Хроники пилота: Звездолет для бунтаря
Шрифт:
Вернее, не вернулась влюбленная парочка. Лишь по всему салону разносился раскатистый смачный храп. Ларри дрых в моем кресле пилота. Из угла рта свесилась струйка слюны. Я толкнул спинку, еще раз. И лишь на третий Ларри встрепенулся, громко зевнув, потянулся в кресле так, что хрустнули кости.
— Это ты, Эдгар?
— Я, Лысый. Ты так и дрых тут все время?
— Ну да. А что?
— Ага, а еще ты жрал, — открыв створку шкафа, я обнаружил там вакуум космоса, лишь на дне лежал кусочек засохшего сыра. — Здесь было спецпакетов еды на восемь человек. На восемь, Лысый. На двое суток. А ты сожрал за один лунный день все. Это как называется? —
Выгнав Ларри, я нашел рычаг, которым полковник включил ручное управление, вернул на место. И о чудо! Все экраны вновь зажглись, закрутились диаграммы, графики, резво побежали строчки символов. Всю информацию легко и непринужденно подхватил мой мозг, аккуратно раскидав по секциям, так что я лишь расслаблено наблюдал, как растет процент проверки чек-листа. Усталость взяла свое, я задремал.
И когда взглянул на часы, обнаружил с нарастающим беспокойством, что прошло уже пара наноциклов. Почему полковник с Дарлин еще не вернулись? Ковалёв решил продемонстрировать свои мужские способности? И где-то сейчас развлекается с девушкой? Но почему я не слышу ни мыслеобразов Ковалева, ни позывных Дарлин?
Беспокойство росло внутри, тяжесть скапливалась в груди, разливалась неприятной дрожью.
Как вдруг я услышал позывной Дарлин и взволнованный, но не испуганный голос:
«Эдгар, тут Ковалёв, его похитил какой-то сумасшедший. И меня с собой захватил…»
В первое мгновение я ощутил невероятное облегчение, что Дарлин наконец-то связалась со мной, что она жива, но тут же понял, что она в страшной опасности. Просто не хочет мне об этом понять.
«Где вы находитесь? Координаты, место?»
«Не могу сказать. Это какое-то техническое помещение. И может быть это завод. Слышны звуки работающих машин…»
«Полковник жив?»
«Жив. Пока. Но этот сумасшедший хочет его убить…»
Динамик нейро-интерфейса взорвал какой-то совершенно безумный ни с чем не сравнимый хохот, будто и не человеческий вовсе. Дрожь пробрала до печенок.
«Ковалёв, я тебя убью, слышишь ты?», — хохот сменился на членораздельную речь, но исходила она от чудовищного психа.
«Убивай, Вайсерман», — баритон полковника звучал совершенно спокойно, будто он находился не в руках психованного маньяка, а сидел где-то в кафе с чашечкой капучино. — «Но отпусти девушку и ребенка. Ты обещал!»
«Да, обещал. Но я передумал, понимаешь, Ковалёв? Я хочу, чтобы они видели, как ты умираешь. И я не буду тебя сразу убивать. Это слишком просто для такой сволочи, как ты. Слишком легко! Я буду убивать тебя медленно. Так, чтобы ты мучился, как и я мучился из-за тебя, подонка!»
«Если тебе нужны зрители, позови своих людей и убивай меня на их глазах. Отпусти девушку, я тебе сказал!»
«Или что, полковник?» — динамик вновь взорвался буйным, невообразимо бессмысленным хохотом, похожем на вопли чертей из ада. «А может быть, мне вначале сделать это с твоей девушкой? Какая она милашка, куколка сладкая. Прямо, как моя жена… Такая же нежная, с такой бархатной кожей…»
«Отстань от нее, псих!» — Ковалёв все-таки не выдержал, взорвался.
