И это пройдет…

— Как тебе? — спросила Оля, когда подруги выходили из покрытых снежным узором стеклянных дверей.

— Так себе, — ответила Поля, застегивая верхнюю пуговицу маминой шубы. Мех не пропускал хитрый, стремящийся забраться поглубже ветер. — Может пройдемся немного, — кивая в сторону набережной, предложила она.

— Давай, — согласилась Оля, — а мне очень понравилось.

— Это все сказки, героиня стремная и посредственная. Проще говоря, она серая мышь, — пожала плечами Полина, ступая по толстому скрипучему слою снега. В желтом свете фонарей крупные хлопья напоминали светлячков. Девушка выставила руку вперед, на ладонь тут же спикировала жирная снежинка.

— Не соглашусь с тобой, у нее сильный характер, она умная, добрая, смелая, — запротестовала Оля.

— Да ну, много ты знаешь примеров, когда кто-то захочет заглянуть в душу дурнушке? Только в сериалах мы видим, как всякие там Кати Пушкарёвы становятся прекрасными принцессами после того, как кто-то их уже полюбил. В жизни так не бывает. Если ты стремная и нудная, то куковать тебе в одиночестве, — ответила Поля.

— Я так не считаю, — обиделась Оля, — что с твоим настроением?

— Да, ерунда, но неприятно, — махнула рукой Полина, — театралку нашу закрывают, надо Ане сказать. Ты же знаешь, какая она впечатлительная. Не хочу приносить дурные вести.

— Да уж, никогда не могла понять, что стоит за всеми ее слезами, — пробурчала Оля, привычка Ани рыдать по поводу и без раздражала ее.

— Актриса, что с нее взять, — подражая режиссеру их театралки, ответила Поля.

— Как думаешь, долго она еще Андреем вертеть собирается, — неожиданно спросила Оля. Она наблюдала за этой парой и никак не могла понять, на чем строятся их отношения. Не было такого, чтоб Аня демонстрировала сильную любовь.

— До смерти, наверное, — пренебрежительно бросила Полина, — Андрей, конечно, попал, я удивляюсь, как можно быть таким близоруким, она же Даньку любит. Тот, правда, натуральный свин.

— Почему? — заинтересованно спросила Оля, она знала Даню очень поверхностно.

— А, там сложно все, я вообще не понимаю, что между ними происходит- на сцене искры, в жизни — фуфел, — выругалась Поля, — я понимаю, почему Анька с Андреем, он хоть и зануда, но мужик: подарки дарит, на свидания водит, все починить может. Летом у них на даче компостную яму вырыл, крышу починил.

— Фу, какая гадость, — возмутилась Оля, — она же им просто пользуется.

— Не совсем, Анька пытается убедить себя в том, что любит его. Но ты же не хуже меня знаешь, что влюбляется она только в мудаков, — глядя на новогоднюю подсветку, ответила Поля.

По правде сказать, Поля не знала, Аня всегда охотно рассказывала о своих амурных похождениях, но никогда не выказывала глубины переживаний. Единственный раз она заламывала руки, лишь страдая по Пашке, но это было очень давно. Оля была уверена, что никто с тех пор не бередил душу подруги, а оказалось, что были еще…. Обида уколола ее куда-то в живот. Интересно, почему Аня рассказывает все Поле, а не ей? Что еще она не знает?

Огоньки, украшавшие старинные здания весело светились, обвивая темноту ночи яркими бусами. Город, засыпанный снегом, больше напоминал картинку в хрустальном шаре, заполненном жидкостью и мелкими блесками. Стоило потрясти такую игрушки, и начиналось волшебство. Мерцающие снежинки-дождинки медленно вальсировали, скатывались по стенкам, покрывали пряничные домики толстым слоем золотой пыли.

