Хронум Книга I

Я задавался вопросами: а как я прожил эту жизнь? Что для меня решит Суд Божий? Куда меня отправят? Брат говорил, что нам с ним уготовано место внизу, но ведь я делал и добро. Много добра. Или я заблуждаюсь? Будь что будет. Я успокоился и снова начал проговаривать считалку.

Показались очертания огромных ворот, а за ними радужная пелена. Идущий ступал за порог и исчезал бесследно в этом мареве. С каждым шагом желание получить вердикт становилось все сильнее, будто мозг обработали ментально и сделали из меня послушную куклу.

… семь — человек. Впереди осталось трое.…шесть, семь — человек. Двое. Один. Я закрыл глаза и шагнул вперед.

Но на этом очередь не закончилась.

Я очутился в огромном зале, с высоченными потолками, украшенными различными фресками. Некто, в длинной рясе до пола и лицом, скрытым капюшоном, возник передо мной и безмолвно указал рукой на одну из скамей, расположенных вдоль стены.

Посыл был понятен и я незамедлительно занял место у стены, разглядывая лица тех, кто сидел против. Здесь все были молодыми. На вид лет двадцать-двадцать пять. Мужчины и женщины.

Я остановил свой взгляд на молодой девушке, держащей в руках младенца. Она склонилась над ним и что-то шептала, улыбаясь при этом. Малыш весело смеялся, агукал.

Чувства, что притупились здесь, вновь накрыли меня с головой. Как?! Как этот мир мог допустить такое?! Почему умирают дети?! Почему Бог допускает такую несправедливость?!

— Маратон Бокари-Байо, — прозвучало над головой, и чернокожий мужчина направился к свободному постаменту, на котором его ожидал старец с весами Фемиды. Таких старцев было двенадцать и каждый из них вершил суд.

— Вивьен Биссет…

Так продолжалось до тех пор, пока не назвали мое имя:

— Лев Константинович Ахматов.

Я увидел свободный постамент и направился к нему. Вот и пришел момент истины. Старец с правильными чертами лица вблизи оказался просто исполином. Он склонился надо мной и хмыкнул:

— Воин Света.

Двое его коллег, находящихся по обе стороны, при этих словах одновременно посмотрели на меня, но уже через мгновение продолжили вершить суд.

Он опустил весы и с явным недовольством сказал:

— Что ты делаешь здесь? Твое время еще не пришло. Возвращайся обратно и выполни свое предназначение.

На этих словах меня с неимоверной силой потянуло «назад», и я вернулся в свое тело.

— Лев, ты жив! — воскликнула Марина.

Я ощутил на своем лице ее горячие слезы. В голове была звенящая пустота. Я пытался вспомнить что-то очень важное, но но не мог понять что.

Глава 16

Я открыл глаза. Первым, кого я увидел, был лекарь, склонившийся надо мной. Тот самый лекарь десятого ранга, что оживлял деревья.

Прислушался к себе, своим ощущениям. Боль отступила, более того, я был полон сил. Видимо, лекарь неплохо поколдовал надо мной. Рука свободно двигалась. Я встал и подошел к зеркалу.

Первым бросился в глаза узор, что частично сменил окрас. К белоснежному витку «друга» примыкали такие же белые линии, в прошлом бывшие черного цвета. Из девяти узлов — три светились яркими звездочками, а два узла имели серый цвет, близкий к черному.

В комнате царила гнетущая тишина. Здесь находились все, кроме детей. Но и их мордашки заглядывали в окна.

— Что произошло? — спросил я.

Все, что я помнил — цветок огня, вырывавшийся из дула одностволки.

Мне ответили не сразу. Присутствующие все еще пребывали в шоковом состоянии.

— Мы думали, вы умерли. Сердце не билось минуты три. Как же я рад, что вы живы!

Наплевав на субординацию, Егор крепко сжал мою ладонь и по-мужски приобнял.

— Астай, ты все еще хочешь меня убить? — спросил я, не отрывая взгляда от своего рисунка.

— Хочу, но пока не стану. Ты дьявол во плоти. Тот, с чьими приспешниками бились наши предки.

— Ты ошибаешься, Астай. А кто все эти люди?

В доме находилось несколько ранее мне незнакомых мужчин почтенного возраста. Их объединяло ношение одинаковых амулетов в виде солнца с семью лучами.

— Старейшины нашего народа.

Астай потянул за цепочку на шее и достал такой же, уловив мой взгляд. Протянул его мне. Я подставил ладонь под амулет и руку тотчас обдало жаром.

— Он еще человек, — облегченно выдохнул один из старейшин. — Значит, не все потеряно.

Он подошел ко мне почти вплотную и начал рассматривать узор на груди. Трогать его.

— Я вам не цирковое животное, — вспылил я из-за бесцеремонного обращения старейшин и поспешил скрыть свой узор под футболкой.

— Марина, будь добра, положи мне еды. Есть хочу зверски.

Хозяйка спохватилась и вместе с дочерью накрыла стол. За спиной продолжали шушукаться, а Молох безучастно сидел напротив меня и пил чай.

— Что? — не выдержал я его взгляда.

— Забыл хозяйке сказать спасибо, — цыкнул он слюной сквозь зубы.

Полиция нравов какая-то. Но замечание дельное. Я обернулся, чтобы поблагодарить хозяйку. Она стояла в углу, почтительно скрестив руки на груди, и выглядела виноватой.

— Расскажешь арбитрам, что здесь было?

— Нет, — коротко отрезал старец.

Я благодарно кивнул Молоху. Незачем кому-то знать детали нашего путешествия.

Окончив трапезу, я насмешливо спросил Астая:

— Задам тебе тот же вопрос, только на этот раз не стреляй, ладно? Когда пойдем к месту «силы»? Ты будешь моим проводником?

— Я пойду с тобой. Отправимся сейчас же.

— Егор, Молох, оставайтесь здесь.

— Но, Лев Константинович!

— Приказы не обсуждаются. В случае опасности, увози отсюда ребят и Молоха не забудь.

— Да не враги мы тебе! — вскинулась Марина и выбежала во двор.

— Пока я не видел доказательств этому. Егор, все понятно?

— Да, Лев Константинович.

— Бестолочь, — пробурчал старец, отпивая очередную порцию горячего напитка.

Я раздражённо посмотрел на него и сам вышел на улицу.

Минут через десять из дома вышла свита старейшин, а Астай держал в руках шахтерский фонарик и каску. Я вопросительно взглянул на него. Астай коротко сказал, что так надо. Мы идем в пещеру, а там темно и голову можно пробить. Спорить не стал. Натянул на себя снаряжение спелеолога и пошел вслед за ним. Рядом пристроился Стивен. Пес постоянно твердил мне о том, что там нас поджидает опасность. Предчувствие опасности было и у меня — сталь холодила мне спину. Поэтому я верил своей преданной дворняге.