И пожрет пес пса…
Шрифт:
— Идет, Чепе, — решил Трой. — Я поговорю с другим моим партнером, но он, скорее всего, не откажется.
— Отлично! — сказал Чепе. — Я рад, что это будешь именно ты. Тут полно болванов, которые сделают все, что я скажу. Но сейчас мне нужен разумный человек. Ты меня понимаешь, esc?
— Понимаю. Хочешь, чтобы все прошло гладко.
— Я хочу получить назад свои бабки, а главное, чтобы этот тип не воображал, что на меня можно положить с прибором. Погоди. — Чепе подошел к стене, увешанной клочками бумаги. — Вот!
Это был адрес на Вирджиния-роуд, Сан-Марино, Калифорния. Трой запомнил адрес, но на всякий случай спрятал бумажку в карман рубахи.
— Если надо будет мне что-то передать, передавай
— Кстати, Чепе, — сказал Алекс, — ты знаешь второго партнера Троя, Верзилу Дизеля из Фриско?
— Еще бы мне его не знать! — усмехнулся Чепе. — Верзила он и есть. Я ставил на него, когда он боксировал с тем miate, [11] забыл, как его звали, у него еще башка была как буханка хлеба…
11
Засранец ( исп.).
Все засмеялись, понимая, о ком речь.
— Доломит Лоусон, — подсказал Бешеный Пес.
— Вот-вот! Дизель должен был его побить.
— Он слишком разошелся, вот и выдохся.
В двери появилась женская голова.
— La cuenta! [12] — предупредила она. Чепе посмотрел на часы.
— Лучше уходите, ребята, если не хотите здесь заночевать.
— Заночевать? — не поверил Бешеный Пес.
— Здесь можно остаться на ночь, — подтвердил Алекс. — Или даже на неделю, было бы желание.
12
Перекличка ( исп.).
— Брось заливать!
— Так и есть, — сказал Трой, наслышанный о здешних порядках. — Мы лучше пойдем.
Чепе проводил гостей до террасы. Он редко спускался во двор, а если и спускался, то лишь с несколькими телохранителями. Торговцу наркотиками международного класса отовсюду грозит опасность.
12
Дизель провел дома две ночи и три дня. Уже на первое утро он молил Бога, чтобы Трой поскорее позвонил. Он повозился с сыном, помиловался с Глорией и сразу стал уставать от ее ворчанья. Он усмехался, вспоминая, как лежал на спине, весь потный, еще не отдышавшийся, а она уже принялась его пилить:
«Откуда деньги? Вдруг их найдут? Что ты натворил?» Он пытался ее успокоить:
«Черт бы тебя побрал, Глория, лучше тебе этого не знать. Я все равно не могу рассказать, так что отстань».
Но через десять минут она опять принялась за свое:
«Ты снова загремишь в тюрьму. У тебя сын. Не надейся, что я буду тебя ждать!»
Он заметил, что она, браня его, все-таки не предлагает вернуть деньги туда, где он их взял… Во второй вечер она довела его так, что он сбежал в ночной бар, где взял порцию разбавленного виски по четыре пятьдесят и уселся перед эстрадой, на которой танцевали и висли на железном шесте девицы без ничего, если не считать туфель. Одну из них он знал: ее брат сидел вместе с ним в тюрьме и теперь снова туда угодил за ограбление кассы отеля «Фэрмонт». Парень был смельчак, и сестренка его хороша, но только чтобы полюбоваться со стороны. У него были дела посерьезнее, чем уступать похоти — так легче всего натворить глупостей. Раньше он был охоч до таких баб, но за три года на свободе научился осторожности. Другое дело — просто глазеть на телку в самом соку и мечтать, как она раздвигает ноги… Он решил, что обязательно осуществит с ней свою мечту, но после дела. Тогда он будет сказочно богат — или мертв. На тюрьму он все равно не согласится,
он это твердо решил: третий приговор автоматически обрекал его на пожизненное заключение.Домой он вернулся пьяный и распаленный. Глория принялась его пилить за то, что он заставляет ее беспокоиться, но он только ухмылялся, глядя на нее мутными глазами. Он все еще думал о танцовщице. «Нет!» — сказала Глория, но он все равно прижал ее к стене, запустил руку ей между ног, обмусолил шею и ухо. Она пыталась сопротивляться, не устраивая шума, чтобы не разбудить ребенка, но хватило ее всего на минуту-другую, а потом желание сделало свое дело, и она уже привставала на цыпочки, расставляла ноги, прижималась к нему, была уже готова вобрать в себя всю его ладонь…
Он отнес ее, обхватившую его поясницу обеими ногами, в спальню и долго любил, после чего она заснула, не доворчав положенного.
