Хвостатым здесь не место!

— Код — день рождения Вани, — глухо сказала она, когда я выхватила у нее трубку.

Я вбежала обратно в подъезд, трясущимися руками вызывая скорую. Назвала дату рождения, адрес.

— Какие симптомы? — поинтересовалась девушка на том конце провода. — Ребенок не синий, не задыхается?

— Нет, у нее тридцать семь и девять! И она плакала! — выпалила я.

— Хм… — женщина как-то недовольно кашлянула. — Ждите.

Выдохнув от облегчения, что врачи скоро приедут и посмотрят, что с моей малышкой, я проверила Алю, которая, успокоившись, лежала на диване, и хотела снова спускаться на улицу вернуть телефон, но не тут-то было.

— Инна Эдуардовна, — свекровь, очевидно, проследовав за мной, уже зашла в квартиру и стояла на пороге, — спасибо за телефон, вот он, но я вас не приглашала.

— Кристина, я ведь… — она не успела договорить, как из комнаты снова раздался плач малышки.

Я бросилась к ней и подхватила ее на руки.

— Ну что же это такое, радость моя? Как же тебе помочь? — услышав шаги, я вскинула голову. — Эй, нет! Убирайтесь отсюда, я вас не приглашала!

— Я руки помыла, — женщина будто не замечала моего гневного голоса. — А дети, они, между прочим, все чувствуют, ты сама нервничаешь, и из-за тебя малышка нервничает. Успокойся. Все дети болеют. Давай подержу, а ты сходи воды попей, выдохни.

— Я не дам вам Алю! — я прижала к себе малышку, боясь кричать и испугать ее еще больше. — Спасибо за телефон, но дальше я сама.

Инна Эдуардовна придирчиво осматривалась.

— Ты снимаешь, что ли? А как же хахаль?

— Не вашего ума дело! — зашипела я, желая вытолкать нахалку за дверь. Но Але, очевидно, это не понравилось, и она заплакала еще сильнее. — Тише, маленькая, тише. Ну что с тобой такое?

От собственной беспомощности хотелось плакать.

— Да она вся у тебя вспотела! Посмотри, как закутана. Еще бы она не перегрелась. У грудных детей плохая терморегуляция. Еще и в памперсе! Памперсы при температуре нельзя. Тебе разве не говорили? Неужели курсы при роддомах отменили? И чему только современных мамаш учат, — несмотря на весь этот монолог, злости в нем не чувствовалось, скорее, ворчливость. — Пойду воды принесу. Не пьет молоко, попробуй ее из чашки попоить.

С этими словами она бесцеремонно отправилась в кухню, а я, немного поколебавшись, все-таки принялась раскутывать малышку. В квартире было тепло. Возможно, действительно, пусть она побудет немножко голышом?

А вообще, откуда это ей знать о подгузниках? Не уверена, что в то время, когда Ваня родился, они уже были.

Из-за того, что малышка все время плакала, я никак не могла взять себя в руки, и присутствие постороннего человека в квартире никак не улучшало ситуацию. Я слышала, как свекровь что-то доставала из шкафа. А что если она заметит Моль? С другой стороны, ну заметит и заметит. У меня сейчас проблемы поважнее. Кто вообще поверит ей, если она заявит, что видела розовую фею? Все попросту решат, что одинокая злобная женщина решила лечить свое одиночество бутылкой.

— Вот. Это вода, попробуй ей дать. Может, успокоится.

— Положите где взяли! Я вам не давала права копаться в вещах в моей квартире. Скажите спасибо, что Аля у меня на руках, иначе бы я вас…

Договорить угрозу мне не дали — раздался звонок. Я дернулась к двери, но свекровь опередила:

— Да, сюда-сюда… — заворковала она неестественно высоким тоном. — А руки помыть можно здесь.