Май 2008 год

Синяя лавочка расположилась под сенью плакучей ивы, склонившей ветки к поросшему камышами пруду. Около самого берега на гладкой, пахнущей тиной воде качалась утка. Аня пришла сюда, чтобы встретиться с Данькой, но он, как всегда, опаздывал. На ее коленках лежала толстая книга «История государства Российского», все эти даты и события давно минувших дней никак не укладывались в голове. Тоскливо она перевернула страницу. Зачем ей это все? Вот уже полгода она зубрит, зубрит и зубрит, но ей это совершенно не нравится. Наверное, было бы легче, если бы их театралка не закрылась. Но руководство ДК решило, что студия не приносит дохода, уволила руководителей и распустила группу. Это было как раз перед Новым годом. Андрей вот-вот должен был отправиться на стажировку. Несколько дней подряд он ходил мрачнее тучи. Аня чувствовала, что у парня на душе скребут кошки. Наконец он не выдержал и спросил ее, поедет ли она с ним после впуска. Девушка была ужасно расстроена развалом студии и ляпнула, что непременно поедет.

В этот момент она совсем не думала о значении его слов. Выпуск, отъезд — все казалось таким далеким. И вот теперь она почти замужем. Свадьба назначена на июнь. Аня сглотнула, в перерыве между экзаменами она должна была пойти под венец. Как можно выходить замуж, если она не может решить даже какие предметы ей сдавать? После предложения о театральном институте пришлось забыть. Какие театры в военном городке? Теперь у всех ее одноклассников в ведомости значилось 4 дисциплины, а у нее — целых 8!

Гоня от себя грустные думки, девушка уставилась в учебник: «Успех в присоединении Астрахани и Казани утвердил Ивана во мнении о непобедимости своей новой армии. Он решил присоединить территорию слабеющего Ливонского Ордена. В 1558 году началась Ливонская война, в которую вступили Швеция, Польша и Дания. В результате этого затяжного конфликта в 1583 году Ивану пришлось признать свое поражение и отказаться от ряда территорий в Прибалтике.»

Но чтение не захватывало ее. Скучные строки не оживали. Специальная литература не уводила в прекрасным мир, а наоборот заставляла Аню зевать. Мысли снова разбрелись.

— Привет, — садясь рядом, сказал Данька и бросил на нее презрительный взгляд. Последнее время их отношения совершенно испортились. Аня не могла понять, кто они друг другу. Раньше они много времени проводили вместе, часто гуляли, выступали, пели. Многие их знакомые были убеждены, что у них роман. Но Аня-то знала, что он даже за руку ее никогда не брал, если этого не требовала роль. Неопределенность съедала ее изнутри.

— Привет, — улыбнувшись ему, сказала Аня.

— Все учишься? — односложно продолжал он.

— А что, у меня много вариантов? — состроив глазки, спросила она.

— Тысячи, но только не тот, который выбрала ты! Зачем тебе это, вы все равно разведетесь! — фыркнул Данька.

— Откуда тебе знать, он меня любит, он хороший, внимательный, порядочный, — она хотела добавить какую-нибудь колкость, но не решилась.

— Хоть сейчас в музей, под стекло! Ты что не понимаешь, что это не твое? — разгневанно заявил он.

— Почему не мое? — скорее для себя, нежели чем для него, спросила Аня. Сразу после того, как Андрей сделал предложение, она разговаривала об этом с мамой. Та была рада. Она видела в будущем зяте золотого человека, а сомнения дочери списывала на неопытность и молодость.

— Я думал, что тебе интересен мир, что ты хочешь быть свободной, а не закрыться в четырех стенах и рожать в год по ребенку, — высокопарно заявил Даня.

— Какая чушь, с чего ты взял, что я не увижу мир? А детей я вовсе не хочу, — выпалила Аня.

— Какая же ты глупая, — вместо объяснений рявкнул он.

— Что ты так завелся? — с удивлением глядя на Даню, спросила Аня. — Даже если так, это моя жизнь, что хочу, то и делаю, тебе — то с этого что?

— Не выходи за него, поехали со мной в Питер, еще идут туры, — как-то просительно предложил он.