Хроники старого мага

***

День оказался на удивление плодотворным. До вечера нам удалось скопировать в трёх экземплярах всю магическую библиотеку. Кроме эльфийских книг. Эти были скопированы только в одном экземпляре. На моё предложение сделать копии себе, Назар ответил, что это бесполезно. Они не понимают по-эльфийски, а переводчика найти не смогут. Так что это для них просто бесполезный груз. Алкима согласно кивнула. Поэтому копии делали только для меня. В этот же день мы начали отрабатывать обезоруживающее и защитное заклятия. Выпросив у капитана провинившегося бойца, мы дали ему в левую руку деревянный нож, чтобы не калечить правую конечность. После этого я потратил некоторое время на объяснения принципа работы заклятия. Постановка тела с посохом наперевес, желательно в двух руках для быстроты, но если можешь, то возможно проведение одной рукой. Вращательное движение навершием посоха с последующим рывком, словно подсекание рыбы при рыбалке, как говорил один из наших наставников. Предшествующий этому движению дыхательный цикл. Наведение силовой линии между навершием и оружием противника. Вовремя сказанное активирующее слово, приводящее в действие импульс. От этого импульса у противника случается сокращение наружных мышц предплечий, что приводит к ослаблению сжатия ладоней. Это во взаимодействии с подсекающим движением и сокращением силовой линии приводит к выпадению оружия из руки противника. Если повезёт, то оружие прилетит к вам. Что я и продемонстрировал, выдернув оружие заклятием из руки бойца. Отлетевший нож я поймал левой рукой. После чего вернул оружие бойцу. Тот недоумённо смотрел на свою руку, отказавшуюся его слушаться. Начались занятия, но результатов к концу дня у моих учеников ещё не было. Нож в руке бойца дёргался, но покидать ладонь отказывался. Я объяснил, что это уже прогресс. Остальное после. При работе я старался чередовать отработку обезоруживающего заклятия и защитного. Пока один из них пытался обезоружить бойца, второго я пытался научить ставить защитное поле. Объяснив принцип прозрачного силового щита, почти сплошь состоящего из размазанной силовой линии, я приступил к тренировкам. Я кидал в ученика небольшие камешки, а тот на выдохе ставил защиту. Это заклятие давалось моим ученикам значительно легче обезоруживающего. На этой ноте я отпустил их отдыхать, а сам вернулся в башню и предался переписыванию книги. Мне удалось перерисовать ещё несколько листов, прежде чем на башне прозвонил гонг, оповещая жителей крепости о полночи. Пора было ложиться спать.

***

Нор Дролл в бешенстве метался по шатру. Уже несколько раз он пытался успокоить себя глубоким дыханием. Но стоило взглянуть в сторону дальней стены шатра, и бешенство вновь одолевало его с новой силой. Ему хотелось рвать и метать, схватить топор и убить кого-нибудь. «Нельзя! Нельзя принимать решения в таком состоянии» — думал он. Надо успокоиться. Он опять делает глубокий вдох и задерживает дыхание. Потом медленно выпускает воздух через рот. Стояла глубокая ночь. Ночную тишину нарушали лишь крики потревоженных птиц. По этим крикам без всякой магии можно было определять положение его отрядов. Он закрыл глаза и попытался расслабиться. В возникшей тишине и темноте стал отчётливо слышен стук его сердца. Он почувствовал пульсацию крови по его кровеносным сосудам. На висках эта пульсация чувствовалась особенно сильно. Он попытался изгнать из своей головы все мысли. Но сделать это было не так просто. Мысли упорно возвращались к решаемой проблеме. Это бесило, уничтожало всю работу по успокоению мыслей и эмоций. Военачальник, потерявший контроль над собой губит себя и вверенных ему воинов. Однако, чем больше времени проходило от получения вестей, тем легче было воспринимать новости. Градус эмоций с каждой минутой понижался. Это хорошо.

Мозг Нор Дролла постепенно брал контроль над телом. Он открыл глаза. Придав лицу спокойное выражение, он снова посмотрел в сторону стены шатра. Там, сидя прямо на земле, находился один из лучших его разведчиков. После подтверждения сведений о могуществе человеческого мага в этой крепости, он приблизил его и назначил командовать отрядом диверсантов. Кхарог проявил себя как опытный и вдумчивый военачальник. Его воины стали быстро набираться опыта. Используя всю свою злобу и жестокость, помноженные на опыт, Кхарог подготовил свой отряд. Сделал его одним из самых боеспособных. И этот отряд погиб при странных обстоятельствах. Поначалу всё шло превосходно. Дождались глубокой ночи, переправились через ров. Взобрались на стену. Потом отряд вошёл внутрь и исчез. Военачальник, призванный обеспечивать этот рейд во вражескую крепость, обвинял во всём Кхарога.

