Хвостатым здесь не место!

Я понятия не имела, как так вышло, что я все же позволила ей взять Алечку. Должно быть, всему виной моя растерянность и то, что сказанное насчет молока было похоже на правду.

— Никуда я не денусь. Клянусь могилой Ванечки. Уже давно бы обернулась. Тут за парком ближайшая аптека. Десять минут туда и обратно, если быстро… А-а-а, — напевала себе под нос Инна Эдуардовна, качая малышку, и под ее монотонное завывание та действительно начала понемногу успокаиваться.

— Иди уже, — шепотом поторопила она меня, — а то сейчас проснется, есть захочет. Грудное вскармливание должно быть по требованию, а у ребенка сегодня такой стресс…

— Что-то вы не думали о грудном вскармливании, когда жалобу писали, — сквозь зубы процедила я, боясь говорить громко, чтобы не разбудить малышку снова. — Ее в опеке накормили какой-то смесью, от которой по всему лицу диатез пошел.

— Смеси сейчас одна химия, — со знанием дела покивала свекровь, снова игнорируя мою первую фразу. — А моя внучка должна быть на всем натуральном.

Мне кажется, или она под дурочку косит?

Вдруг где-то над ухом я услышала тоненький, еле слышный голосок:

— Если пойдешь, сахарку не забудь, — подняв голову, увидела, как из-за двери выглядывает розовое недоразумение.

— Присмотри за ней, — шепнула я одними губами и, взяв деньги и рецепт, направилась к выходу.

Кто бы мог подумать, что я добровольно оставлю Алю с этой ее бабушкой? Пусть и ненадолго.

На улице еще царила утренняя прохлада, прохожих почти не было. Впрочем, в парке, через который шла, уже гуляли мамочки с колясками. Я торопливо оглядывалась — кажется, никого подозрительного. До аптеки добралась без приключений. Сунула торопливо листочек с названиями и купюры в маленькое окошечко.

Как же там Аля? Беспокойство за дочь не отпускало. И какой черт меня дернул все-таки согласиться и самой пойти в аптеку? Что я буду делать, если у меня украдут ребенка? Куда побегу? Сама же сейчас чуть ли не на осадном положении!

Не выдержав, едва снова оказавшись на улице, пустилась бежать. Встающее над домами солнце слепило глаза. В парке народу не прибавилось, я быстро огибала его по краю, уже видя издалека свой дом. Ох, а ведь что Ваниной матери стоит сейчас взять все документы на ребенка, вызвать такси и уехать? И никакая навка ее не остановит, ведь та сама говорила, что еще маленькая и ничего не может. Наоборот, только укорит похищение, испугав свекровь и придав ей скорости.

Дорога была отсыпана из мелкого гравия, а на ногах у меня — тонкие дешёвые кеды. Неудачно наступив только-только зажившей пяткой на острый камень, я запнулась. Ну что за невезение сегодня?!

— Тетенька, вы не видели мою маму?

Я обернулась, позади стоял мальчик лет пяти.

— Нет, не видела, — растерянно откликнулась, озираясь вокруг. Как назло, никого, кроме меня и мальчишки.

— Мы пошли в магазин, а потом сюда, а потом я качался на качелях и был на горке. А теперь не могу ее найти. У вас есть ее телефон?

— Эм… нет. Я не знаю номера твоей мамы.

Кто там говорил про невезение? Да я просто понятия не имела, каким оно на самом деле бывает! И что мне делать? Искать вместе с мальчиком его маму? Или бежать скорее к своему ребенку? Как назло, даже не было телефона, чтобы вызвать полицию и сдать мальчишку другим, чтобы решали его проблему.

— Как мне тогда маму найти? — ребенок, кажется, был готов вот-вот разреветься.

Ругаясь про себя, развернулась и, слегка прихрамывая, направилась в сторону игровой площадки.

— Сейчас попросим у кого-нибудь телефон и позвоним дядям полицейским. У них есть собаки и устройства для поиска. Они живо твою маму отыщут, — попыталась объяснить я ребенку, но, кажется, того мои слова лишь напугали.

— Но она мне сказала здесь ждать! Я тут буду! — мальчик вцепился в мой рукав. — Что если я уйду, а она придет?

— Да тут же рукой подать, весь парк как на ладони! — попыталась урезонить его я. — И ты же говорил, что качался на качелях, наверняка она там тебя искать и будет.

— Нет, она знаете, какая строгая? Если сказала здесь, значит, здесь, — надулся ребенок.

— Мать моя женщина… — выдохнула я, начиная терять терпение. И заметила, что как раз в нашу сторону шел высокий молодой мужчина в форме и фуражке. Кажется, участковый. Облегченно выдохнув, я подхватила мальчика за руку и потянула в его сторону:

— Здравствуйте. Этот ребенок говорит, что потерялся, — скороговоркой проговорила я.

Участковый не сразу нашелся, переводя взгляд с мальчика на меня и обратно.

— Так, давайте по порядку. Что случилось?

— Мальчик сказал, что потерял маму. Окликнул меня. Буквально минуту назад. Я очень тороплюсь, так что передаю его вам.

— Подождите-подождите, гражданка, — он отступил, кивая куда-то в сторону. — Вы же его нашли, мне, как минимум, надо ваши данные записать.

— У меня нет телефона, и я правда тороплюсь…

— Но это же ребенок! — устыдил меня мужчина. — Давайте хоть до машины моей дойдем, вот тут рядом припаркована. Уж в участок вас не поведу, запишу быстро с ваших слов, что случилось, адрес ваш скажете, на всякий случай. А потом идите куда хотите. Уложимся в пять минут.

Я шумно выдохнула. Ну и что мне делать?

— Давайте, только быстро, — торопливо кивнула я.

Машина участкового действительно оказалась рядом. Чёрная иномарка с тонированными стеклами. Угу. Вот и верь в честность и неподкупность полиции после этого. Вряд ли на зарплату госслужащего можно себе подобное позволить. Мальчик шел за мной за руку, больше уже не пугаясь и не стеная насчет того, что мама его не найдет. Хоть кто-то успокоился, а вот я накручивала себя все сильнее с каждой минутой.

Ладони вспотели, я до боли закусывала губы, пытаясь хоть как-то вернуть себя в реальность, а не крутить в голове картины, как я вернусь в пустую квартиру, где не будет ни дочки, ни свекрови.

— Вот, сядьте, заполните пока свои данные.

Я уселась на заднее сиденье машины, участковый уселся вперед, копаясь у себя в сумке.

— Ох, я чужую машину подпер, вы пишите-пишите, я перегоню пока…

Завелся мотор, мы тронулись с места. Я оторвала голову от листов:

— А где мальчик? — нахмурилась, пытаясь разглядеть ребенка из окошка. — Подождите, а мальчик где?!