И дочка в подарок

Вернувшись к себе, я застал умилительную картину. В приемной сидели Лидия и… приникший к ее груди Николай. Последнего секретарша поглаживала по голове и одновременно говорила ему в макушку что-то увещевательное. С порога я не разобрал ни слова, но мне сразу стало ясно - хоть кому-то из нас двоих с Арбузовой поверили. Вот она… настоящая любовь.

– Лидия, почему ты не сообщила мне, что Виктор поделился с тобой интересной информацией?
– мрачно проговорил я, входя в приемную.

Арбузова подскочила так резво, что сидящий возле нее Пол-литра отпружинил в сторону.

– Константин Павлович! А мы вас ждем!
– затараторила она, подбегая к своему рабочему столу.

Я вскинул брови, но уточнять, зачем именно, не стал. Достаточно мне было с утра неоднозначных поз и ситуаций.

– Идите сюда! Коля, ты тоже!

Мгновением позже мы склонились к столу, на котором были разложены снимки. Я прищурился - разобрать фигуру на фото было сложно, но можно.

– Мы с Николаем… провели свое небольшое расследование. Так как записи с камер в офисе удалены, мы пошли туда, - она махнула в сторону окна.
– Там на фасаде здания тоже камеры, ну… из-за платной парковки. И вот что мы выяснили!
– Она пододвинула один снимок мне ближе, я всмотрелся в размытое пятно пристальнее.
– Узнаете?
– спросила Лидия.

Ад ее забери! Рената! Схватив фотки, я начал изучать их на предмет наличия Малиновского. И, к своему сожалению, не нашел. Зато, судя по дате и времени, проставленному на фото, было ясно, когда в мой офис заходила эта медуза Горгонзолла, и когда она его покинула. Все совпадало!

– У меня тоже кое-что имеется, - хмуро проговорил я, демонстрируя Арбузовой и Пол-литре результаты анализов с экрана смартфона.
– Нас отравили… Подпоили… Это вне сомнения.

Николай тут же бросился к Лидочке, та прикрыла глаза. Пока Коля вел секретаршу обратно на диван, то ли опасаясь, что она слишком слаба после ночных происшествий, то ли желая вновь занырнуть в ее бахчи, я направился к выходу из приемной. Один черт, рабочий день накрылся медным тазом.

– Константин Павлович, куда вы?
– донесся мне в спину приглушенный голос секретарши.

– Мстить за поруганную честь, - процедил в ответ, не оборачиваясь.

Не успел я выйти, как позади меня послышался красноречивый шорох.

Когда я добрался до квартиры медузушки, мое желание убивать достигло апогея. Рената открыла мне с таким видом, как будто уже измаялась ждать, когда же я наконец предстану перед ее очами. В небрежно распахнутом на груди халате виднелись округлости, которые Горгона выставляла так, как будто это были шедевры Пабло Пикассо.

– Потрудись объяснить, что это и зачем ты была у меня в офисе едва ли не посреди ночи!
– прорычал я, оттесняя Ренату вглубь квартиры.

Одновременно с этим сунул ей в руки снимки, при взгляде на которые бывшая женушка изрядно поникла.

– Как-то неразборчиво… Понять не могу, зачем ты мне это показываешь?
– пожала она плечами равнодушно.

Однако я видел - Рената в растерянности. Наверняка не думала, что на руках у меня окажутся доказательства того, что она была там, где ей не положено быть.

– Затем, что у меня есть… отпечатки твоих пальцев на термосе Витька с пункта охраны. И результаты анализов - мои, Лидии и Виктора. Как выяснилось, ты подсыпала нам что-то в кофе!

Я смотрел в глаза Горгонзоллы и видел отражение того, что ею владело. Все та же растерянность, которой обычно во взоре Ренаты отродясь не было. И это для меня было самым лучшим показателем.

– Ты ничего не докажешь!
– прокричала она. После взяла себя в руки и, растянув губы в улыбке, добавила уже спокойнее: - Ты ничего не докажешь. Да, я была в офисе, но, не найдя там тебя, ушла. Вот и все. А отпечатков никаких там быть не может. На мне были перчатки!

Отступив на шаг, я тихо рассмеялся.

– Перчатки, говоришь? И меня на месте не оказалось? Интересное кино. Ну, с другой стороны… - Я задумчиво постучал по подбородку.
– Того, что наш разговор сейчас был записан, должно хватить. Конечно, если его приплюсовать к отпечаткам, снимкам, анализам…

Я едва успел договорить, как Рената бросилась на меня и попыталась расцарапать лицо. Скрюченные пальцы мелькнули в сантиметре от правого глаза, а сама медузушка своими щупальцами пыталась добраться до моих карманов.

Оттолкнув бывшую жену, я выставил перед собой руку и процедил:

– Подойдешь - я за себя не ручаюсь. Появишься в офисе - натравлю полицию. А пока сиди на пятой точке ровно и жди, когда тебе придет повестка.

Развернувшись, я пошел к выходу из ее квартиры. Она что-то кричала мне вслед, но это было даже хорошо. Лишние доказательства того, что Рената из кожи вон вылезет, но мне поднагадить, были только на пользу делу.

Устроившись в машине и на всякий случай отъехав от дома Горгоны, я позвонил Эле. Советов от тетушки мне не требовалось, я примерно понимал, что она скажет. Но вот поделиться с кем-то хотелось так, что мне казалось, будто меня разорвет на части, если продолжу носить все в себе.

– Понятно, - кивнула она, выслушав мой долгий, минут на двадцать, рассказ, перемежаемый весьма бурными восклицаниями, яркими эпитетами и ругательными междометиями.
– Я об этой девочке была лучшего мнения.

Тетя нахохлилась - видимо, испытывала обиду за племянника.

– Думала, что она не такая трусиха, - фыркнула Эля.

Я тяжело вздохнул. Может, дело было и не только в отсутствии смелости у Цветочка? Может, она была права? Я и впрямь вел себя так, что ей не было ясно, чего именно - точнее, кого - я хочу.

К кому испытываю чувства, каких не ощущал ни к кому другому.

– Может, мне нужно было сказать ей… что я ее люблю?
– задумчиво почесав в затылке, задал я вопрос приунывшей тете.

Она тут же воспрянула, даже бокал Гинесса едва из рук не выронила.

– А ты что, еще об этом не сказал?
– потребовала она ответа.

Я помотал головой.

– Как-то повода не было.

– Тогда поезжай к ней и скажи!
– наставительно выставила на меня темный пенный напиток Эля.