И аз воздам

– Понял, всё, генерал. Уже ускакал. – Зубер вскочил с кошмы, на которой они сидели, и как молния метнулся к реке, на берегу которой паслись кони.

Тугудым, тугудым. Оперативно. Еще бы и собрались так же, а то время неумолимо утекает.

Событие пятьдесят первое

Храбрый человек вступает в схватку, несмотря на то, что его противник гораздо сильнее его; потому что, если он на это посмотрит, то может испугаться.

Сытый смелому не товарищ.

В Нальчике, там, в будущем, Брехту побывать не довелось. Предгорье Кавказа, куча рек и озер, наверное, замечательно все обустроено, большой зеленый город-курорт. Сейчас это был аул в несколько сотен человек. Чуть больше его Студенцов. И только десяток русских, и это не администрация и не военные, это отставные солдаты, открывшие тут что-то типа постоялого двора и парочку лавок-мастерских. Оружие ремонтировали и прочие сбруи, хомуты, сапоги. Был магазинчик, торгующий европейскими товарами, но физиономия продавца на русского не тянула, вообще на европейца, то ли грек, то ли турок. Черная завитая борода, ермолка. Шаровары красные. Помещения, чтобы разместить пятьдесят гусар, не было. А пристроить сто с лишним коней уж и подавно.

Брехт, устроив на берегу реки Нальчик, среди кустов и высокой травы, людей и выделив деньги на покупку продовольствия каптенармусу Михеичу Седых, решил по аулу прогуляться и русскоязычных порасспросить о житье-бытье. Знания лишними не бывают.

– Как эти горы местные называют? – спросил у того самого мастера Константинова Фомы, что оружие ремонтировал. Заодно и присматривая, есть у того что необычное с местным колоритом.

Было одно интересное ружье, почти такое же, как он с собой из Студенцов взял, что-то арабское или афганское. Калибр поменьше, ствол длиннее и всякие узоры завитушки на ложе и прикладе. Нарезы имелись. Интересно, сколько же времени такое длинноствольное ружье заряжать надо? Пять минут? Только для охоты годится. На войне почти самое главное это скорострельность. А сколь времени нарезы делали и сколько стволов при этом угробили?

– Наши его Лесистым хребтом кличут, и по-кабардински так же. Это перевод.

Брехт огляделся. С запада, юга и востока аул окружен грядами северного склона этого Лесистого хребта. Хребет имеет крутой, почти отвесный склон на юге и юго-востоке и более пологую северную часть, и в виде подковы окружает город Нальчик с трех сторон. Сегодня уже первое июня и весь хребет покрыт зеленью, воздух пахнет чем-то южным, и запахи эти идут из садов, что окружают каждую саклю. Райское такое место, правильно тут потом курорт сделают.

– Далеко отсюда до Владикавказа?

– До крепости? – Мужчина лет пятидесяти, явно все двадцать пять лет в армии отслуживший, причем именно здесь на Кавказе, с Турцией и Персией воюя. Борода седая, стрижен коротко, в просторных штанах и рубахе косоворотке зеленого цвета. Он отложил пистоль, в котором с замком колдовал, и, вытащив трубку с кисетом, стал желтым пальцем набивать в приличную емкость мелкорубленый табак.

– До крепости. – Петр Христианович уселся на высокий, типа барного, стул, что стоял под навесом у прилавка мастера, отхлебнул предложенной мастером воды из глиняной пиалы.

– Далеко. Верст сто, мабуть чуток больше. Только тут верстами-то кто мерит, тут все днями мерят. С проводником и с таким отрядом – это дня три. Горы. Абреки. Пальнут. Чего не пальнуть, вон какие все видные, – ветеран ткнул трубкой в бивак гусар. Оттуда уже потянуло дымком из полевой кухни. – Печка на колесах. Хитро. Нам бы тогда такие. Что, сейчас в России у всех такие?

– Первая. Сам придумал, – решил похвастаться Брехт. Пусть ценят.

