобы обрушиться на меня с невероятной чудовищной силой. Ковалев побагровел, глаза сузились, губы сжались. Он бросился на меня, как разъяренный раненный тигр, схватил за край ткани скафандра и потащил куда-то в угол…

— Товарищ Эдгар, товарищ Эдгар, — вкрадчивый, чуть заикающийся голос оторвал меня от воспоминаний.