И это пройдет…

— Привет, — улыбнулась Оля, — ты не меняешься, опять опоздала.

— Прости, — сделав кукольные глаза, ответила Аня, — я 5 кг вишни начистила, — она подняла ладони, показав красные подушечки пальцев.

— Зачем столько?

— Мама собралась делать варенье, а с косточками нельзя, там эта, как ее, — Аня задумалась, — о, вспомнила! Синильная кислота.

— О, Боже! — качая головой, ответила Оля.

— Как твоя учеба? Как Москва? — с любовью глядя на Олю, спросила Аня.

— О, слушай, в двух словах и не расскажешь. Там столько всего происходит. Я побывала на концерте оперной певицы, сидела на балконе, это было великолепно. С папой в Грецию ездили на майские праздники. По музеям погуляли. На Черепашьем острове были. Я оттуда магнит прикольный привезла. Толстую такую черепаху с яйцом, — Оля мечтательно закатила глаза, на ее загорелой коже играли солнечные блики.

Аня оценила вид подруги, с их последней встречи она еще больше похорошела. Сделала модную стрижку, подчеркивающую идеальный овал лица. На руках красовался маникюр. Миндалевидные ногти покрыты были красным лаком. Аня отметила, что Оля, очевидно, больше не играет на инструменте, такая длинна просто неудобна, если каждый день стучишь по клавишам.

— Ты больше не играешь, — спросила Аня.

— Нет, — пожала плечами Оля, — я много работаю, а потом у меня молодой человек есть, мы с ним встречаемся по вечерам, времени совсем не остается.

— Давно ты с ним? — с любопытством спросила подруга, она помнила, что Оля очень придирчива в отношениях, ей было страшно интересно узнать, какой он, нынешний избранник.

— Почти год, наверное, я до этого доросла, — заметила Оля, — мы почти не ссоримся, хотя мне это дается не легко, знаешь, он не такой, как я привыкла, но это даже интересно.

— Не такой, — с сомнением переспросила Аня.

— Ну да, он очень непредсказуемый, наверное, даже немного сумасшедший, но с ним так интересно, он столько всего знает, а еще он играет на барабанах и гоняет на байке. Он архитектор. У него очень красивая квартира, я никогда таких ровных углов не видела. Помню мы с папой ремонт делали, часа два шпаклевкой выводили, но все равно они остались кривыми.

— Не говори мне ничего про углы, — Аня закатила глаза, — мы не так давно закончили ремонт в квартире. Там стены волнами, словно не цемент, а «Девятый вал» Айвазовского. А потом, когда поклеили обои, я обалдела от собственного дурного вкуса, эти золотые вензеля! — Аня сокрушенно хлопнула себя по лбу, — в общем, если бы не шкаф, который закрывает целую стену, я бы сошла с ума. — Оль. Как тебе езда на байке? Я никогда не пробовала, — с любопытством спросила Аня.

— Не совсем мое, очень небезопасно, мне больше нравится автомобиль. Я же недавно сдала на права, вот смотри, — с этими словами она открыла сумку и вытащила водительское удостоверение. С фотографии смотрела очень серьезная девушка в очках. Аня бы сразу не узнала Олю, если бы случайно увидела этот снимок, — фотка, конечно, не очень, уж больно морда протокольная получилась, — заметила Оля, — но ты даже не представляешь, какое это счастье, я когда впервые села за руль, думала, что лечу. Мне кажется, я могу гнать по трассе без остановки. Недавно ездила к однокурснице в Липецк.

— А там действительно много лип и большущие помидоры? — уточнила Аня, кто-то из сослуживцев Андрея рассказывал, что это томатный край.

— Ну я не заметила, чтоб на каждом балконе стояла рассада, но там действительно очень зелено, тепло и чисто…

Аня с удовольствием слушала подругу. Оля, с ее московской жизнью, была окном в другой мир. Где нет места ругани с мужем и любовником, а господствуют свобода и самостоятельность. Аня только сейчас поняла, что это и есть нормальная, взрослая жизнь, когда ты принадлежишь себе. В ее сумке завибрировал телефон. Она вытащила его, на экране маячила картинка, Аня не сразу разобралась, что это. Две розовые прямые на тонкой пластиковой полоске. Она перевела взгляд на подпись: «Я попала, позвони, как сможешь.»

***

Аня быстрыми шагами подбежала к серой машине и плюхнулась на переднее сиденье. Темнота ночи скрывала деревья, склонившиеся над старыми пятиэтажными общежитиями, раскрывшими окна во влажную, жаркую ночь, размывала силуэт ледового дворца, примостившегося на повороте, рядом со старым парком. В машине гулко раздавалось:

«Как бессонница в час ночной

Меняет, нелюдимая, образ твой.

Чья невольница ты идей?

