И целая вечность впереди...

Бежать и плыть, лететь, куда, всё равно,

Лишь бы туда, где нет и не было нас.

Ты говоришь, здесь всё погибло давно,

И слишком много чужих среди нас.

Одна из женщин вышла вперёд и протянула руки к отплывающему плоту. Огонь рванулся к небесам. А рядом с ним рвалась ввысь песня.

Но я, я остаюсь.

Там, где мне хочется быть.

И пусть я немного боюсь,

Но я, я остаюсь.

Плот потихоньку растворился вдали. Люди медленно начали расходиться. Перевернута ещё одна страница их жизни.

Глава 15 Стаб «Южный»

Стаб «Южный» был по меркам Стикса очень большим. Он существовал не один десяток лет. Его территорию окружала каменная стены вышиной больше десяти метров. По всей стене были расположены укрепленные пулеметные гнезда, оборудованы закрытые площадки для артиллерийских орудий и минометов. Для каждого бойца подготовлено место для ведения огня. Каменная стена смотрелась как мощное долговременное укрепление. По углам и над воротами возвышались башни.

Хорошо укрепили и подходы к самому поселению. Поле перед стеной было усеяно минами. Дорога, проложенная по этому минному полю, петляла, давая возможность защитникам стаба расстреливать противника еще на подходе к воротам.

Бессменным руководителем стаба «Южный» был Белый. Когда-то его так окрестили, и с тех пор он носил это имя. Сам он был рад, что ему попался адекватный рейдер, который не дал ему какой-нибудь собачьей или позорящей клички. Если бы это случилось, то вряд ли тот человек прожил долго, ибо считал Белый, честь прежде всего. А какая честь может быть у Сопляка, Сморчка или Пёсика. И бегай потом целую вечность с таким погонялом. Именно погонялом, а не именем. Будучи сам крестным, он всегда давал нормальные имена. Так у него в стабе появились Черный, Ясень, Ярый, Большой, Блондин, Малыш. Имена эти давались по обстоятельствам. Вскоре его крестники заняли руководящие должности в формируемом стабе.

Белый считал, что без близких людей выжить на Стиксе проблематично. Как доверить спину тому, кто может бросить в самый трудный момент. Тех, кто пытался грабить других, он уничтожал без лишних раздумий. Сегодня его оружие этому уроду понравилось, завтра мое. От таких уродов избавляться надо. На таких принципах Белый образовал вначале свой отряд, потом свой стаб.

Черный появился в его отряде первым. После перезагрузки он прятался в котельной, которая топилась углём. Позже он рассказывал о своем знакомстве так:

— У меня знакомый был дедок, Степаныч. Из бывших военных. Семьи у него не было. А может быть и была когда-то давно, но об этом он не рассказывал. Любил он с нами, пацанами, возиться. Наверное, его заслуга, что из местной шпаны все людьми выросли. Трое моих друзей в Рязанское военное училище поступили, один в лётное. Кто-то стал сварщиком, кто-то токарем. Когда приезжают на родину, всегда идут к Степанычу. Делятся и победами, и поражениями.

Учил он нас и драться по-настоящему. Метать ножи, топоры, саперные лопатки. Смеялся над спортсменами. Зрелищный бой называл искусством, который не имел никакого отношения к выживанию.

Как-то Степаныч собрал нас и сказал:

— Вручаю я вам в руки настоящие оружие. Это не умение драться, а умение убивать. Никогда не поднимайте руку на слабого, даже если он не прав. Вы же сильнее. Вот и думайте об этом. Простите эму эту слабость. Сильный должен научиться прощать.

Мы пытались с ним спорить:

— Он будет нас обзывать, оскорблять, а мы его прощать.

— Учитесь властвовать собою, так классик сказал. А он знал толк в жизни. Не стоит обидное слово вашей жизни.

— А почему нашей?

— Так на вашей совести пятно будет. И вам с ним жить.

Простые были слова, но запомнили мы их на всю жизнь. А еще мы видели, как однажды возился Степаныч с пьяным мужиком. Тот и ругал Степаныча последними словами, и кидался на него драться, а тот всё его успокаивал. Мало того, домой отвёл и спать уложил.

Мы спросили у Степаныча:

— Почему?

Тот усмехнулся и сказал:

— Эх, детвора. Может, горе у человека случилось, может, обидел его кто. Вот и выходит обида наружу. А в жизни это замечательный человек.

Наутро мы убедились в правоте нашего наставника. Тот мужик пришёл к Степанычу следующим вечером с извинением. Сели они за столик в подсобке. Достал мужик коньяк и закуску.

— Ополоумел я вчера. Пришёл домой, а вещей жены нет. Вот я и подумал, что жена бросила.

— А что были какие-то причины?

— Да в том-то и дело, что нет? Жили мы душа в душу. И так со мной поступила. Вот и хватил я лишку.

— Да видел я тебя вчера.

— Ты уж прости, не в себе был.

— Видел, видел.

— Сегодня проснулся, а жена на кухне есть готовит. Я к ней с вопросом, почему ушла, а он говорит: «Ты что, дурак старый, удумал, я к дочери ездила. У неё дочка сильно заболела, так мы с ней всю ночь у кроватки провели. Скорую вызывали. Зачем хорошего человека обидел. Иди, извиняйся». Сунула мне бутылку конька и закуски и отправила к тебе.

— Не переживай, всё в жизни бывает. Видел я, что с тобой что-то не то. Давай за нас.

— Давай.

В конце вечера тот мужик говорит Степанычу:

— Вот тебе ключ от соседнего подвала. Наведи со своими орлами порядок. Я вам списанное оборудование подвезу. Тебя инструктором устрою. Не дело им с тобой по котельной шарахаться.

— А за это тебя от нас всех отдельное спасибо, — согласился Степаныч.

Так у нас появился отдельный уголок. И мы поняли на конкретном примере, что значит властвовать собой. Потом этот дядька к нам частенько в подвал забегал. Хороший человек оказался. В этом подвале места побольше было. Часто мы там одни были, но ни спиртным, ни куревом не баловались. Боялись Степаныча обидеть.

Это я рассказываю, чтобы вы поняли: силенка у меня была, кое-какие боевые навыки были.

То утро, когда я попал, на Стикс. Было самым обычным. Мать уже ушла на работу. Мне надо было на учёбу во второй половине дня, поэтому я долго лежал в постели. Тем более, что чувствовал себя не ахти. В конце концов заставил себя встать и пошёл к холодильнику. Выглушил я бутылку воды, немного лучше себя почувствовал. Посмотрел в окно, а там конец света. Мутанты на улицах гоняются за людьми. И эти мутанты разных калибров. Мне как-то не по себе стало. Решил я пробираться к Степанычу.