I'm a slave for you

– Не бойся, грязнокровка. Не сейчас. Просто подойди ко мне, – лениво процедил Малфой.

Гермиона не двигалась. Выполнить его волю, значит добровольно согласиться на рабство, подчинение и смерть в руках врага… Выполнить его просьбу… Признать, что ты больше не человек, а вещь, которой можно располагать, как вздумается, ощутить на спине невидимый груз его тщеславия.

Драко буравил голую девушку взглядом, затем распростер руки и напористо двинулся к ней. На лице юноши отразилась легкая злость, а жилка на его шее начала чуть заметно подрагивать. От решительного вида слизеринца девушка поежилась и решила, что лучше остаться на месте… «Где твоя гордость, грязнокровка?» – спросила она себя. Драко обнял стройную талию рабыни, притянул ее к себе и наклонился к самому уху Гермионы.

– Делай то, что я говорю, грязнокровка, – прошипел он.

Малфой больно ущипнул девушку за ягодицу, затем провел тыльной стороной ладони по ее гладкому чуть порозовевшему личику и притянул к себе за подбородок. Домовики позаботились о следах «ласковых» касаний ветвей, свели их, не оставив и намека на изъяны…

– Ты принимала ванну?

– Нет, – ответила Гермиона, чуть помедлив.

Драко лукаво улыбнулся. Юноша был одет так, словно только что вылез из постели и первым делом решил заглянуть к ней… Футболка да трусы. Его серебристые глаза блеснули от внутреннего ликования, он скинул свое скромное одеяние и, притянув к себе девушку, прошептал ей на ухо:

– Значит, примем ванну вместе.

Юноша, не спрашивая мнения Гермионы, потянул ту в сторону аккуратной темно-темно-зеленой двери, что грязным пятном выделялась на фоне стены. В спальне девушки имелась собственная ванная комната, выделенная лично для нее. Оказавшись внутри, гриффиндорка увидела небольшую раковину, просторную душевую кабину, ванную для двоих и небольшую полочку, сплошь уставленную всевозможными кремами, шампунями и гелями. Голубая плитка чуть поблескивала в мерцающем свете ламп, а в воздухе стоял противный запах сырости.

– Что, нравится? Ты сюда еще не заходила? – спросил Драко.

– Не заходила, – еле слышно ответила девушка.

Малфой подтолкнул грязнокровку внутрь душевой кабины. Бубенчик на ошейнике звякнул, от резкого движения девушки, напомнил о своем незримом присутствии. Драко развернул ее к себе и, расстегнув ошейник, почти ласково провел по нежной коже шеи. Девушка так хотела скинуть его руку с себя, оттолкнуть надменного мальчишку, укусить его, в конце концов…

– Шевелись, Грейнджер. У меня осталось полтора часа, – проревел он, очухавшись.

Странно, но к ней так приятно прикасаться… Сейчас, когда Драко знал, что Гермиона в его власти, он упивался своим величием, как никогда прежде. Ну и что, что его имени боятся многие-многие «порядочные» волшебники… Что ему до них, до крыс, томящихся в великолепных норах? Сейчас его боится Грейнджер! Сама Гермиона Грейнджер! Выскочка и зазнайка, скверная грязнокровая девчонка, что заставляла его злиться, ненавидеть… Наконец-то ее подбородок опустился, а глаза устремились в пол от растущего страха. «Больше ты не будешь задираться, грязнокровка», – подумал Малфой.

«Глупая, глупая девчонка! Просто делай то, что я тебе говорю, не пытайся сопротивляться. Мне даже не придется бить тебя…» – думал он. Драко так мечтал отыграться на девушке, так мечтал о мести за все те годы, проведенные в тени ее задорной улыбки…

А вот сейчас, когда она рядом, Драко не хочет так легко пугать, обижать рабыню… Юноша вдруг почувствовал себя как тогда, на третьем курсе Хогвартса… В то время Гермиона смачно влепила ему по лицу, а мальчишка не смог ответить ударом. Он был юным воспитанным аристократом, а сейчас… Сейчас он Пожиратель Смерти, который не может справиться с какой-то девкой. Ну, ничего. Времени еще много. И не таких строптивых дам ломал, превращая в послушных кошечек…

Драко нетерпеливо втолкнул девушку в кабинку, закрыв за собой прозрачную стеклянную дверцу. Он включил воду, дернув за ручку крана, и принялся настраивать температуру… Малфой не любил нежиться в теплой воде, ласкаться кипятком. Ему нравилось похолоднее, бодрящий душ…

– Ты любишь погорячее, Грейнджер? – спросил он.

