I'm all you see around

— Какого Мерлина тут делает самая примерная ученица Хогвартса? — Панси вплотную подошла к Гермионе. Она была выше её на полголовы и гораздо мощнее в телосложении. — Или ты ещё и по ночам зарабатываешь баллы за ночную работу?

Гермиона сразу же поняла, что Панси пьяна — от неё сильно пахло алкоголем, даже сильнее чем от её собственной одежды.

— Ты пьяна! — констатировала факт Гермиона и отступила назад.

— Я это и не скрываю, Грейнджер! — зло сказала Панси и как-то странно засмеялась. — Драко у вас?

«Должно быть, она поссорилась с Малфоем, напилась и пошла его искать, тут-то её и поймал Снейп!», — догадалась Гермиона и решила, что на ней сейчас вымещают злость за чью-то провинность.

— Вроде бы у нас, — осторожно сказала она и сделала ещё один шаг назад, но уперлась в парту.

Слизеринка усмехнулась.

— Боишься меня, Грейнджер?

Младшекурсники перестали мыть пол и с интересом уставились смотреть на двух девушек.

— С чего бы, Паркинсон? — как-то слишком смело сказала Гермиона и вздёрнула подбородок.

— Не зарывайся, Грейнджер, — Паркинсон не сильно толкнула Гермиону, и та упала на парту. — Ты думаешь, если ты староста школы, значит тебе всё можно? Ошибаешься! Ладно хоть Снейп имеет голову на плечах! Так что работай, Гренджер! А я отдохну, пока ты трудишься!

Панси вернулась к своему месту и сев на парту, с вызовом и усмешкой посмотрела на Гермиону, сделав пригласительный жест рукой.

«Вот ведьма, — думала Гермиона, — самое время её поставить на место!». О Паркинсон ходили слухи, что на пятом курсе она была любовницей Снейпа, но потом у них что-то не склеилось, и она снова вернулась к Малфою. Но лично Гермиона во всю эту чушь не верила. Она сама знала, как любят люди сплетничать, дай им хоть малейший повод для этого. Хотя дыма без огня не бывает, это тоже надо учитывать… Сейчас наглая девица ей указывает что делать, да ещё хочет, чтоб она выполняла за неё работу. Что же, обойдётся!

— Я вообще-то староста школы, ты не имеешь права так разговаривать со мной! — громко и чётко сказала Гермиона, но голос предательски дрогнул на последнем слове.

— Я тоже староста, Грейнджер, — веселилась Панси. — пусть не школы. И да, я имею право так с тобой разговаривать. Сейчас мы в равных условиях. Так что мой парты, и засунь своё звание… подальше! — и она засмеялась.

— Сама мой! — огрызнулась Гермиона и бросила тряпку на пол.

— Да ты совсем страх потеряла, а, грязнокровка?

И снова это слово. Гермиона думала, что избавилась от него навсегда после победы над Вольдемортом. Как она сильно ошибалась!

— Называй меня как хочешь, Паркинсон. Зато я не подстилка, как ты! — сказала Гермиона и уже пожалела об этом, спустя мгновение.

Всё, камень брошен! В следующее мгновение Паркинсон спрыгнула со стола и медленно, но угрожающе направилась к Гермионе.

— Что ты там промямлила своим грязным ртом?

Назад пути нет, нужно отбиваться.

— Сама слышала! Это все знают! — храбро пискнула Гермиона и съёжилась. Драться без палочки она не умела. Пробовала только как-то раз. На третьем курсе ударила по лицу Малфоя. Но тот просто никак не ожидал такого от пай-девочки. — Отойди от меня, Паркинсон, а то я буду кричать! И… и тут полно свидетелей!

— Они ничего не видят, правда ведь, дети? — и Паркинсон оглянулась на младшекурсников, которые давно уже попрятались кто куда.

Гермиона нервно сглотнула и схватилась за ведро. Паркинсон засмеялась.

— Что ты мне сделаешь этим ведром, Грейнджер?

— Не подходи и не узнаешь, — Гермиона обошла парту, ещё крепче сжав ведро так, что костяшки побелели.

Но Панси смело подошла к Гермионе и попыталась отнять у неё ведро. Гермиона оказалась ловчее и быстро перевернула его, выплёскивая мутную воду на слизеринку. Та мигом отрезвела, но при этом взбесилась ещё больше.

— Ты пожалеешь об этом, Грейнджер! —прошипела Панси.

Слизеринка схватила Гермиону за руку и, не смотря на попытки девушки вырваться, дёрнула её, повалив на парту и вцепившись ей в волосы.

Гермиона взвизгнула.

— Ай, отпусти, ненормальная!

— Извинись, Грейнджер, немедленно!

— Нет!

— Не будь упрямой дурой!

— Нет! — снова пискнула гриффиндорка, пытаясь вцепиться ногтями в руки противницы.

— Сама напросилась! — взревела Панси и бросила Гермиону через парту на пол.

Когда в кабинет пришёл Снейп, то некоторое время в недоумении смотрел на катающихся по полу девушек, пытаясь понять, что же всё-таки происходит. Парты был опрокинуты, младшекурсники истерично визжали, вжавшись в углы, на полу разлита вода, а все бумаги на его столе вместе с практическими работами разбросаны и раскиданы по кабинету. А ведь он так и не успел их проверить — это были работы шестикурсников. И виной всему был пыхтяще-визжащий клубок, возившийся на полу, в котором Снейп методом дедукции узнал Паркинсон и Грейнджер.

— Брысь! — сориентировался Снейп. Девушки напомнили ему дерущихся кошек. — Тьфу! Эверта статум!

Заклинание отбросило девушек друг от друга в разные стороны.

— Что тут, Салазара ради, происходит?

Девушки хмуро уставились на него, тяжело дыша, и переводя испепеляющий взгляд с профессора — друг на друга. Обе мокрые, в порванной одежде и со спутавшимися волосами (Грейнджер вообще напоминала лохматое нечто) и кровоточащими царапинами на оголённых участках тела.

— Мисс Грейнджер! Мисс Паркинсон! Отвечайте! Живо!

— Это всё она, — буркнула Панси, не поднимая взгляда.

— Я?! — Гермиона стала задыхаться от возмущения.

— Да, ты!

— Заткнулись обе!! — негодовал Снейп. — Минус пятьдесят баллов с Грейнджер как со старосты школы, что не предотвратила драку и тридцать с Паркинсон! И по взысканию каждой! — Тут его взор упал на шкафчик с ингредиентами, стеклянные дверки которого были разбиты, а сами ингредиенты просыпаны на пол. Ну, знаете ли, это уже слишком! — По пять взысканий! — изменил решение разгневанный мастер зелий.

Ему ничего не оставалось, как повести обеих учениц к мадам Помфри, распустив малышню по спальням.

— Вот, — Снейп передал сонной медсестре девушек. — вылечи их пожалуйста, Поппи!

— О, милочки, что это с вами? — запричитала мадам Помфри, сразу же разлепив глаза. — Что произошло, Северус?

— Произошло то, Поппи, что эти две юные особы потеряли все нормы приличия и совесть! — и с этими словами он вышел из крыла.

— Ай-яй-яй! — вскрикнула Гермиона от жжения, когда мадам Помфри протирала ей бальзамом щёку.