«А, вот видишь, полковник, как ты переживаешь? А представь, как переживал я, когда ты не дал мне встретиться с моей женой. Она прилетела ко мне, чтобы меня увидеть. Она скучала, и я жутко скучал. И хотел ее. А ты не дал, мерзавец, подонок»
«Вайсерман,
это не я тебе не позволил встретиться с женой. Это комендант тюрьмы. Потому что ты сидел в карцере! И свидание тебе было не положены.»«Дарлин!» — я прервал этот идиотский разговор, который выводил меня из себя. «Сколько у этого маньяка еще людей?»
«Не знаю. К нему подошел один человек, сказал, что какой-то псих захватил ребенка и условия выдвигает. Ковалёв сказал, что разберется. Он пошел один, но не вернулся. А меня потом схватил кто-то и я потеряла сознание.»
Понятно, почему Дарлин не могла связаться со мной. Но дело принимало ужасающий оборот. Я не знал, где она находится. Сколько этот маньяк еще будет играть с ними, а не убьет сразу.
«Хорошо, Дарлин. Держитесь! Я иду!»
Я бросился к шкафчику, быстро надел скафандр.
— Ларри, ты со мной пойдешь.
— Ага, пойду. Разбежался.
Я замер, держа в руках шлем, повернулся к Лысому и смерил его таким ядовитым взглядом, что можно было отравить десяток змей. Еще мгновение и я бы вцепился ему в горло.
— Я в чем пойду, в этом? — Ларри натянул на груди грязно-желтую футболку. — Ты забыл, что мой скафандр отдал своему драгоценному полковнику? А он мне еще ни фига не вернул.
Да, твою ж сингулярность, я хлопнул себя по лбу. Конечно, я забыл об этом. Ковалев в скафандре Ларри так и ходил по базе.
— Ладно, сиди здесь.
— Понял. Пожрать что-нибудь принеси.
Ларри зевнул, перебрался опять в кресло пилота, и пока я одевал скафандр, проверял уровень кислорода и заряда, Лысый уже успел задрыхнуть.
Я выбрался из космолёта и направился вновь к центральному зданию. На входе меня встретили андроиды, и я уже решил, что придется объяснять, зачем я приперся сюда. Но они расступились, пропустили меня. И я прошел в воздушный шлюз совершенно беспрепятственно. Выравнивание давления показались мучительно долгой процедурой, я пару раз шлепнул ладонью по стене, рядом с экраном, где так медленно росли цифры. Наконец створки раскрылись, я оказался внутри.
И совершенно растерялся. На базе я никого не знал, кроме Тимура.
— Эй, эй, парень, — я ухватил за рукав пробегавшего мимо пацана. — Как найти Тимура? Тимура Селиванова?
— А ты кто такой? — с сильным подозрением парень смерил меня взглядом.
— Я — Эдгар Рей, пилот. Мы прилетели сюда с полковником Ковалёвым…
— А, ну тогда понятно. Тимур в лаборатории, на втором этаже. Номер двести одиннадцать. Там в конце лифт есть.
В лихорадочном волнении я бросился в конец коридора, вызвал лифт. Дарлин пока не связывалась со мной, и меня начала бить дрожь неизвестности. Скафандр среагировал на повышение адреналина, чрезмерное волнение, вколол успокаивающее. Но это мало помогло.
Лифт мучительно медленно поднялся на второй этаж, неторопливо со скрипом распахнул створки. Я выскочил в коридор, едва не поскользнувшись на гладком полу, выложенным светло-серыми пластиковыми плитами. Ага, вот номер лаборатории.
Тимур сидел за столом, уткнувшись в микроскоп, что-то рассматривал на предметном стекле. На миг отвлекался, выводил в блокноте пару загогулин, бросал взгляд на экран, где расползались какие-то странные полупрозрачные существа с усиками и тонкими ножками.
Небольшое помещение заливал ярко-белый свет из длинных потолочных ламп. Высокий узкий стеллаж разделял ее надвое. Все полки завалены пробирками, коробками, ретортами, резиновыми перчатками и прочим хламом.