Хуже не будет

– Спроси что-нибудь попроще.

– Может уехать… А я не хочу, чтобы он куда-то уезжал. Наверное, он без меня и не уедет. Но меня могут убить…

– Кто?

– Не знаю. Но есть предчувствие… Если со мной что-то случится, он уедет. Найдет себе другую. Ты должен мне пообещать… Пообещай мне, что ты найдешь его. И если у него кто-то есть, ты должен убить и его. И ее… Ты меня слышишь?

* * *

Лешка тогда была пьяна и едва ворочала языком. И не говорила она, а скорее, бредила. Но Горюн кивнул: согласился убить своего босса. Хотя и не думал, что ему придется сдержать свое слово…

Он никогда и никого не любил в этой жизни. Лешка была исключением, не сказать, что счастливым, но все-таки. И он даже пустил скупую мужскую слезу, когда узнал, что Лешка погибла…

Паша часто думал о ней, вспоминал, как раздевал ее, укладывал в постель… Но при всех своих чувствах к ней он не отправился бы в Москву, чтобы убить Кирилла. Слишком опасно это, да и ни к чему. Даже если бы Лешка реально заказала Мускатова, выплатила бы Горюну солидный аванс, он все равно не вышел бы на охоту. И если бы узнал, что это Кирилл убил ее, не стал бы ему мстить. Но дело в том, что ему нужны были деньги, которые Мускат забрал с собой. И, возможно, наркотики ценой в два миллиона долларов.

Все дело в том, что Лешка смогла убедить его в том, что это Мускат убил Носа. А он слышал о той истории, когда после перестрелки с таджиками пропали деньги. Целых два миллиона. Такая сумма стоила того, чтобы пролить за нее кровь – как свою, так и чужую…

Зря Лешка считала, что Паша ни на что не способен. Он смог сколотить свою собственную бригаду, раздобыть солидную сумму для того, чтобы не пропасть в Москве, приехал сюда, нашел Кирилла, в чем ему помогла Лешка. Она рассказывала, что Мускат трясется за свою больную мать, которая всегда мечтала уехать в Москву…

Непросто было найти Кирилла в огромном городе. Он мог купить здесь квартиру, машину, поэтому Фомич перелопатил риелторские и гаишные базы, но безрезультатно. Оказалось, машины у Муската не было, квартиры тоже. Можно было вычислить его через сотового оператора: ведь должен же был быть у него мобильник. Но и здесь ничего. Зато засветилась его мать. Они объездили все больницы, где она могла получить помощь из-за своей травмы, и все-таки нашли Мускатову Елену Максимовну, узнали номер ее домашнего телефона и адрес.

Теперь осталось взять Кирилла самого. Но Мускат сам взял Фомича и Дуба. Потому что он быстрый. И хваткий. Нелегко будет иметь дело с таким противником, но Горюн надеялся на лучшее.

– Кто его заказал? – спросил Фомич.

– Я заказал.

– Но не убивать же?

– Не убивать… А может, и убьем, если не скажет, где деньги.

– Он не сказал, – мотнул головой Фомич.

– Что?! Ты спрашивал у него про деньги? – встрепенулся Горюн.

– Я? Нет! Ничего ему не сказал… Как будто ничего про него знаю… Еще он про «девятку» какую-то спрашивал. Но тут я точно ничего не знаю! – вытаращив глаза, воскликнул Фомич.

И для большей убедительности куснул клыком подушечку большого пальца.

– Про какую «девятку»?

– Ну, он сказал, что какая-то «девятка» была, которая его чуть не сбила. Ну, вместе с бабой… Ты же не посылал к нему никакой «девятки»?

– Умней ничего не придумал?

Горюн покосился на Малика, который молча лежал на диване, вытянувшись во весь рост. Этот плосколицый чуваш не отличался большим умом, был даже тупей, чем Фомич и Дуб вместе взятые, но Горюн очень ценил его. Малик и он сам – были единственные, кто реально мог справиться с Кириллом. Фомич больше по компьютерной части, боец из него неважный. Дуб в этом плане был получше, но все равно против Муската ему не потянуть. И случившийся эпизод – тому подтверждение. Будь на его месте Малик, он бы не позволил Кириллу взять над собой верх. Хотя кто его знает…

– Ты ему сказал, что нам нет смысла его убивать? – с важным видом спросил Малик, поймав на себе взгляд босса.

Горюн откашлялся в кулак. Чуваш – конечно, важное звено в его команде, но все-таки хорошо, что он оставил его сегодня дома. Малик бы с потрохами выдал себя, скажи он Мускату такое…

– Нет, конечно! – мотнул головой Фомич. – Я дурака включил. Ничего не знаю, и точка!

Горюн ему верил. Потому что видел его перед собой живым. А так бы лежал сейчас Фомич в кустах с простреленной башкой… Или сам Горюн валялся бы сейчас в ногах у Муската, если бы Фомич вывел его на эту квартиру.

– Значит, «девятка», говоришь, на них чуть не наехала?.. – в раздумье покачал он головой.

– Ну да, белая «девятка».

– Не знаю про такую. Но эта «девятка» не его, а вас сбила. Напрягся Мускат из-за нее, насторожился, поэтому вас на фиг всех сделал… Дуб, ты вообще зачем из машины выходил?

– Так это, он прокатиться на «Форде» хотел. Такую тачку, говорит, хочу. Ну, я и подумал, он за руль, а я на него сзади. Ну, и сюда…

– Плохая была идея, – буркнул Малик. – Там девка его стояла, она бы все увидел, ментам бы стукнула. А у нас номера реальные. Менты бы нас нашли…

– Ну, ментам сейчас мы сами можем стукнуть. Типа, человека пытали, – скривился Горюн. – Или ты не человек, Фомич?

– Э-э, человек, – кивнул тот.

И зачем-то глянул на Лизу, мазнув глазами по ее ногам.

– Ты на мою Лизку не засматривайся, – хмыкнул Горюн. – Ей такой баран не нужен…

– Чего это я баран? – надулся Фомич.

– А то, что я тебя сейчас зарежу. И шашлык будет.

– Э-э, ты чего, в натуре! – шарахнулся парень.

– Яйца барана, запеченные на углях, – мне такое дело нравится, – осклабился Малик.

– Фи! – глянув на него, поморщилась Лиза.

– Каждый сам чешет свои яйца… – блеснул философским остроумием Горюн. И, угрожающе посмотрев на Фомича, спросил: – Что там за девка с Мускатом была?

– Нормальная девка. Красивая. Она сама очумела, когда Мускат меня за горло взял…

– Ну да, он же у нас мальчик цивильный, – хмыкнул Дуб. – В школу ходит, ведет себя примерно, пятерки получает, девочек не обижает…

– Этот мальчик тебя сегодня, как последнего, сделал, – скривился Горюн.

– Не, я серьезно, – надулся Дуб. – Он когда с ней шел, так, в натуре, как пай-мальчик себя вел. Из школы домой провожал…

– И проводил, и домой на палочку чая зашел, – хмыкнул Фомич.

– Ты свечку держал?

– Зачем, и так ясно, что у них там не по-детски… Только ей не понравилось, как он себя ведет. И ему не понравилось, что она не в свои дела лезет. Наорал на нее, послал. Она и пошла. Она в одну сторону, он – в другую. Я думал, он за ней двинет, так нет… Не знаю, помирятся или нет.