Хюльдра

Ожидая свой чемодан на багажной ленте, Алиса решила подбить промежуточные итоги. Ну что ж… Раз: самолет не только сумел вылететь из смога, но и мягко приземлился в Осло. Два: ее распухший багаж не потерялся и не раскрылся – Алиса увидела, как он благополучно шлепнулся на ленту. Три: метеослужба не обманула, и в Осло ее встретил чудесный и освежающий дождь и прохладный, кристально-чистый воздух, который она смогла оценить в полной мере, выйдя из здания аэропорта и сделав глубокий вдох.

Увернувшись от такси по 4 евро за километр, Алиса побежала к аэроэкпрессу.

Купив билет в автомате с помощью любезной служащей аэропорта, и подождав минуты три, она с удовольствием заняла удобное кресло у окна и тут же прилипла к стеклу. Разглядывая пейзаж, она раздумывала над удивительной ситуацией: никто из мужчин, садящихся в поезд, не попытался помочь ей с чемоданом, который в аэроэкспрессах принято укладывать на стойку у входа. В городе Б полвагона с энтузиазмом выдирали ее чемодан друг у друга, не забывая посылать Алисе угодливые улыбки, и она только и успевала раздавать «спасибо» и поклоны. В Осло никто и внимания не обратил, как она, краснея и пыхтя, заталкивала поклажу на вторую полку сверху: видимо, женская самостоятельность в Норвегии приветствовалась, поощрялась и не считалась проявлением оголтелого феминизма. Алису это огорчило: ей не нравилось самой таскать чемоданы.

Алиса всегда ездила в долговременные поездки одна: ей не хотелось никому объяснять свое странное поведение при осмотре достопримечательностей, потому как Алиса относилась к тем чудакам, которые не спешат пускать восторженные слюни в музеях и возле памятников. Вместо этого она проводила время в кофейнях, украдкой покуривая там, где нельзя, залипала перед витринами с домашней утварью, натыкалась на спешащих по своим делах горожан, чтобы переброситься с ними парой быстрых слов. Ей казалось, что так она общается со страной напрямую, без переводчика, чувствует ее дух и пропускает через себя ее энергию. Ее старшая сестра Анфиса назвала ее поездки «энергетическим туризмом». Алиса так и не поняла, шутит она или говорит серьезно, но выражение запомнила. Оно настолько пришлось ей по нраву, что она даже написала статью на четырнадцать тысяч знаков для своего журнала. Материал занял целый разворот и очень понравился редактору. Оказалось, что ее начальница тоже приветствует такую «трэвэл-схему».

– Ненавижу, когда меня гоняют, как овцу на выпас, по всяким глупым галереям и колокольням, - сказала она с чувством и выписала Алисе премию.

Алиса благоразумно умолчала о том, что экскурсии ей даже по нраву, если у нее имеется возможность переодеваться несколько раз в день. Это был ее собственный аттракцион.

В самолет или поезд она садилась одетая как типичная жительница города Б, которой чуть за двадцать: кеды, футболка или толстовка со смешными надписями, не слишком короткие шорты или кокетливая юбочка. В таком же виде Алиса прибывала в пункт назначения, где начиналось самое интересное: используя свой богатый «гардеробный арсенал», она постепенно модифицировала свой облик, стремясь стать похожей на местную жительницу.

Поэтому в любую поездку, даже если та составляла всего пару дней, она брала с собой тщательно подобранный и оптимизированный набор одежды, чтобы быть готовой к любой погоде и любым обстоятельствам. От этой оптимизации бока сумки распирало, молнии надрывались, и каждый раз сходя с самолетного трапа, Алиса опасалась, что ее шмотки уже усеяли дорогу от самолета до багажной ленты. Но оно того стоило: она получала неземное удовольствие, если к ней обращались на родном языке той страны, куда занес ее дьявол, или туристы спрашивали у нее дорогу. Это был ее персональный кайф и вершина мастерства в «энергетическом туризме».

Сквозь окно аэроэкспресса Алиса разглядывала пожелтевшие поля, ровное дорожное полотно и небольшие холмики, поросшие темно-зеленой курчавой травой. Она знала, что в этой части страны нет ни фьордов, ни скал, но все равно не переставала искать их глазами.

