i f36931a51be2993b

А вернувшись, Гор не кинулся обнимать Виктора. И не кружит по двору Белочку. Значит...

Значит, хороших новостей не предвидится. Впрочем, особо плохих - тоже. Иначе Грегори и Виктор уже летели бы, обгоняя друг друга, к матери и кузине. Перепрыгивая ступеньки.

Гор выглядит усталым. А его вымученная улыбка при виде сияющей Беллы сказала всё. Ну раз дочка - единственное, что делает его в таком состоянии счастливее ... Это - хорошо, даже если всё остальное - плохо.

Впрочем, при виде самой Кармэн Грегори и вовсе просиял. Почти. Скопировал радостную улыбку Элгэ.

– Кузина, я должен с вами поговорить!
– выпалил он, широко шагая к ней.

Виктор и Белла - по бокам.

– Идем, Гор. Виктор, проводи друга.

От сына у нее государственных секретов нет. Всё равно ему Грегори сам всё выложит. Мальчики дружили и раньше - гибель отцов сделала их братьями.

Не приглашенная дочь с хмурым видом зашагала следом.

– Арабелла, помоги Александре написать сонет о рыцаре и розе.

– Ненавижу сонеты!
– выпалила дерзкая девчонка.

Вся в мать! Сама такую вырастила.

Как сверкает черными глазищами! И как уже сейчас хороша! Гор непременно должен заметить столь непосредственную прелесть. Устроить, чтобы обернулся?

А особенно хороша будет - если посадить рядом с Алексой Илладийской. Прости, Александра. Когда здесь будет Витольд - Кармэн спрячет всех красоток и сама спрячется. Но сейчас ты нужна, какая есть.

– Арабелла, - улыбнулась коварная мать, - вряд ли тебе будет интересно слушать о здоровье твоего двоюродного деда.
– Дочь это не обманет, но прислушаться она должна. Возможно.
– Белла, завтра приезжает виконт Витольд Тервилль. Александре нужен сонет!
– строго нахмурила брови Кармэн.

Подействовало. Не тон, а упоминание о несчастной Алексе, что без сонета (и Витольда!) ну просто умрет...

Не менее несчастная дочь жестокой Кармелиты поплелась в беседку выполнять долг подруги. Вместе мучить бумагу и чернила.

Там Арабеллу и найдет потом Гор. Их обеих.

А сонеты к завтрашнему дню великолепно настрочит Элгэ. Увы, витающая в облаках Александра обожает куртуазную поэзию. Арабелла с ее подростковыми замашками - ненавидит. Но стихи они пишут одинаково. "Розу" срифмуют только с "мимозой". А "рыцаря" (если повезет) - с "птицей".

Но дочь будет сочинять сонеты. Потому как государственные интриги - даже аравинтские - не для четырнадцатилетних.

Элгэ... Вот ее, Кармэн посвятила бы во многое. Особенно учитывая, что о половине девушка догадывается сама. А изрядную часть оставшегося успел разболтать Виктор.

Но здесь нужна беседа наедине. Взять с собой герцогиню Илладэн и не взять родную дочь - значит так Беллу оскорбить...

А жаль. Элгэ - не глупее Эстелы Триэнн. Покойный герцог Алехандро знал, что делал, назвав дочь именем древнеилладийской богини мудрости. А Кармэн с удовольствием выдала бы девушку за Виктора. Тем более что и он вряд ли против.

Впрочем, не строила ли герцогиня Вальданэ те же планы и в отношении Эстелы, закрыв глаза на ее банджаронское происхождение? Потому как лучше умная и красивая союзница, чем знатная курица с гонором.

Увы, Эста при всём ее уме по уши влюбилась в красавчика Конрада Эверрата. У которого в каждом доме - по зазнобе.

Обернувшись к мальчишкам, Кармэн ободряюще улыбнулась. Мать должна быть сильной - иначе падут духом и остальные. А этого допускать нельзя.

Улыбайся, Кармэн!

4

За дверью кабинета герцогиня решительно выбросила из головы все брачные планы. Это - потом.

– Тетя Кармэн...
– выпалил Гор, едва успев закрыть дверь.

Ну вот - то "тетя", то "кузина". Учитывая, что, исходя из родства - верно второе. А Кармэн - не так уж стара.

– Анри Тенмар - жив! И его люди...

Нет, она - героиня всё-таки. На ногах удержалась. И даже поплывший в сторону мир сумела усилием воли на место вернуть. А вот Виктор с грохотом уронил на пол бокал, что как раз собирался подать Грегори. Хорошо хоть графин успел поставить.

Кармэн, старательно концентрируясь на самых простых действиях, налила вина Гору, себе, сыну. И опустилась с бокалом в кресло. Махнув юношам рукой - садитесь уже.

А ей нужно переварить известие.

Анри жив! Ее черноглазый герой. Жив и смотрит на то же солнце, что и она! И его сторонники...

Ясно, что не все. Кто? Кевин? Конрад? Так не вовремя тогда уехавший гостить к Эверрату Крис? Вот радости-то для Элен! И для Эстелы - когда та вернется. А если жив Рауль Керли, то здесь его дети - все четверо. И скучная, до боли праведная супруга - у своей не менее чопорной аравинтской родни.

Кармэн, ты размечталась, как Александра о Витольде Тервилле! Сначала узнай, кто действительно жив. Сглазишь ведь.

– Кузина, это еще не всё!
– Так, судя по серьезным глазам Гора - хорошие новости кончились.
– Они - в Квирине, в плену. И Квирина не собирается их отпускать!

Как похож на отца! Темные волосы, серьезные серые глаза. Одного возраста с Виктором, а будто гораздо старше. Изгнанник и сирота.

Смысл слов Грегори ясен - куда уж яснее. И понятно, что сказал ему дядя.

Из Квирины пленников не выцарапать. Угрожать единственному союзнику - даже не просто глупость. Самоубийство.

Рассорившийся с Квириной Аравинт мигом угодит в пасть к Эвитану. Тот давно на него зубы точит. А они все, включая Грегори и Виктора, загремят сначала в Ауэнт, потом - на плаху. Если, конечно, добрый Регентский Совет специально ради них не вернет многоступенчатую казнь! Сто с лишком лет как отмененную.

– Эвитан требует их выдачи?

Извини, Гор. Кармэн понимает твои чувства, но больше спрашивать не у кого.

– Да!
– выдохнул юноша. Глаза цвета благородного серебра потемнели. Как когда он, очнувшись от лихорадки, узнал, что восстание в Эвитане продолжается. С именем Грегори Ильдани в качестве знамени. А сам он - уже в Аравинте. В безопасности.
– Всеслав потребовал, но Квирина не отдала. И они теперь - квиринские гладиаторы.

Ну и молодцы! А квиринцы, конечно, мерзавцы. Но не последние. На крайнюю подлость по отношению к тем, кому обещали помощь и предали, - всё же не решились.