И пусть наступит утро

Широкие брови майора сдвинулись к переносице.

– Я попрошу начальника штаба выяснить, кто виноват в этом, - сказал майор.
– Идите.

Лейтенант вышел, а через час его вызвал начальник штаба полка.

– Я установил, что вы не виновны в несвосвременном выходе автомашин, -- объявил Березину капитан.

– Разрешите идти?
– - обрадовался лейтенант.

– Погодите. Остается еще ваше дерзкое поведение...

«Все-таки отстраняет», - екнуло сердце.

– Вы заслуживаете строгого наказания, - продолжал капитан - но, учитывая образцовое выполнение обязанностей дежурного по полку в эту ночь, ограничусь, замечанием. Надеюсь, что вы сами сделаете выводы. Идите.

Вечером, сдав дежурство, Березин вышел на улицу.

"Пойду к Иващенко", - решил лейтенант. Сергей уважал старшего политрука и бывал у него много раз. И он и его жена Любовь Ивановна всегда радушно встречали его.

– Стало быть, снова в историю влип?
– спросил Иващенко, держа на коленях двух дочерей, третья сидела рядом, а четвертая, совсем маленькая, видимо, уже спала - Эх, Березин, Березин! Так и просишь ты березовой каши.

– Вроде как бы вырос из этого возраста, - уныло отшутился лейтенант, деля между девочками конфеты.-А как поступили бы вы на моем месте?

– Не лез бы на рожон, а обратился...

– К господу богу, - зло подхватил Сергей.
– Легко рассуждать, как уберечься от холода, лежа в теплой постели под пуховым одеялом.

– Ты к чему это?

– Все к тому же. Вроде вы не знаете, что прав тот, у него больше прав. Начальник всегда поддержит начальника. Субординация...

Ну не скажи, Сережа, - твердо возразил Иващенко, - с этим я согласиться не могу.

– Ваше дело. А я уверен в этом, - запальчиво заявил Сергей.

– Как же тогда сегодняшний случай с твоим дежурством?

Березин развел руками:

– Бывают, конечно, и исключения.

– Ты, Сережа, сам себе противоречишь...

– Оставь ты в покое парня, - вмешалась жена старшего политрука.
– Садитесь-ка лучше к столу. Пельмени остынут. А Сергей совсем отощал, весь измаялся.
– Ее добрые глаза участливо смотрели на Березина...

Разговор по душам

– Ты, Коля, совсем как квартирант, - корила Мария Ивановна мужа погожим воскресным утром.
– Уходишь чуть свет, а когда возвращаешься, мы уже спим. Ждем, ждем воскресенья, а приходит оно - и ты опять занят. Вот сегодня тоже, небось, убежишь от нас?

Богданов подошел к жене и ласково обнял ее за плечи:

– Нет, Манечка, сегодня я целый день с вами. Пойдем вместе к Дунаю, а вечером послушаем музыку. Какие мне, Манечка, пластинки из Ленинграда прислали! Сюрприз! До вечера не покажу.

– Неужели целый день будешь дома?
– недоверчи во переспросила жена.
– И никуда тебя не вызовут? Вчера ты тоже обещал, что не задержишься. Суббота ведь была, а пришел уже к остывшему ужину.

– Что поделаешь, - сказал Николай Васильевич.
– Вчера меня задержало непредвиденное дело. Так не хотелось разбираться в нем, а вот пришлось... Жалобщица тут у нас одна объявилась.

– Да, знаю эту историю, - проговорила Мария Ивановна неодобрительным тоном.
– И кто не энает-то? Ведь на каждом перекрестке поносит своего мужа. А я еще вчера заметила, что ты пришел расстроенный.

– Это ты, Манечка, сразу замечаешь... Но кроме этого дела есть еще и другие. И самое печальное из всех, пожалуй, предстоящий разбор дела Березина. Если подойти к делу формально, то действительно есть за что ругать Березина.

– Но ведь ты, Коля, всегда был против формального подхода к делу. А что он натворил, этот ваш Березин?

– Не освободил комнату. Занимает-то он комнатушку совсем крохотную, но вот к капитану из стрелкового полка семья приехала, жить негде. А наш - в амбицию. Вмешался штаб, поддержал капитана, а за Березиным и другие грешки водятся...

– И что же, теперь его осудят?

– Нет, этого я допустить не могу, хотя согласен, что наказать его следует, и крепко.

– За молодыми нужен глаз да глаз, - сказала она.
– Вот даже наш Борис и то без тебя балуется. А ты и не спросишь. Придешь домой и сразу в газеты уткнешься, будто тебя и нет. В комнату вбежал раскрасневшийся сын.

– Легок на помине, - улыбнулся отец.

– Пап, а на Дунай рыбачить пойдем?

– Пойдем, сынок. Только вот мама тобой недовольна. Балуешься, наверное?

– Я? Нет!
– уверенно ответил Боря.

– Смотри, - - пригрозил пальцем Николай Васильевич - а то, как подрастешь, я тебя в адъютанты возьму да так, брат, вымуштрую - по струнке будешь у меня ходить.

– А я хочу в адъютанты, - серьезно ответил мальчик - Буду артиллеристом, как ты. Я буду маму и тебя во всем слушаться.

– Чтобы стать артиллеристом, Боря, мало одного желания, - пряча улыбку, строго сказал отец.

– Коля, я готова!
– донесся голос Марии Ивановны из соседней комнаты.

– Ладно, Боря, - поднялся он, - отложим наш разговор до завтра, а сейчас собирайся, пойдем на речку.

Весь этот безмятежный день они провели на Дунае.

Вечером, уложив Борю, супруги пили круто заваренный, как любил Николай Васильевич, чай и слушали вальсы Штрауса, записанные на двух пластинках, которые прислали друзья из Ленинграда. Это и был обещанный жене сюрприз.

Поздно вечером Богданову позвонил комиссар полка.
– Завтра приедет комиссар корпуса, - сообщил он, - сам решил на месте ознакомиться с делом Березина, как вы и просили.

Ровно за десять минут до начала занятий во дворе появилась синяя эмка Богданова. Командир принял рапорт дежурного по дивизиону и, поздоровавшись, прошел в штаб. Через десять минут прозвучал сигнал "На занятия". Березин ваял командирскую сумку, планшет и зашагал к миниатюр-полигону.

Разыгрывалась оборона. Стрелял командир восьмой батареи. Поторопившись, он допустил ошибку в расчетах.

– Неудовлетворительно!
– объявил капитан Ерохин.

Богданов молчал, не вмешиваясь в действия руководителя. Он сидел, полузакрыв глаза, но Березин видел: командир полка реагирует на каждую поданную команду. Капитан объявил новую вводную, и Сергей понял, что стрелять будет командир его батареи. Задача была очень сложной.

Ришард считался артиллерийским асом и был награжден знаком «За отличную артиллерийскую стрельбу». Свитковский тоже понял, что стрелять будет он, и спокойно готовил планшет, на котором была нанесена точка стояния его орудий.