Поезд зарулил в пластиковый туннель и мягко остановился. Алиса поборола желание немедленно выскочить из поезда и броситься навстречу приключениям, забыв про багаж. Вместо этого она выждала, когда все пассажиры покинут вагон, легко подскочила с кресла и с трудом стащила свой чемодан на колесиках с багажной полки. Алиса выпрыгнула из вагона, пробежала сквозь здание вокзала и безжалостно загромыхала чемоданом по серым плитам мостовой. Она пробежала мимо сцены, монтируемой на вокзальной площади для какого-то концерта, мимо медной статуи быка, мимо магазинов с одеждой и лотков с дешевыми очками, пренебрегая светофорами. Алиса знала, что ей нужно миновать три квартала прямо по улице Карла Какого-то и свернуть влево у «Бургер Кинга». Через еще два квартала ей надо будет оглядеться и найти большой розово-коричневый дом с номером «15». На листке, который она зажимала в руке, было в спешке нацарапано «Dronningens gate 15». Там, над почтовым офисом располагалась квартирка ее старшего брата.

Алиса спешила, и чемодан за ней весело подпрыгивал на брусчатке, которой была уложена проезжая часть. Она не замечала того, что бежит, лихорадочно оглядываясь по сторонам и стараясь выхватить как можно больше кусков пейзажа вокруг себя. Она так же не замечала, что за ней, спеша и поторапливаясь, идет тот самый молодой человек, что подмигивал ей у пластикового окна при прохождении границы.

Поборов желание ухватить бургер на углу, Алиса добежала до пятнадцатого дома. Она изрядно запыхалась, но была в таком восторге, что не замечала этого. Она предвкушала долгожданную встречу, и все то, что за ней последует: реакция на альбом, прогулка по городу и, может быть, быстрая выпивка в городском кафе.

Скрипучий и устрашающий старый лифт, который явно был ровесником самому дому, вознес Алису на последний этаж. Навстречу ей уже открылась тяжелая дверь и она, не вглядываясь и тоненько и радостно взвизгнув, бросилась на шею мужчине, появившемуся в дверном проеме.

– Привет, моя хорошая, - произнес Василий Заваркин, крепко обнимая сестру и вдыхая запах ее волос, - давай заберем твой чемоданище, а то он уедет вместе с лифтом.

Алиса нехотя отпустила брата и позволила ему выволочь свою поклажу из старичка-лифта.

– Энергетический туризм? – насмешливо спросил он, кивая на распухшие бока чемодана с монограммой известной фирмы.

Алиса, сияя, кивнула. Она с удовольствием и очень внимательно оглядывала брата. Василий был в хорошей форме: под одеждой перекатывались упругие мускулы, а сами тряпки тянули на тысячу долларов. Его наряд был неприметен, но ткань и покрой выдавали дорогие вещи.

«Значит, хорошо устроился», - с облегчением подумала Алиса. Она очень переживала за него.

Василий насмешливо проследил за ее взглядом, и Алиса поняла, что он точно знает, о чем она думает.

– Как твой мотоцикл? – спросила она, проходя в студию и оглядываясь по сторонам. Много света, простая мебель, дизайнерские светильники – точь-в-точь норвежский каталог по дизайну интерьеров, который Алиса изучала перед поездкой. Ей хотелось суметь «считать обстановку», если вдруг ее пригласят в гости.

– Ты хорошо выглядишь, - с напускным недовольством заметила Алиса, - даже твоя вечная морщина между бровями разгладилась. Сытая жизнь без докучливых сестер?

Вася рассмеялся, обнажив белые ровные зубы, и снова стиснул сестру в объятиях. Та крякнула.

– Ты голодна? – спросил он, отпустив ее.

– Ты же знаешь, я всегда голодна, - улыбнулась Алиса, украдкой потерев ребра.

Заваркин тепло улыбнулся и с видом фокусника, достающего кролика из шляпы, извлек из коричневого хрустящего пакета закрученные улиткой булочки с корицей, политые ароматной глазурью.

– Боже, как здорово! – воскликнула Алиса и тут же вцепилась зубами в одну из них.

– Я помню, что ты такие любишь, - довольно сказал ее брат.

Алиса кивнула и укусила еще раз. Выпечка была восхитительна: там, где надо слоеное тесто пропиталось глазурью, а где не надо – осталось хрустящим.