Хроники пилота: Звездолет для бунтаря

Как вдруг взгляд зацепил легкое мерцание надо мной, на потолке. Проявились едва заметные контуры, уплотнились, приобрели форму. Тихо, как кошка на мягких лапах, Тимур спрыгнул рядом со мной. В руках у парня сверкнуло нечто странное, похожее на горящую огнем кривую саблю. Вжик! И башка робота отлетела в сторону, отделенная от всего корпуса сильным и точным взмахом этого странного оружия.

— Держите, — рядом со мной упала, прокатилась круглая темная палка. — Это лазерная сабля. Хватайте. Рычажок нажмите.

Увернувшись от удара робота, я схватил предмет. Обхватил ручку. С тихим лязгом выскочило широкое, острое лезвие, изогнутое дугой, по контуру весело пробежали огоньки, слились в линию, загорелись темно-красным, ярко-алым, оранжевым, ослепительно-белым. Раскалилась добела, как те отливки, что рождались в цехе за стеной. Это реакция заворожила меня. Но нейро-интерфейс так громко завизжал в моей голове, что я машинально дернулся. Откатился. И лазерная вспышка, посланная из оружия робота, оставила на том самом месте, где только что я любовался красотой лазерной сабли, грязную кляксу из сажи.

Вскочил на ноги, сжал рукоятку обеими руками. Примерился, как лучше, развернулся. Взмах. Врезал по шее робота. Острое лезвие прошло сквозь прочный металл, как нож сквозь мягкое масло. Тимур подскочил к другому металлическому солдату. Над головой парня на мгновение мелькнула сияющая дуга. Башка робота свалилась с плеч, подпрыгивая, поскакала как живая, откатилась. А обезглавленное тело сделано лишь шаг, подняло ногу и рухнуло на пол с таким грохотом, словно с небоскреба уронили автомобиль.

— Ага! Получили! Получили! — услышал я свой радостный вопль.

Сейчас мы вас всех уничтожим! Всех. Адреналин кипел в крови, заставлял сердце колотиться так, что внутри разрасталась боль, но это лишь подстегивало меня, усиливало жажду убивать, уничтожать врага.

Мне так нравилось рубить этой саблей, что я бросился на ближайшего робота, рубанул по плечу. Бац. Правая рука отвалился. Еще сильный удар. Отлетела вторая рука с автоматом. Шмякнулась на пол, я отбросил её ногой в сторону. И тут я уже с удовольствием отсек башку робота от его массивного тела. Бронированное чудовище покачнулось и рухнуло на пол, я едва успел отскочить.

Вдруг роботы замерли, прекратив всякое движение. Их круглые глаза потускнели.

— Апгрейд! Апгрейд! — разнесся роботизированный бас, отразился от стен эхом.

Круглые глаза металлических солдат вновь разгорелись зловеще-алым огнём. И мой удар не оставил на шее врага ни царапины. Зараза! Невероятное разочарование захлестнуло, как огромная океанская волна. Как же они умудряются так изменить себя? Это просто невозможно! Молекулярная структура брони меняется для защиты от оружия? Фантастическая технология. Во всей Вселенной, где побывал, я не знал ни одной расы, которая способна на такое.

Но я все же решил попытаться. Размахнулся и со всей силы врезал по блестящему бедру железяке. Удачно. Сабля разрезала плотный металл. Робот не удержал равновесия и свалился на бок.

— Бежим! — Тимур оказался рядом, схватил меня за рукав и потащил.

Мы промчались мимо оставшихся врагов, и скрылись в диспетчерской. По костюму Тимура пробежали голубые огоньки, он с грацией силача схватил здоровенный и явно очень тяжелый ящик с панелью. Еще один. Рядом с дверью выросла куча агрегатов. Вот только, сможет ли она остановиться наших врагов?

Но те, кажется, и не пытались пробраться к нам. Рентгеновский лучи сканера прошли сквозь стену и дрожащими зелеными линиями показали контуры бронированных солдат, замерших в отдалении от входа.

Тимур, шатаясь, подошел к щитку на стене. Вытащил провод, воткнул себе в бок и медленно опустился рядом. Я не ощущал себя уставшим. Наоборот, прошёлся по комнатушке в сильнейшем возбуждении.

— Как справиться с этими мразями? Как их победить? — повторял я. — Как? Они меняют молекулярную структуру металла, или что у них там за доспехи? Как это возможно?

Внутри меня кипело бешенство, досада, злость на бессилие, на тщетность всех наших усилий.

Я поставил стул напротив Тимура, сел верхом, вглядываясь в бледное лицо напарника. Он открыл щиток и тяжело дышал, прикрыв глаза. Костюм у него, конечно, крутой, но вот хватает его ненадолго.

Через пару минут, лицо парня уже начало розоветь, он вздохнул легко, свободно расправил плечи, открыл глаза и сел прямо, подтянув одну ногу.

— Что делать будем?

— Не знаю.

Я вновь вскочил с места, отбросив стул. Вспомнил, что давно не проверял, как дела у Ковалева с Дарлин.

Динамик нейро-интерфейса взвыл, взорвал мозг мерзким до тошноты хохотом. Оборвался. И я услышал едва заметный стон. Ну, Ковалев жив. Ага. Тепловизор показал, что рядом где-то Дарлин и пацан.

— Тебе больно, Ковалев? Больно? — радостно орал Вайсерман. — А как мне было больно узнать, что ты изнасиловал мою жену!

Я вздрогнул от этой фразы. Может быть, Тимур не прав? И Ковалев еще тот мерзавец и в отношении женщин?

— Я твою жену не насиловал, я ее пальцем не трогал, — голос полковника звучал глухо и тихо, он говорил через силу, каждое слово давалось ему с трудом. — У меня своя жена была. И лучше твоей в миллион раз!

— Ах, была жена? А куда ж ты ее дел, Ковалев?

— Ольга погибла.

— А может, ты ее сам убил, чтобы она не мешала тебе трахать чужих жен? Она ревновала тебя? А? — каждое слово Вайсерман выкрикивал так, словно вонзал нож.

— Она не мешала мне. Только видно такая же, как ты мразь, ее убила!

Интересная картина сложилась. Заглушив разговор, я вновь уселся верхом на стул напротив Тимура, который уже явно пришел в себя. Оглядывался по сторонам, о чем-то думал, между бровей залегла глубокая складка. На щеках играл лихорадочный румянец, губы распухли, будто он их искусал.

— Тимур, я вот, что спросить хотел. А Ковалев был женат. Ну раньше?

— Ну да, был. А почему вы спрашиваете?

— Ну так. Решил узнать.

— Ковалев был женат. Таскал жену с собой, оберегал её всячески. Просто дрожал над ней.

— Сильно любил?

— Очень сильно. Боготворил, что называется. Она у него всегда одета была, как принцесса, как королева. Невероятно красивые наряды, побрякушки всякие, ну кольца, брошки, серьги из какого-то редчайшего драгоценного сплава. Ну и все в этом роде.