– Малфой, можно я помоюсь потом? – тихо прошептала Гермиона.

Девушка подняла умоляющие глаза и впилась жаляще нежным взглядом в Драко… Гермиона и не замечала, как он, оказывается, приятен на вид. Стройное тело Пожирателя – не перекаченное, не худощаво-дряблое. Тело настоящего древнегреческого бога, античного героя. Но, нет! Прочь, порочные мысли, покиньте ее, оставьте! Это же Драко. Драко Малфой… За внешней красотой прячется скользкая злобная химера, готовая сожрать тебя в любой момент.

– Не нравится мое общество, грязнокровка?

– Прошу тебя, Малфой, ты…

Одно слово способно разгорячить его, разозлить… Слизеринец резко схватил девушку за подбородок и приблизил ее лицо вплотную к своему. Он рассматривал тонкие потрескавшиеся губы, надеясь, что когда-нибудь они вновь станут прекрасны, растянуты в той сладостной детской улыбке… Малфой хмыкнул, набрав полные легкие воздуха и проговорил грозным и властным тоном:

– Называй меня хозяином.

Гермиона не могла отвести испуганного взгляда от серебристых глаз юноши… В них вновь показался холодный металл заточенного ножа, слышался холод зимней стужи. Один тон слизеринца заставлял грязнокровку содрогаться в ужасе, а уж эти полные жестокости глаза… Как смеет она находить в себе силы к сопротивлению, к наглости, дерзости?

«Что с тобой, Гермиона? Он когда-то издевался над тобой и всеми твоими друзьями, воевал на стороне гнусных псов Темного Лорда, а ты собралась ему подчиняться?» – спросила себя грязнокровка. Осталась ли в ней хоть капля гордости, хоть кроха?

Гриффиндорка перехватила его жилистую руку и отвела прочь от своего вмиг покрасневшего лица. Заприметив непонимающий взгляд растерянного Малфоя, она резко подняла глаза и громко, словно отвечая на вопрос старого, тугого на ухо, школьного учителя, проговорила:

– Я никогда не назову тебя «Хозяином», Малфой! Я тебе не вещь и не рабыня! Я человек! Я свободная женщина! Не тебе распоряжаться моей судьбой, мерзавец! Ты ведешь себя словно дикарь. Покупаешь девушек, берешь их против воли и убиваешь, как свиней… Почему, Драко? Ни одна аристократка не хочет с тобой возиться, тратить время на сосунка?… Это тебя нужно посадить в клетку и выставить на продажу! Тебя и твоего папашу – мерзавца!

Воздух скромного помещения задрожал… В нем слышался гнев молодого господина, отчаянная мольба сбившейся с пути Гермионы… Ее гневную тираду прервала звонкая пощечина, оставившая на щеке ярко-красный след от тонких аристократических пальцев. Девушка неторопливо подняла стройную лишенную сил руку и стерла кровь, вытекающую из разбитой губы.

– Не смей упоминать моего отца, рабыня! Я купил тебя! Я могу сделать с тобой все, что захочу! – Драко смерил девушку гневным взглядом. – Убирайся отсюда, грязнокровка! Советую тебе подумать о своем поведении. В следующий раз ты получишь гораздо сильнее…

Гермиона стремглав вылетела из ванной и завернулась в теплое, сбившееся с вечера одеяло, ожидая ухода «Хозяина»… Птицы в огромном саду только начинали подниматься. Павлины расправляли длинные белые хвосты, торопились перебежать дорожку, ведущую к кормушке…