Предпринимать новый штурм, не зная деталей провала, было неразумно. Нор Дролл откладывал штурм, раз за разом обдумывая детали. Но картина не складывалась. На четвёртую ночь после провала в его шатёр проник гоблин. Не нападал, не пытался что-то сообщить. Просто сел на землю и стал ждать. Он ещё успеет узнать, как этот гоблин обошёл его охрану, но сам факт его появления завораживал. Тайна манила, и военачальник решил сначала поговорить, узнать подробности, а потом уже убивать незваного гостя. В шатре они были вдвоём. Придерживая в одной руке топор, а во второй факел, военачальник шагнул к гоблину ближе, чтобы рассмотреть его. Одежда гоблина была изодрана. Тело было истощено и покрыто ожогами. Он тяжело дышал. Не зная его прошлого, военачальник понял, что тот пережил много боли. Гоблин поднял глаза на Нор Дролла. Взгляд был спокоен, но в нём читалась сильная усталость, отпечаток пережитой боли и страдания. Такие глаза Нор Дролл уже видел у пленников, которых пытали много дней подряд. Но в глазах тех пленников было ожидание смерти, а этот гоблин умирать не собирался. Всмотревшись внимательно, военачальник с трудом узнал в этом измученном гоблине командира своих диверсантов Кхарога.

Нор Дролл потребовал доклада. Кхарог заговорил. Он говорил медленно. Было видно, что каждая его фраза давалась ему тяжело. Он часто отдыхал, восстанавливая дыхание. Постепенно военачальнику стали известны все фазы боя. Кхарог указал причину провала. Один из младших военачальников ослушался его приказа. Сам Нор Дролл не отдавал приказа усиливать отряд диверсантов орками. Нор Дролл ясно понимал, что его орки сильны в бою, но не приспособлены для разведки и диверсий, в отличие от гоблинов. Теперь картина провала сложилась. Факт ослушания, приведший к провалу операции и гибели его воинов, взбесили военачальника. Он потерял контроль над собой. Потребовалось время, чтобы взять себя в руки. Но теперь он успокаивался. Военачальники перекладывали вину друг на друга. Но теперь, после появления новых фактов, он мог разобраться в этом более подробно. Теперь он мог провести очную ставку и узнать правду. Виновный будет наказан.

Однако дороже всего были данные, доставленные Кхарогом. Он весьма подробно описал расположение строений внутри крепости. Перечислил количество воинов, описал их главного военачальника. Перечислил число главных действующих лиц в обороне крепости. Сообщил расписание жизни жителей крепости. Сообщил про уменьшение пайка питания, нужное, чтобы пережить осаду. Сообщение о поражении демонических армий на восточных рубежах Империи было особо ценным. Старейшины не посчитали нужным его об этом известить. Теперь он знал, что армия Империи уже движется в его направлении. Пора было принимать меры по спасению своей армии. Кхарог сообщил, что защитникам крепости не хватает воинов, и они мобилизовали своих женщин на войну в качестве лучников. Эта новость удивила Нор Дролла, но осмыслив её, он пришёл к выводу о разумном решении людского военачальника. В сложной ситуации тот умудрился пополнить армию. Нор Дролл решил отложить это знание в копилку своей мудрости. Вдруг пригодится. А уж доклад старейшинам об этом действительно мог стать бесценным. Новость, которая больше расстроила Нор Дролла, заключалась в том, что на стороне противника теперь сражались не один маг, а три. При этом самым сильным из них оказался самый молодой. Остальных магов люди обучали боевым заклятиям уже в ходе войны. При этом, по словам Кхарога, в качестве мишеней использовали пленных гоблинов с прошлого штурма. Он оставался последним из гоблинов, оставшихся в живых. Остальных убили маги. История его спасения была столь же невероятна. Кхарог смог изобразить, что находится при смерти. Люди решили, что он для них теперь бесполезен и просто выкинули его из крепости на камни в реке. Он должен был либо разбиться о камни, либо утонуть. Он указал на недостаток человеческого заклятия парализации. Эта информация была бесценна. Мало кому удавалось выжить после наложения заклятия человеческим магом. Нор Дролл понимал решение человеческого военачальника. Убить врага на глазах своих людей важно. Это повышает твой авторитет, указывает на твою решимость идти до конца, показывает твою способность поддерживать дисциплину в отряде. Самому ему приходилось поступать и более жестоким образом, чем просто утопить или сбросить на камни. Нор Дролл понимал это, и не мог поверить в это. Перед ним сидело доказательство невероятного везения. Этот гоблин безумно ценен. Такую удачу нельзя отпускать от себя. А сведения его показали невозможность проведения ещё одного штурма. Бороться с одним магом было безумно тяжело, а против троих шансов вообще не было. Заваливать крепость трупами своих воинов он не собирался. Осаду он не снимет, но большую часть своих воинов отведёт в безопасное место, чтобы облегчить и ускорить отступление. Подставлять своих воинов под удар имперской армии он тоже не собирался. Что ещё? Увезти камнемётные орудия, чтобы не достались врагу. Он не оставит им инструменты для штурма орочьих городов. Но видимость их присутствия надо оставить. Ловушки на пути движущейся вражеской армии? Разумно. Пусть движутся медленно, опасаясь каждого шороха и поворота. Это замедлит их, и даст больше шансов нам. Он подумает об этом. Но сейчас надо решить проблему неповиновения.

