i f36931a51be2993b
Шрифт:
– Баронесса, вы обворожительны! Я у ваших ног.
Это в чём таком провинились ее ноги, что им положено подобное сокровище?
И вообще - он что, ослеп? Кто здесь обворожителен? Ирия?!
Нет, она точно что-то не то на себя сегодня надела.
И по закону подлости, если ее кто вдруг и посчитал (или хоть назвал) "обворожительной" - то лишь... вот такое.
"Такое", кстати, зовут Люсьеном Гамэлем. Старшим сыном и наследником(!) барона Гамэля. О чём оно и не преминуло за один танец не только сообщить, но и несколько раз настойчиво повторить. Наверное, решило, что "обворожительная
Мимо пролетела, весело кружась в танце, куда более счастливая пара. Молодой человек склонился к доверчивому ушку спутницы. И теперь что-то увлеченно ей шепчет. Девушка - совсем юная, младше Ирии - восторженно улыбается...
Когда этот танец закончится, в конце-то концов?! Ирия с трудом подавила закипающую злость, И в очередной раз вернула на талию "случайно" ползущую вниз потную руку партнера.
Не давать же пощечину и не бросать же кавалера прямо посреди бального зала. Не поймут!
– Мой отец обязательно унаследует герцогский титул...
Ага, мечтай!
– ...и я тоже стану герцогом! Люсьен Тенмар, звучит гордо, да? Кстати, я - уже лейтенант. А скоро...
Лейтенант... Покажите дворянина, что в двадцать четыре еще в корнетах ходит. Анри Тенмар в двадцать пять был подполковником!
– ...приобрести воинскую славу! Когда мы разгромим Аравинт!..
Стоп, а вот с этого места - поподробнее. Да и Ирия - хороша. Змей считать, когда этот напыщенный петух о гвардии рассказывает. Чуть не прослушала политические новости, интриганка недоделанная!
– Разве мы воюем с Аравинтом?
Хорошо, что герцогиня Катрин велела Мари накрасить Ирии ресницы. Так ими удобнее хлопать.
И жаль, что не накрасила ярче. А еще досаднее, что Ирия - не Полина...
– Да, у них там прячется беглый мятежник Грегори Ильдани! И теперь мы требуем, чтобы его выдали!
"Мы"! Несомненно, лейтенант Люсьен Гамэль требует в первую очередь. А как же без него? Без будущего барона, так желающего стать будущим герцогом?
– Но разве Аравинт - не в союзе с Квириной?
Может, надо было сказать по-другому? "Союз" - слишком умное слово для неумной женщины. Да нет, Люсьен Гамэль - еще глупее, чем Ирия прикидывается.
– Маршал Всеслав Словеонский разгромил Квирину. И потребовал расторгнуть союз. Теперь мы объявим Аравинту войну и завоюем его!
Про поражение Квирины Ирия уже знала, про Аравинт - нет. Графине-северянке известно о нем совсем немного. Но карту-то она видела. Какой Аравинт - и какой Эвитан! Съест и не подавится.
За Грегори Ильдани сражались Анри и отец... А в Аравинте наверняка нашли приют выжившие. Кто-то же успел - пока не перекрыли южную границу.
А теперь сборище мрази под названием Регентский Совет использует принца как повод для завоевания чужого государства. Чтобы превратить в очередную провинцию - как когда-то Лиар! Лингард.
И у них получится... если сына Арно Ильдани не выдадут в Эвитан. На расправу Регентам.
– Эрик возьмет в Аравинт Резервную Армию, и мы покроем себя славой!..
И как этому прихлебателю Регентской шайки - даже ему!
– не
Девушка "нечаянно" наступила узким каблуком на мягкий сафьяновый сапог белобрысого недобарона. Покрепче.
Недобарон чуть не заорал от боли на весь зал. А в голубовато-водянистых глазах плеснулось столько злости!
Отведет ее сейчас на место - в нарушение приличий? Или дотанцует, страдая и кривясь, но больше не пытаясь дать волю рукам?
Второе. Тоже неплохо.
Все интересные новости Ирия уже узнала. Так что молчаливый кавалер ее устроит. Более чем.
2
Вдохновенно круживший юную даму красивый молодой человек оказался тем самым кузеном Констансом. Поэтом, арфистом, лютнистом, неплохим танцором. И, как подозревала Ирия - столичным дамским угодником.
Конечно же, сын среднего бастарда. Ни малейших надежд на герцогский титул не питает. Выгодная женитьба - "скучно и пошло". Войны - "кровь и много грязи".
– Так что ничего блестящего мне не светит! Не увлекайтесь мной, милая баронесса!
– шептал на ухо Ирии красивый пылкий юноша. Наверняка уверенный, что после такого-то признания "милая баронесса" уж точно увлечется им - таким необычным и загадочным.
Увлекаться она не собиралась. Но танцевать с Констансом - намного приятнее, чем с Люсьеном. Забавнее - это уж точно.
А самое забавное, что теперь кто-нибудь из юных дев завидует уже ей. И вовсе не из-за колье.
– Чем дольше я живу на этом грустном свете, - загадочно вздохнул двадцатидвухлетний красавец. Без сомнения, повидавший на "этом свете" абсолютно всё.
– Тем больше понимаю - я вообще не достоин ничьей любви! Я не создан для этого насквозь фальшивого мира. Вряд ли я способен сделать счастливой хоть одну женщину!
Интересно, насколько вытянется это симпатичное лицо, если кто-то вдруг возьмет да и согласится с сим утверждением? Констанс же наверняка рассчитывает, что большинство дам обязательно воспылает желанием осчастливить его самого. Сразу и немедленно.
И всё же такие, как он, - намного предпочтительней напыщенных болванов люсьенов гамэлей. Или скотов, наподобие Роджера Николса.
Если бы прошлой осенью к Ирии посватался не Стивен Алакл с жирными телесами и рыганьем, а Констанс Лерон со стихами и загадочной улыбкой? Приняла бы она его предложение? Столь милого, обаятельного и неглупого юноши?
Скорее всего - да.
Он увез бы Ирию из Лиара - подальше от Полины. Провинциальная жена сопровождала бы красивого поэта в свете - в сезон балов. И жила в поместье его отца всё остальное время. Воспитывала бы детей.
Констанс легко и весело изменял бы ей со всеми более-менее красивыми дамами. Готовыми понять его и полюбить.
Он читал бы стихи об их красоте. И о собственном одиночестве - в этом насквозь фальшивом мире. А они искренне жалели бы его. Такого тонкого, чувствительного и талантливого. Навеки прикованного к скучной, унылой женщине, даже не сумевшей развеять его грусть...