Хубара Голаны

– Меня под трибунал "не моги"! Ерунда всё это!
– пьяно покачивая перед Симоновым пальцем, продолжил Юра, - меня так просто не возьмёшь! Друзья нашли мне прекрасную должность в Москве, два раза такие вещи не предлагают! Конечно, пришлось кое-кому дать честно заработанных чеков! Не без того! Ты меня понял?

Спохватившись, оглянулся по сторонам, приложил палец к губам:

– Тише! Никому ни слова! Если в ближайшие дни, вакансия действительно подтвердится, я ложусь в военный госпиталь Бурденко, у меня есть подозрения на язву желудка. Остальное, дело техники и связей - получу нестроевую и останусь в столице. Буду жить как белый человек! И нахрена мне этот Ливан, с евреями и снайперами? "Жисть" у человека одна и надо прожить её так, - забыв остальные слова, Юра задумался, - короче, хорошо прожить! Ты меня понял?

– Понял, понял!
– ответил Симонов, - пойдём домой "стратиг" московский!

С большим трудом Володя доставил соседа в номер гостиницы. Юра всё время пытался вернуться в ресторан и, как он выразился, "перетереть" какие-то дела с теми престарелыми дамами.

На следующий день, с утра, Симонов, рассчитавшись с гостиницей, поехал в кассу продажи билетов на международные авиа рейсы. Ещё издали, подъезжая на такси, увидел длинную петляющую очередь, растянувшуюся по скверу.

– Тут можно неделю простоять!
– прикинул Володя.

Он вспомнил вчерашний ужин, соседа Юру и его рассказ о том, что если отпускник не может в установленный срок приобрести билет на обратный рейс, "десятка" обязана помочь ему уехать. Симонов решил не терять времени, а вернуться из отпуска в Москву пораньше, с тем, чтобы купить билет до Дамаска.

Вечером Володя был уже в кругу семьи.

МАЙ - ИЮНЬ 1984 ГОДА. МОСКВА, УРАЛ, СИБИРЬ

Конечно, Сибирь и Урал не Крым и ни Сочи.

Но и эти, отведённые коротким отпуском дни, были самыми счастливыми днями в году. Отдыхали вместе, всей семьёй, выезжали в лес - на природу, купались, в протекающей рядом с дачей Володиных родителей речке. Загорали на песчаных берегах старого карьера, именуемого жителями "Голубыми озёрами".

Несколько дней жили в своей квартире в военном городке на окраине миллионного города. Бродили по набережной большой сибирской реки, от души смеялись над клоунами на представлениях цирка, ходили в кино и зоопарк.

Но самое главное - снова были все вместе!

Старшая дочь Женя, стала красивой, стройной девушкой, помощницей маме и бабушке. Младшая - Юля, оправдывала своё имя, тоже подросла и была очень деятельной и подвижной. Бегала со своими прежними подружками, мелькая красивыми бантами на маленьких косичках. Девчонки всегда были в гуще друзей, игр и событий.

В полк Симонов не ездил, но от встретившегося в посёлке Макина узнал, что Иван Петрович Бронский покинул Сибирь. После скандальных событий с незаконной раздачей квартир вольнонаёмным дамам в одном из гарнизонов Округа, и браконьерской охоте, он от греха подальше, отправился на равнозначную должность, в одну из стран Варшавского договора, в качестве представителя. В учебной дивизии намечались большие перемещения. Штаб дивизии наконец-то перебрался из города в посёлок, и теперь пропала необходимости ездить на ежедневные вечерние совещания через весь город. Начальники всех степеней, наведываясь в части, уже не вели себя, как помещики, приехавшие в забытую деревню пересчитать крепостных.

Симонов, по старой памяти, съездил в гости к командиру ремонтно-восстановительного батальона и попросил изготовить танк. Нет не настоящий, боевой танк, а его уменьшенную медную копию, которую обычно дарили гражданским партийным и хозяйственным деятелям в качестве сувенира. Один экземпляр оказался в наличии, и комбат подарил его Володе. Танк оказался достаточно большим и тяжёлым:

– Ничего, - подумал Симонов, - из дома в Сирию, кроме чёрного хлеба, пары бутылок водки, куска сала и колбасы, везти нечего.

Юля иногда по-прежнему кашляла. И Лора предложила, осенью, когда она вновь поедет к Володе, забрать дочку с собой в Сирию. В надежде, что изменение климатических условий и отсутствие предполагаемых аллергенов, помогут выздоровлению.

К великому сожалению, отпуск подходил к концу, Володе надо было уезжать к месту службы, Лариса с детьми собиралась поехать к маме в далёкое Забайкалье.

Симонов, проводив жену и детей на железнодорожном вокзале, на следующий день вылетел в Москву. Родители Володи с грустью остались одни, в, непривычно пустом, доме.

Расставание было трудным, Жене предстояло осенью остаться у родителей Володи, приближающееся расставание с мамой и сестрёнкой тяготило её.

Ларису волновало то, сможет ли она провезти Юлю с собой в Сирию?

Ограничение на въезд детей, введённый после попытки взрыва Управления советников, до сих пор отменено не было. Но обстановка в Сирийской республике нормализовалась, попытка смещения президента Асада его братом Рифатом была подавлена, террористы организации "Братья мусульмане" не проявляли прежней активности. Многие советские специалисты гражданских контрактов привезли детей. Школа в советском посольстве с нового учебного года собиралась работать в обычном режиме. Юля была вписана в заграничный паспорт мамы, и Лариса, прилетев в Москву, уже купила на себя и дочь обратный билет в Дамаск. Но если девочку не пропустят на границе, в аэропорту Шереметьево, Ларисе придётся сдавать билеты и возвращаться на Урал.

Володя прилетел в Москву в четверг утром, хотя планируемый вылет в Дамаск должен был состояться в понедельник. Умудрённый опытом, сразу поехал в гостиницу, где останавливался прошлый раз, прилетев в отпуск. Получив номер и сдав вещи в камеру хранения, поехал в "десятку". Бегая по многочисленным этажам и кабинетам, в очереди перед дверью финансовой части, завершающей кабинетное "хождение по мукам", неожиданно встретил Виктора Леонидовича Лельку, накануне прилетевшего из Сирии, и оформляющего в окончательный расчёт. Получив документы, вместе вышли на улицу, в сквере мужа ожидала Алла Леонтьевна, неизменный организатор всех добрых дел женской половины коллектива.

Увидев Симонова, Алла Леонтьевна обрадовалась, как будто встретила кого-то из родственников. В разговоре выяснилось, что они остановились у сестры в пригороде столицы, в прекрасном, красивом месте, рядом с остановкой электричек Казанского направления. Где собираются в ближайшую субботу отпраздновать с друзьям и близкими, своё возвращение на Родину. Будут родственники, Илья Мошечков с женой Светланой, неделями раньше приехавшие по окончанию командировки. Был приглашён и Симонов, Виктор Леонидович объяснил, как проехать до нужной остановки и друзья распрощались.

Спустившись в метро, Симонов доехал до станции Парк культуры и отправился на Фрунзенскую набережную в кассы Аэрофлота. В сквере по-прежнему змеилась очередь из желающих выехать за рубеж, было такое ощущение, что эта та самая очередь, которая стояла тут ещё месяц назад. Не став ни короче, ни длиннее. За ним заняли ещё три человека, затем девушка, пришедшая от головы шевелящейся ленты, строго предупредила:

– Больше не занимать! Работают только два окна, всё равно до закрытия обслужить всех не успеем!