В комнату вошли мужчина и женщина в белых халатах. Следующие десять минут я чувствовала себя одной из тех сумасшедших мамочек-паникерш, которые часто становятся героинями анекдотов и карикатурных историй. У малышки измерили температуру, и доктор взял градусник:

— Тридцать семь и шесть, — мне показалось, или в его взгляде действительно был укор? — У детей несовершенная терморегуляция, такое бывает. Видно, что она у вас вспотевшая. Не кутайте, не надевайте подгузник.

Услышав почти то же, что мне сказала свекровь, захотелось стукнуть себя ладонью по лбу.

— Но она все время капризничает, отказывается от еды! — выдала я, не спеша расслабляться.

— Есть небольшие сопли. Необходим назальный аспиратор и сосудосуживающее. Я выпишу, что подходит грудным младенцам, но не увлекайтесь.

— Но откуда у нее сопли? Ей негде было заразиться! — не сдавалась я.

— Это недолго. Достаточно переохлаждения после ванны или в магазин зайти с ребенком. Можно использовать противовирусное. В любом случае, причин для госпитализации или срочного вмешательства нет, так что с такими жалобами вызывайте участкового. К вам патронаж ходит? Есть их телефон?

Я неопределенно кивнула, не желая признаваться в том, что совершенно все это упустила.

— Ну вот, — со знанием дела кивнул доктор. — Уберете сопли, сразу будет кушать. Документы есть? Нам нужно заполнить бумаги на вызов.

Свекровь тут же подскочила ко мне, буквально подхватывая малышку. Я сильнее сжала руки, не желая передавать Алечку этой женщине. Но меня поторопили:

— Пожалуйста, документы. Свидетельство о рождении, полис… — со вздохом повторил доктор.

— Сейчас… — я выпустила дочку из рук, позволяя свекрови забрать ее, а сама кинулась туда, где хранила все важные бумаги.

Алечка вновь заплакала, я кинулась к ней, но свекровь, покачивая, унесла ее в кухню, а меня остановили врачи:

— Вот тут нужна подпись ваша.

Когда я расписалась, они поднялись и направились к выходу. Я закрыла за ними дверь и побежала в кухню.

— Тихо, — шикнула на меня Инна Эдурдовна, — только задремала.

И действительно, малышка на ее руках, сопя от соплей, наконец заснула.

— Поешь пока, я покачаю. А то ведь кожа да кости! — глазом не моргнув, начала отдавать команды женщина. — Да надо в аптеку сходить, что ей прописали?

Вздохнув, я решила не пороть горячку раньше времени. Помощь мне сейчас и правда не помешает. Если уж так хочется кое-кому поиграться в заботливую бабушку, то пусть действительно сходит и купит необходимое.

— Тебе денег надо? Хватит на… как тут написали… не вижу ничего… апира… — начала по слогам читать женщина.

Кто там говорил про не пороть горячку? От этого снисходительного тона и наглости у меня буквально сорвало крышу.

— Мне от вас ничего не нужно! Ни денег, ни притворного участия! И верните мне уже моего ребенка! Вы от нее отказались, так что нечего из себя изображать заботливую бабушку! — я забрала малышку, и из-за смены положения она моментально проснулась и заплакала.

— Ну вот… А я только ее укачала, — женщина словно не слышала претензий.

— Без вас справлюсь, она моя дочь, и я прекрасно знаю, как с ней обращаться. Выметайтесь уже из моей квартиры! Не так ли вы мне сказали в свое время?

— Ну и злопамятная же ты, — фыркнула та, по-прежнему не двигаясь с места.

Аля, поворачивала головку в поисках молока, хватала ртом воздух. Каждый раз когда она закрывала рот и судорожно пыталась вдохнуть, а у нее не получалось, она испуганно начинала плакать. У меня горло перехватило от жалости.

— Да тебе ее не укачать, она ж молоко чует и просит! Давай уже. Не мучай ни себя, ни ребенка. Ты ж молодая, быстрее до аптеки сходишь…