Хьюстон, у нас проблема

Вот я понять не могу: как в доме, где целыми днями никого нет, бардак множится, разрастается и приобретает все большие размеры?

Сковородку – выбрасываем, потому что к ней что-то так прижарилось – мне аж поплохело. Я помыл все стаканы, которые были в раковине, а они все были в раковине, и тарелки, которые тоже все были в раковине.

В холодильнике на сыре, который, наверно, еще помнил Марту, вырос пенициллин. А на кой черт мне пенициллин?

Пакет молока вонял страшно, но ничего не вытекло, потому что молоко загустело.

Томатный сок покрылся серым налетом и стал выглядеть точь-в-точь как морда моей соседки снизу.

Выбрасываем, выбрасываем, выбрасываем.

Я протер пустые полки холодильника бумажным полотенцем.

С кухней всегда так бывает: стоит в одном месте копнуть – и сразу обнаружатся авгиевы конюшни.

Мусорное ведро полное, берешь ведро – а под ведром мусор валяется, заметешь этот мусор – а там пол омерзительно грязный, помоешь пол – а тут окажется, что шкафчик испачкался, протрешь шкафчик – так придется столешницы мыть…

Я помыл столешницы и увидел, что мой электрический чайник выглядит так, будто его достали из мусорного бака, у него пятна по бокам какие-то – непонятного происхождения, потому что ведь в чайник ничего, кроме воды, не наливают и стоит он отдельно, так что совершенно не имеет права быть грязным.

Он и не был раньше никогда таким грязным.

Я помыл чайник и потянулся за ведром, чтобы вынести мусор, – и тут вспомнил, что еще два полных мешка с мусором стоят на балконе, я давно собирался их выкинуть.

Хорошо, что они заморозились, – не воняют.

Я пошел на балкон, чтобы выбросить все одним махом, лифт-то ведь не работает, а заодно собирался выйти и купить пива, потому что еду-то я хотел заказать во вьетнамском ресторане, он ближе всех к дому, еще сварить рис и угостить своих гостей пятью порциями свинины в кисло-сладком соусе. Марта всегда была против этих восточных изысков, потому что, по ее мнению, в таких забегаловках только кошек и крыс готовят. Санэпид приезжает, спрашивает: «Что это вы готовите?» – «Да свининку, говядинку, курочку, телятинку». Санэпид смотрит – крыса бежит! «А это что?!!» – «А это курочка, курочка!»

Но Марты нет.

А значит – и проблемы нет.

Я вышел на балкон и взялся за мешки с мусором.

И это была большая ошибка.

Вот пусть бы себе стояли, пока мороз бы не спал. А то они, к сожалению, примерзли, снизу, донышком к балкону.

Остальное оторвалось довольно легко и рассыпалось.

Вот же я неудачник, вот это действительно неудача так неудача.

Что мог, я пособирал, но остальное выглядело, прямо скажем, отвратительно. Отколупать это от пола не получится, разве что перфоратором. И что меня подбросило их трогать?!!

Так, что теперь? Мужики выпьют – точно на балкон пойдут, это как пить дать.

Соседи сверху претензий иметь не должны, потому что их собака на балконе все время писает – и вся эта гадость ко мне летит. Правда, только по вечерам, когда соседа нет, а он иногда работает в ночную, и соседка боится выходить – так они своего пса на балкон гулять отправляют. Какашки тоже там лежат, но это меня не касается, это уж дело тех, кто живет над ними. С точки зрения мочи лучше жить наверху, а вот с точки зрения дерьма – лучше внизу, потому что летом вонь кверху поднимается.

А ниже живет Серая Кошмарина, которая раньше, пока не убедилась собственными глазами в обратном, считала, что это от меня капает к ней собачья моча, и она ненавидит этого соседа сверху еще сильнее, чем меня.

Это очень радует.

А если попробовать молотком – может, отойдет?

Я взял зубило, взял молоток – саданул так, что оторвал огромную ледяную глыбину вместе с куском черного мешка, в который вмерзло что-то, что опознать было невозможно. И вся эта хрень полетела вниз. Вот черт! Я выглянул осторожно – но, к счастью, под балконом никого не было. И за балкон Кошмарины оно тоже не зацепилось.

Все-таки я неудачник – иначе разве занимался бы я сейчас этим мусором? И ведь все из-за того, что у нас климат такой.

Я засунул остатки этой дряни в обычный черный мешок. Замерз я как цуцик, дома было градусов, наверно, десять, не больше, ну, зато проветрилось как следует – потому что наведение порядка на балконе заняло у меня довольно прилично времени.

Я включил духовку, чтобы стало теплее. И тут раздался звонок в дверь.

За дверью стоял Збышек, сосед справа.

Стоит он, значит, и подает мне кусок льда с вмерзшим в него неопознанным мусором.

– Я увидел, что оно упало, курил на балконе – ну и принес вот, – говорит он и с интересом разглядывает свою находку.

– Спасибо, – говорю, потому что не знаю, что сказать.

– А что это? – спрашивает Збышек.

А вот этого я ему сказать не могу – потому что и сам не знаю толком. Я тоже с любопытством разглядываю это нечто: похоже на остатки яичницы подгоревшей, которые примерзли к вареникам, что мать сделала, а я про них забыл совсем. Они покрылись в холодильнике желтой клейкой пленкой сверху, и я их выкинул несколько недель назад.

– Да так, знаешь, кое-что…

– Так ты видишь, какое счастье, что я заметил, как оно падает, а то ты бы и не знал. А я вот себе подумал: а может быть, это что-то важное? – говорит он. – Вот и принес тебе. А чего у тебя холод-то такой собачий? – он всовывает голову в квартиру и вертит ею в разные стороны. – Не топят, что ли? Ремонт делаешь?

– Спасибо, – говорю я, как будто он мне дрель принес, а не кусок гадости. – Нет, никакого ремонта, я прибираюсь. Батареи горячие, я просто проветривал.

– Ну, просто запашок стоит такой, что…

Тут я уже не выдержал.

Запашок ему, видите ли, не нравится. Мне вот тоже не нравится, как он дымит на балконе, потому что дым-то повсюду летит и ко мне в квартиру тоже, а я этого терпеть не могу. А еще мне окна приходится закрывать, потому что они с женой на балконе любят отношения выяснять.

– Лучше бы ты эту гадость бросил! – говорит его жена, которую я не вижу, потому что она у себя в квартире, но я ее знаю, встречались уже. Она довольно симпатичная блондинка, наверно медсестра. Мы пытались подружиться, но я не очень-то расположен к новым знакомствам. А потом – я тогда еще много работал и подрабатывал на рекламах.