Хрустальные осколки

Почуяв запах мяса и свежей крови, огненные стражи сорвали маски и, подобно изголодавшимся хищникам, накинулись на некогда светившиеся жизнью тела.

Эни едва не вывернуло от увиденного. Он неуклюже отшатнулся, задыхаясь от паники.

На посыльного налетел другой огненосец, привлеченный ароматом смерти. Испугавшись, Эни дрожащей рукой полез в карман мантии, снял крышку с миниатюрного флакончика и кинул его во врага. Тот неистово зарычал – святая вода подействовала и с громким шипением прожгла кожу твари.

Эни бросился наутек, поднимая облака пыли адских земель. И не только пыль следовала за ним. Кровожадные огненосцы заявили о себе зловещим янтарным мерцанием. Слишком уж небесный гость выделялся светлыми одеждами.

Твари со всех сторон окружили Эни. Он снова воспользовался отвлекающим маневром, и брызги святой воды ненадолго отпугнули преследователей. Но вскоре, истратив все полученные от Аэлии флаконы, Эни оказался в уязвимом положении перед врагами. Они напали на посыльного сзади и повалили на иссохшую землю, благо серебряная маска защитила лицо хозяина от грязи и ранений.

– Мне нужно передать письмо вашему королю! Пожалуйста, отпустите меня! – завопил Эни.

Но твари издевательски расхохотались.

– Он нам не указ! – прорычал один из них.

– А мы наконец-то полакомимся белокрылым! – обрадовался другой.

– Как давно я не ел жареные крылышки! – облизывался третий.

И Эни не смог уберечь свои крылья. Длинные когти вцепились в них и вырвали. Нестерпимая боль пронзила насквозь и прибила к раскаленной земле. Он едва сдержал крик, прокусив нижнюю губу до крови.

Перед глазами все залило бордовой безысходностью. Эни не хотел осознавать, противился принятию потери. Он берег свое тело как святилище, покрывал мягкими тканями, омывал. И лишь мгновение заставило небесный храм содрогнуться, треснуть пополам. Он ощущал себя разбитым, уничтоженным. Но не он один страдал в те роковые минуты. Неспособность защититься в тот же момент забрала крылья и у Дэвиана, за что Эни никогда не простит себя. Судьба посмеивалась над близнецами, сплетая белоснежные нити их судеб с другими, красного цвета.

Он слышал мерзкое чавканье за спиной. Глаза щипало от слез. Но пережитый ужас еще не забрал последний удар сердца. Эни продолжал дышать вопреки чудовищной потере крови. А значит, еще не погас луч надежды на их с братом спасение.

Эни медленно поднялся. И бросился прочь, не замечая блеска янтарных глаз. Казалось, он задохнется и рухнет замертво на раскаленную землю, настолько исчерпались силы.

Едва он остановился отдышаться, как чавканье за спиной переросло в душераздирающие вопли. Эни ощутил стойкий запах горелой плоти и обернулся. Пировавшие твари испарились в языках кровавого пламени, оставив за собой обугленные останки. От ненавистного красного цвета рябило в глазах. К горлу мигом подкатила тошнота с ужасом в придачу. Эни отшатнулся, закрыв рот рукой, и врезался в кого-то спиной.

Ледяная дрожь окутала тело, обездвижила. Эни сглотнул и, собравшись с духом, произнес:

– Я – Эниан, правая рука Его Святейшества Аэлии. Я принес срочное послание с Небес вашему королю. Если вы посмеете убить меня, то разрушите Соглашение о перемирии между Первыми уровнями Небес и Ада.

Дрожащей рукой он вытащил письмо и протянул стоящему неподвижно существу:

– Возьмите письмо. И во имя Светлого Владыки оставьте меня.

Эни ожидал и удара в раненую спину, и издевательского смеха. Но только не обжигающего ухо знакомого голоса. Он заставил выронить письмо и закрыл влажные от слез глаза, повалил силой на раскаленную землю:

– А мне не нужно письмо, мне нужен ты. Эни-ан…

Глава 4 Фальшивый

Эни очнулся на мягком изысканном диване. Такой роскоши скромный небожитель отродясь не видел. Она и настораживала, и восхищала одновременно. Бархатную обивку украшала вышивка в виде бутонов роз. А неискушенные руки так и тянулись к резному подлокотнику. Эни провел дрожащими пальцами по деревянным завиткам, покрытым позолотой. На минуту почудилось, что он попал в неизведанный мир, полный искусственной красоты. И сам гость не сразу узнал себя. Тонкий черный шелк ласкал перевязанное бинтами тело, а заколка стягивала волосы.

Стоило дотронуться до затылка, поправить заколку, как рядом прозвучал звонкий девичий голос:

– Ну, наконец-то вы проснулись!

Юноша вздрогнул и обернулся.

Большие янтарные глаза недовольно прожигали его. Но незнакомка не выглядела грозно, а, напротив, казалась девочкой-подростком. Аккуратная стрижка каре делала ее миловидной, как и приталенное платьице с пышной юбкой. На маленькой груди блестели две скрещенные буквы «М» с единицей посередине, словно эмблема. Эни изучал каждую деталь замысловатого сна. Уж лучше очутиться в роскошном дворце с его необычными обитателями, чем на острове из черепов и костей. От миниатюрной девушки опасности не исходило.

– Здравствуй, я – Эни! – поздоровался гость и дружелюбно протянул руку. Но брюнетка лишь хмыкнула, вздернув кукольный носик, а в глазах заплясали огоньки.

– Не фамильярничайте! Господин вас ждет.

– Простите? Какой господин? – удивился Эни.

Резкий шлепок обжег щеку и развеял дымку необыкновенного видения.

– Ай!

– Совсем дурной? – прошипела она. – Какой еще может быть господин! Только наш господин! Его Темнейшество!

– Подождите, – опешил гость. – Так это не сон?

Эни был рад остаться в живых. Удача снова сжалилась над ним. Но надолго ли? От волнения дорогие шелка начали колоть кожу.

– Я что, правда нахожусь в замке короля? Я все еще в Аду? Но как…

Не успел он договорить, как брюнетка схватила его за руку. В хрупком на первый взгляд тельце таилась завидная сила. Незнакомка стащила недоумевающего гостя с дивана и повела по живописному коридору.

Но обеспокоенный взгляд отказывался цепляться за висевшие в рамах картины. Суета размывала убранство замка светом зажженных канделябров.

– А моя одежда? – не унимался Эни. – Где моя одежда?

– Мы сожгли вашу одежду, – важно пропищала брюнетка, сжимая запястье гостя.

Эни судорожно сглотнул.

«А мое письмо вы тоже сожгли?»

Не мог ведь ответственный посыльный в лице представителя Его Святейшества Аэлии явиться к королю с пустыми руками? Такого позора Эни не выдержит.

Биение сердца заглушало стук девичьих каблуков. Дрожь усиливалась с каждым шагом, перебивая дыхание. Еще немного, и Эни свалится замертво от волнения.