Утром его разбудил телефон. Глория проснулась раньше его и пошла за трубкой. Услышав, что она возвращается, он зажмурился, чтобы ее провести. Но она не легла, а принялась его тормошить.
— Это Джимми…
— Морда?
— Он самый. Вчера вечером он тоже звонил. — Она дала мужу радиотелефон. Дизель почувствовал, что они сговорились.
— Слушаю, босс.
— Подъезжай сегодня.
— Я жду звонка.
— Пусть Глория велит им перезвонить сюда.
Дизель был в западне. Он не мог признаться Морде, что Глории нельзя это доверить.
— Хорошо, приеду, — сказал он.
Надо будет ему растолковать, что иногда Глория превращается в сущую стерву. Старый мафиозо был на диво старомоден в том, что касалось женщин, жен, семьи. В бизнесе он был тот еще жох, но, когда дело касалось семейных ценностей, превращался в скучного ханжу. Дизелю больше было по душе правило Троя: «Раз ты преступник, оставайся им круглосуточно».
— Я буду здесь до семи, — сказал Джимми.
— Я приеду раньше.
Стоило ему повесить трубку, как на пороге выросла Глория.
— Что он сказал?
— Что хочет меня видеть.
— Поедешь?
— И не подумаю. Плевать я хотел на этого старого макаронника!
— Чарльз!
Он засмеялся.
— Стерва, я же знаю, что ты с ним обо мне говорила, жаловалась на меня.
— Ничего подобного!
— Не ври мне.
— Я не вру.
— Ладно, проехали. Но заруби себе на носу: когда позвонит Трой, будь с ним повежливей. Запиши его номер. Скажи ему, где я, и продиктуй номер Джимми. Если вздумаешь крутить, я сильно рассержусь, понятно? Я никогда не поднимал на тебя руку, пока ты первой этого не делала, но если ты сейчас посмеешь меня провести, то берегись, уж я тебя отделаю!
Глория не любила оставаться в долгу, но, почувствовав, что он не склонен шутить, согласно кивнула.
— Если он позвонит, я ему скажу.
— И запишешь его номер!
— Хорошо.
— И чтобы без глупостей!
— Напрасно ты меня запугиваешь, Чарльз.
— Если это лишнее, то прости.
Он решил захватить с собой все, что понадобится для поездки в Лос-Анджелес. Он двинет туда прямо из Сакраменто. Сто тысяч можно было смело доверить Глории. Надо отдать ей должное: она умела управляться с деньгами.
Сборы отняли не больше десяти минут.
Сквозь лесополосу из старых эвкалиптов проникали лучи заходящего солнца, будя у Дизеля воспоминания о солнце, заглядывавшем в камеру сквозь решетку. Он ехал по двухрядному шоссе, построенному Управлением общественных работ еще в тридцатые годы, по заказу Национальной администрации восстановления. Показался забор, увенчанный колючей проволокой. Изнутри этот забор дублировался еще одним, совсем как в тюрьме. Заборы о граждан и склады, раскинувшиеся на двух акрах земли. Почти все склады были сданы в аренду, и Джимми собирался строить новые.