Зачем тебе охотиться на людей?

Очень жаль, что ты тогда

Мне поверить не смогла,

В то, что новый твой приятель

Не такой, как все!

Ты осталась с ним вдвоём,

Не зная ничего о нём…³⁴»

— Это не стеб был? — устремляя взгляд на Полину, спросила Аня, — кто счастливый отец?

— Вадик, — с сожалением произнесла Поля.

— А твой вечный странник знает? — сочувственно произнесла Аня.

— Никто пока не знает, только ты. Я еще не решила, что я буду делать. Мне страшно, — Поля посмотрела на Аню полными слез глазами.

Еще бы ей не было страшно. Уже полгода Поля встречалась с очень своеобразным мужчиной. Он был бывшим спецназовцем, служил в Чечне во вторую чеченскую войну. Полина сошлась с ним случайно. Он приехал осенью к ней в офис, хотел заказать колодец на свой участок. Так слово за слово, и вечерком они пошли на свидание. В ресторане кавказской кухни, где по стенам висели цветные ковры, в углах стояли огромные винные кувшины, а еду подавали девушки в национальных костюмах, они мило сидели и разговаривали. Вадик постоянно подливал Поле красное креплёное. После тяжелого рабочего дня она разомлела, алкоголь дал ей в голову, вечер прошел как в тумане. Ей казалось, что именно его она искала всю жизнь. Взрослый, сильный, решительный, ведущий себя не как мальчишка. Полина даже отправила Ане смс: «Кажется, я влюблена», — гласил текст. Утром, открыв глаза, Поля с ужасом обнаружила, что она не у себя дома, а рядом храпит Вадик. Спотыкаясь, собирая впопыхах свои вещи, стараясь не шевелить разваливающейся от похмелья головой, Поля уносила оттуда ноги, следующее сообщение, полученное Аней, гласило: «О Боги, как я могла так напиться». Девушка надеялась, что сексом на одну ночь все и ограничится, но Вадик снова заявился в офис, как ни в чем не бывало, предложил Поле прокатиться вместе в выходные в Рыбинск. Вот так, странно, без романтических прелюдий у Полины появился мужчина. Он решал ее мелкие вопросики, отремонтировал машину, возил ее к себе на дачу и знакомил со своими друзьями. Полина не собиралась провести с ним всю жизнь. Но ее вечная любовь никак не мог решиться хоть на что-то. Он то обивал ее порог, то исчезал, по-прежнему рассказывал сказки, что она лучшая женщина в его жизни, но этим все и ограничивалось. Поле до смерти надоело. А Вадик был очень понятным, через пару месяцев он предложил Поле съехаться. Она согласилась, и вот теперь тест на беременность стал закономерным продолжением их отношений.

— Я не хочу детей, — наконец выдавила из себя Полина.

— Ну мы, к счастью, не в Средние века живем, хотя даже тогда находились умельцы. Что мешает, запишись к врачу, — сочувственно ответила Аня.

— Я думала об этом, но вдруг что-то пойдет не так, а если потом я больше никогда не смогу родить? — ударила Поля руками по рулю, — что мне делать?

— А Вадик вообще хочет семью, ребенка? — уточнила Аня.

— Без понятия, ему 36, может и хочет, только я не хочу, какая же я дура, — роняя голову на руки, голосила Полина.

— Не нагнетай, хочешь, я с тобой к врачу пойду?

— Может быть, мне надо подумать. Как твой брак? — немного успокоившись, спросила Поля.

— Быстро и весело катится ко всем чертям, — улыбнулась Аня, — я закурю?

— Валяй, я с тобой не буду, — вымученно подмигнув подруге, ответила Поля.

Аня засмеялась. Было в этом что-то страшно знакомое. Когда-то в детстве, она была частой свидетельницей подобных разговоров, разворачивающихся на маминой кухне. Только теперь она сама стала участницей этих пересудов.

— У меня любовник, — выпалила она на одном дыхании, — и секс с ним просто бомба.

— Оу, — обескураженно выдала Поля, — почему ты не разводишься, ну признайся уже наконец, что идея выйти замуж- самая бредовая из всех, посетивших тебя.

— Не знаю, почему я не развожусь. Когда мы живем с Андреем вместе, я каждый день смотрю на него и понимаю, что испортила ему жизнь, он бы мог жениться на нормальной девчонке, которая бы ждала его, варила суп, рожала ему детей. И мне кажется, что я ему задолжала. Понимаешь, я стараюсь быть хорошей женой, но стоит мне вырваться из моей чудной темницы, как мозги начисто отрубаются. Игорь — это что-то невероятное, достаточно одного его взгляда, чтоб у меня внутри все переворачивалось, — она затянулась и закатила глаза, — и так по кругу. Не могу остановиться.