Подойдя к выходу из шатра, он откинул полог. Стражники у выхода изобразили безумную преданность и бдительность. На их лицах не было сна ни в едином глазу. А также готовность исполнить любой приказ военачальника. Нор Дролл негромко позвал посыльного и тот появился мгновение спустя, растирая рукой остатки сна и преданно глядя в глаза военачальнику.

— Подними повара, пусть принесёт котелок похлёбки. Военачальников ко мне на совещание.

Сказано это было тихим, спокойным голосом. Но страх мгновенно отразился на лице посыльного, прогнав остатки сна. В армии все знали, что тихий голос военачальника означает крайнюю степень гнева и опасности для подчинённых. В безопасности можно было считать себя лишь тогда, когда он говорил громким командным голосом. Поняв, что других распоряжений не будет, посыльный исчез, растворился в ночи, будто его и не было. Нор Дролл загнул четыре пальца, в шатёр вошёл первый из военачальников. Следы сна на его лице быстро растворялись под напором воли. Нор Дролл не изменился в лице, но внутри удивился. Этот военачальник должен был прийти последним, его отряды располагались дальше всего. Через пол пальца стали подтягиваться и другие военачальники. Нор Дролл считал. Последний военачальник явился после шестого пальца. Это был военачальник, которого Нор Дролл считал виновником прошлого поражения. В голове заметался гнев, но на лице не дрогнул ни один мускул. Он оглядел шатёр. В сборе были все двенадцать военачальников, чьи отряды были расположены вблизи крепости. Последним в шатёр вбежал повар с котелком остывшей похлёбки. В его лице читалось удивление. Главный военачальник никогда не употреблял пищу после ужина. Нор Дролл жестом указал повару поставить котелок на стол и выйти за дверь. Жаждая оказаться подальше от разгневанного начальства, повар быстро исполнил этот приказ. Когда за ним закрылся полог шатра, Нор Дролл предложил всем придвинуться к столу. Блики единственного факела в шатре придавали лицам военачальников причудливые выражения. Они с удивлением смотрели на котелок, стоящий на столе. Конечно, они не понимали причины сбора. Новый план штурма? А зачем котелок с похлёбкой? Постучав по столу, Нор Дролл привлёк внимание к себе. Когда все взоры обратились на него, он произнёс.

— Кхарог!

Из тени в углу шатра материализовалась фигура гоблина и, хромая на обе ноги, придвинулась к столу. Стол для него был велик. Над поверхностью стола возвышались лишь его плечи и голова. Все устремили взгляды на появившегося гоблина. На лицах военачальников изобразилось изумление. На совещания посторонние не допускались. Нахождение здесь этого гоблина было нелогичным, если только это не был особо важный посыльный. Возможно, что именно из-за него их собрали здесь. Облик гоблина был необычным. Он был ободран и обожжён. Его глаза смотрели безумно голодным взглядом на котелок. Посмотрев на военачальника, который должен был сопровождать отряд диверсантов в прошлом штурме, Нор Дролл задал вопрос.

— Пар Нак! — Тот вздрогнул. — Расскажи ещё раз о гибели диверсионного отряда.

Нор Дролл улыбался. Взгляды присутствующих обратились на указанного военачальника. В глазах Пар Нака заметался страх и беспокойство. Он попытался сделать шаг назад, но в спину ему упёрлось острие топора охранника.