– Вы, вашество, со всем полуэскадроном во крепость собрались, али дальше к грузинцам?

– Да нет, только до Владикавказа, а оттуда в Дербент собираюсь.

– В Дербент? Из Владикавказу? Через Моздок, а потом всю Чечню. По горам? Ого-го. Не. Не пройти. Вертаться надо и через Кизляр вдоль моря двигаться. – Отставник высек искру, задымился трут, от которого он прикурил, и стал выпускать огромные облака терпкого дыма.

– А с проводником из местных? – Если круги нарезать, то не успеть к коронации, и это в разы обесценит привезенных абреков.

– А веры ему? В засаду и заведет. Не, вертаться треба. – Фома вновь окутался облаком, как паровоз в депо, когда пару некуда деваться. В Нальчике царил полный штиль и дым не сдувало.

– А если кто из князей местных провожать будет? – Приедут же поединщики.

– Видно, что ты зеленый, вашество, тут каждый сам себе князь. Один поведет и даже защищать будет, а другой нападет. Тут горы, нет власти.

– И что посоветуешь? Есть выход? – Возвращаться чуть не к Астрахани не хотелось. Тогда на коронацию точно не успеть. И уезжать без мастеров из Кубачей тоже не хотелось.

– Нет. Через горы, через Чечню нельзя. Не вернешься. И людей сгубишь, вашество. А что там в Дербенте? Пошли кого в обход вдоль моря.

– Мне в Кубачи надо, хочу тамошних мастеров к себе в Петербург пригласить, – решил поделиться «государственной тайной» Петр Христианович.

– Знатные мастера, не буду спорить. Только в Кабарде не хуже есть. А вот в Санкт-Петербурху вряд ли поедут. Зачем им, тут товар с руками отрывают. Всем оружие нужно.

– Ну, я платить хорошо буду. – Как-то все планы Брехта этот бородач за минуту похерил.

– Платить? Не, не поедут. Вот с Кубачей могут. Они другие, не местные. Потомки греков, перероднились, конечно, но все одно – другие. А только через Чечню я тебе, вашество, ехать не советую. А в крепость могу проводника посоветовать. Тут прибился ко мне парнишка сирота из местных. Тяга у него к оружию. Учу потихоньку. Отправлю с вами. Надо заказ заодно в крепость свезти. На ремонт привезли десяток штуцеров. Закончил надысь. С утра и отправляйтесь. А угостишь кашей из чудной печи, вашество?

– Пойдем. Угощу. – Не жалко миски каши, а вот налаживать отношения с местными надо.

Событие пятьдесят второе

Мужество и настойчивость – волшебный талисман, перед которым трудности и препятствия исчезают, как дым.

Джон Куинси Адамс

Гнали как угорелые, плюнули на все опасности и за два дня добрались до крепости Владикавказ. Название громкое, а так рядом с (тут ведь не аулы уже?) селением Дзауджи-Кау [13] построили небольшую каменно-земляную крепостицу, в которой целых двенадцать устаревших пушек на стенах недостроенных торчат. И весь гарнизон сто человек. Каким Кавказом может владеть эта крепость? Прикрыть часть дороги к Грузии, ставшей уже кусочком Российской империи, но пока не имеющей с ней общих границ.

13

Дзауагъ – есть имя собственное Заур, а Кау – значит селение, получается иначе – селение Заура.

Живут здесь уже осетины. Получается, справа от дороги всякие кабардинцы и черкесы, а слева ингуши и чеченцы. Может, на дороге, как утверждал оружейник, и шалят немирные черкесы, но отряд Петра Христиановича не тронули. Наверное, нападают на мелкие караваны и купцов, а вот на солидный все же отряд в пятьдесят сабель напасть не решились. Прибыли, когда уже начало смеркаться и в крепость всеми силами не полезли. Опять остановились на берегу реки Терек, вдоль которой долгое время и следовала очень паршивая дорога. Время от времени обваливались склоны и расчищать дорогу никто особо не спешил.