Хуан Дьявол
Шрифт:
– Ты никогда не сможешь уйти от меня! Пусть что угодно нам мешает. Я хочу быть с тобой, быть твоей женой. Если и расторгнут наш союз, мы создадим новый, сотни других. Куда бы ты ни пошел, я пойду с тобой. Мне неважно, где это будет!
– Моника… Моника… ты правда меня любила? Правда любишь? Ничего не имеет значения, если это правда твоей души! Теперь нам снова надо разлучиться…
– Мы не разлучимся! Иди туда, куда идешь. А если Ренато такой подлый, низкий…
– Он тоже тебя любит, Моника; любит отчаянно. Я знаю, что он будет бороться до самого конца…
– Не будет… он
– Я знаю, что ты будешь меня защищать, Моника, но не беспокойся. Ренато сохранил бумаги аннулирования нашего брака, возвращая тебе полную свободу…
– Никто не может аннулировать мои чувства, Хуан!
– И бумага, которая дает ему право преследовать меня и посадить. Снова Ренато Д`Отремон против Хуана Дьявола…
– Идем, в путь. Сеньор губернатор ждет. – торопил сержант, приближаясь к паре.
– Прощай, Моника… моя жизни, моя душа!
– Нет, они не разлучат нас снова!
Хуан удалился с солдатами. Только миг колебалась Моника, а затем последовала стремительным шагом.
– О, Ноэль, они снова арестовали Хуана!
– Уже знаю, видел… Почему Ренато вообразил, что я побегу туда, как только понял, что иду между двух солдат? Я хотел схватить Ренато за руку. Но, к сожалению, не смог…
– Где Ренато? Вошел? Разве возможно, что Ренато…?
– Успокойтесь, дочь моя, успокойтесь. Ренато вошел раньше всех, и эти проклятые двери охраняются хорошо. Но хуже, что можно сделать – это ускорить события. Нужно успокоиться.
– Не могу поверить, что Ренато способен…!
– Я тоже не хочу верить, но однажды я видел, что он хуже бенгальского тигра. Он был слеп от ревности и ярости…
– Нужно спасти Хуана… сбежать, спрятать его…!
– Именно об этом я подумал. Если мы воспользуемся замешательством, что еще царствует в эти минуты. Если сможем вытащить его отсюда…
– Эта решетка закрылись за ними, заставили его войти…
– В таком случае, все будет поспешно. Там его посадят прямо в зал, который новый губернатор сделал кабинетом. Может быть, они столкнулись с Ренато… Пройдемся, с другой стороны есть разрушенные стены…
– Мне нужно сказать Ренато, что я буду его ненавидеть, пока жива, если он сделает что-то против Хуана! Мне нужно сказать, что жизнь принадлежит мне, что я всегда любила и буду любить его, пока будет биться мое сердце!
– С каким удовольствием я жму вашу руку, сеньор Д`Отремон! Среди этих новостей, одинаково печальных, я был уверен, что ваша семья исчезла. Но сделайте одолжение, присаживайтесь. Вижу, вам нехорошо. Понимаю, как вы страдали.
– Все страдали, сеньор губернатор…
Бледный и дрожащий, в жестокой борьбе чувств, Ренато Д`Отремон присел на сиденье, предложенное Херардо де Воклен. Образованный, утонченный, статный, новый губернатор Мартиники, которому было не более тридцати пяти лет, смотрел с интересом и симпатией на молодое истощенное лицо кабальеро Д`Отремон, посуровевшее и возмужавшее после прошедшего горя и боли.
– Не хочу говорить о несчастьях, которые все-таки прошли, сеньор Д`Отремон. К тому же, время
идет. Уверяю, я обременен огромной работой, на которую согласился. Даже не знаю, с чего начать. Мне нужно заручиться поддержкой лучших, и в первую очередь, вас…– Я чувствую разочарование. Лично я не думаю, что могу чем-нибудь помочь…
– Не говорите так. Конечно же вы измучены, истощены. Мне уже рассказали о вашей ране, которой не хватило чуть-чуть, чтобы стать смертельной. Мне нужно напитать вас оптимизмом. На этой карте мне только что показали места, где есть усадьбы. Долина Чико и Кампо Реаль имеют привилегированное положение. У них все условия, чтобы снова их использовать…
Ренато встал, словно отягощенный невыносимой болью. Дрожащая рука трогала бумаги в жакете, а взгляд уставился на широкий стол, нагруженный бумагами, а новый глава посмотрел на него удивленно, и спросил:
– Вам плохо? Что с вами?
– Что это за список?
– А! В нем указаны мужчины и женщины, которые отличились тем, что помогали ближним. Сеньора Мольнар, к которой вы проявили такой интерес, среди первых. Вы встретили ее, наконец? Смогли поговорить? Я еще не смог поприветствовать ее.
Ренато не решался. Дрожащая белая рука поднялась вытереть потные виски и лоб. Через разрушенную стену он видел искаженное лицо Моники, глаза, полные упрека, остановившиеся на нем. Он видел движения круглой головы старого Ноэля. Горькая пена поднялась к губам, и толчок, сильнее всех, одержал верх над его сердцем, заставив успокоиться, выпрямиться со статью кабальеро:
– Сеньор губернатор, вы позволите представить вам сеньору де Мольнар? Кажется, ей не терпится поприветствовать вас. Позволите мне впустить ее? – и не ожидая ответа главы, повысил голос, и отойдя на несколько шагов, он пригласил: – Моника… Ноэль! Проходите…! Сеньор Херардо де Воклен, новый губернатор Мартиники… Моника де Мольнар…
– Ваше Превосходительство… – поздоровалась смущенная Моника.
– Целую вашу руку, – ответил галантно губернатор. – Мне говорили о вас, как об ангеле милосердия; но я не мог и представить, что вы, к тому же, такая молодая и красивая.
– Педро Ноэля, думаю, тоже нужно представить, – продолжал Ренато. – Он был самым верным помощником Франсиско Д`Отремон, моего покойного отца. В последнее время мы были в ссоре из-за семейных разногласий, с которыми сегодня я хочу покончить.
– Сегодня…! – порывисто воскликнула Моника.
– Прости, что еще не дал тебе слова, Моника, – извинился Ренато. – И простите вы, Ваше Превосходительство, что злоупотребляю вашей добротой. Почти все время я говорил за сеньору де Мольнар, попросив отыскать человека у Крепости Сан-Луи…
– И вы приказали солдатам, – подтвердил губернатор. – Уверен, он не опоздает…
– Они недавно прибыли. Позволит Ваше Превосходительство привести их? – и удаляясь на несколько шагов, с согласия губернатора, Ренато распорядился: – Введите задержанного, сержант! Подойди, Хуан…
Губернатор повернулся, очень удивленный. Взгляд пробежал с любопытством и изумлением по гордому мужчине, который пришел с солдатами, разглядывая его от обнаженной груди до босых ног, и спросил:
– Кто этот человек? Неужели…?