Глава 17

Я проснулся ночью по непонятной причине. Какой-то звук привлёк моё внимание. Некоторое время я лежал неподвижно, пытаясь понять причину происходящего. В комнате было достаточно темно. В окно проникала полоска лунного света, оставляя блики лунного света на предметах и погружая в непроглядную тьму неосвещённые участки. Что-то было не так. Ощущение неизвестности одновременно возбуждало и пугало. Я осмысливал ситуацию. Башня закрыта. Я здесь один. Или нет? В любом случае проникнуть сюда нельзя. Надо успокоиться и уснуть. Или подняться, зажечь свет и убедиться в безопасности. Хотя, можно включить второе видение и осмотреться. Я развернулся в постели и лёг удобнее. Я почти закончил подготовку к включению второго видения, когда это произошло. В одном из неосвещённых участков тьма сгустилась и начала двигаться. Я не успел испытать никаких эмоций, ни удивления, ни страха, ни ярости. Тьма вышла на освещённый участок, и передо мною оказалась Алкима. Я был шокирован и практически парализован от удивления. Мысли заметались в моей голове. Целый каскад образов хлынул в мой потрясённый мозг — от нового штурма врагов, предательства Алкимы, пришедшей меня убить, до серьёзного разговора про новые заклятия, которые нам надо изучать и помощи в наших проблемах. Реальность оказалась более поразительной. Прежде, чем я смог сообразить сказать хоть слово, она совершила плавное движение руками, и платье Алкимы медленно спало на землю, обнажая её тело. У меня перехватило дыхание. Мысли заметались как бешенные. Вместе с восторгом от вида её тела в моём мозгу вспыхнул страх. Во мне родилась паника. Я почувствовал, как волосы зашевелились на моей голове. Возникло чувство неправильности ситуации. Так нельзя. Алкима сделала шаг вперёд, а платье осталось на полу, обозначая место, на котором она только что находилась. Она вошла в тень, и я перестал её видеть. На фоне светлого пятна лунного света обозначался лишь тёмный силуэт её тела. Но теперь она находилась значительно ближе ко мне. От страха я натянул на себя одеяло до самого подбородка, пытаясь им отгородиться от происходящего, которое пугало меня. Моего обоняния коснулся лёгкий запах её тела. Было в этом запахе нечто неуловимое, необычное для той Алкимы, которую я знал в повседневной жизни. Моего тела поверх одеяла коснулась её рука, скользнула к моему лицу. Тонкие пальцы легли на мои губы.

— Тихо.

Еле слышно и протяжно проговорила Алкима. От прикосновения её ладони моё тело вздрогнуло, руки ослабли. Потянув за одеяло, она сняла его с меня. Руки Алкимы скользнули вдоль моего тела от груди к поясу. Жар окатил меня с головы до ног. Непроизвольно я сжался. Она помогла мне сесть и сняла с меня рубашку. Я почувствовал холод воздуха в помещении, но задрожал я не от него. Большой гибкой кошкой она скользнула в мою постель. Меня одновременно бил жар, озноб, страх. Я испытывал ужас от происходящего. Так не должно было быть, я не хотел здесь быть. Или хотел? Её тело прижалось к моему, и я содрогнулся. Руки Алкимы гибкими лианами обвили меня. Губы прикоснулись к моей щеке. И в этот момент во мне проснулось нечто дикое, первобытное, поглощающее весь мой разум. Оно рванулось наружу, затопив меня полностью, поглотив мой разум и вытесняя все остальные эмоции. Я развернул голову и прикоснулся губами к её губам. В тот миг я хотел слиться с ней, обладать ею, раствориться в ней и растворить её в себе. Я почувствовал дрожь и напряжение, но уже не от страха. Мои руки обвили её и притянули ко мне.

Много позже, когда мы уже утолили голод плоти, и мой разум взял контроль над телом, я задал вопрос.

— Зачем? У тебя же есть муж…

Её ладонь скользнула к моему лицу, и тонкие пальчики накрыли мои губы.

— Мой муж бесплоден. Есть болезни, после которых мужчина не может иметь детей. Он хочет ребёнка. Мы с ним говорили об этом. Он согласился с моим способом зачатия, но он не знает, от кого я понесу.

Чуть помолчав, она продолжила.

— Я прошу тебя молчать об этом. Я не хочу накладывать на тебя проклятие, чтобы не повредить ребёнку. Ведь он — наполовину ты.