И тогда я сказал - согласен !

– - Да знать-то мне интересно, -- пробормотал старик, -- но только, позвольте сказать вам откровенно: я вам ни капельки не верю.

– - Как -- не верите?
– - удивился я.

– - А почему я должен вам верить?
– - удивился тоже старик.
– - Вы заявляете такие странные вещи, и хотите, чтобы вам поверили на слово, в то время, как на вас лежит подозрение в двойном убийстве с отягчающими обстоятельствами. Дорогой мой!
– - он взял меня за руку.
– - Я не первый год работаю в этом заведении и такого понасмотрелся и наслушался, что меня уже ничем не удивишь. Если хотите знать, однажды я беседовал с самим дьяволом! Он сидел вот на этом самом месте, и утверждал, что он Дьявол, или Сатана (он по разному себя называл). А еще я видел ангелов, чертов, ведьм, вурдалаков и прочую нечисть. Всему этому есть одно название -- галлюцинативный бред! Вот и все.

– - Сочувствую вам, -- сказал я.
– - Но ведь вы же профессионал, я вижу это. И умный человек. Неужели вы не можете отличить больного человека от здорового?

– - Могу, -- охотно согласился старик.
– - Между прочим, я прекрасный диагност. Таких как я, всего три человека у нас в городе.

– - А таких как я -- ни одного!
– - признался я.

– - Может быть, может быть, -- быстро проговорил старик.
– - Но я хочу закончить свою мысль. Так вот, я, конечно, вижу, что вы совершенно нормальный человек. Это и каждый скажет. Но если мы допустим, что вы нормальны, то тогда...

– - Что?

– - Тогда с неумолимостью следует, что вы все это придумали!

– - Я? Придумал?!

– - Ну конечно, -- радостно подтвердил старик.
– - Ведь согласитесь, что ровно ничего вы не сообщили нам выдающегося, чего бы вы не могли вообразить! -- и подобный рассказ может сочинить любой человек, особенно если ему будет грозить смертная казнь. А вот если бы вы смогли предъявить какие-нибудь вещественные доказательства вашего необыкновенного путешествия, или, еще лучше -- доказательства вашей невиновности, -- тогда бы я вам поверил. И все бы вам поверили. А так что ж получается? Руки у вас, извините, по локоть в крови, на орудии убийства -- отпечатки ваших пальцев, и теперь уже доказано, что эти страшные раны нанесены именно вашим ножом, именно такой длины и ширины. Что вы на это скажете?

– - Скажу, что это все подстроено. Схема проста: вчера ночью, используя процедуру ноль-транспортировки, ко мне в дом были доставлены эти муляжи, правда, в целом виде. Потом их последовательно разрезают и разрубают, словно мясную тушу, моим кухонным ножом, а на рукоятку ножа наносят отпечатки моих пальцев. Затем следует звонок в полицейское управление, и вот -- я здесь!

– - Довольно логично, -- произнес старик.
– - Но почему эти люди из будущего, почему они просто не забрали вас с собой? К чему такие сложности?

Я заулыбался.

– - Вот этого они как раз и не могут! У них на этот счет существуют жесткие ограничения. Меня можно переместить в будущее лишь с моего добровольного согласия. А я им такого согласия не давал, и не дал бы.

– - Не очень понятно.

– - Да я и сам не до конца понимаю их систему. Хотя, у нас здесь тоже есть много чего такого, что не сразу и не каждому можно объяснить. У каждой эпохи свои заскоки!
– - закончил я несколько философски.

Старик недолго помолчал.

– - Ну так что?
– - обратился он к остальным членам беседы, которые до этого молчали словно мороженные рыбы.

– - Дело ясное, -- разморозился один.

– - Вполне, -- ожил второй. "Мне тоже!" -- дополнил я про себя.

– - Тогда что, будем заканчивать?
– - спросил старик.
– - Вопросы у кого-нибудь будут? Вопросов ни у кого не было. Ко мне подошел сзади охранник, и я встал, не дожидаясь, когда он тронет меня за плечо. Кивнув на прощанье честной компании, я вышел в коридор.

Все встречные почтительно жались по стенкам и поедали меня глазами. Это мне немного льстило.

Конец дня я провел спокойно. Никуда меня больше не водили, ни о чем не спрашивали. Вечером я с аппетитом поужинал, а потом мне принесли книги и я улегся на жесткий топчан -- почитать что-нибудь глубоко историческое; но где-то на третьей странице глаза мои сами собой закрылись, и я преспокойно уснул. Утром меня снова повели на допрос. В комнате дознания меня ждал следователь -- Василий Иванович Щурский -- так понравившийся мне накануне человек с внимательным и добрым взглядом прищуренных от рождения глаз.

Мы дружески поздоровались и сели по обе стороны гладкого голого стола. Следователь, конечно, уже знал результаты вчерашнего медицинского освидетельствования, а потому окончательно перестал меня бояться.

– - Как продвигается следствие?
– - поинтересовался я, словно бы мы сидели где-нибудь в пивной, а я был не подозреваемым, а посторонним и довольно равнодушным лицом.

Следователь посмотрел на меня, прищурившись, и молвил:

– - Ничего.

– - Тела обследовали?

– - Обследовали.

– - И что?

– - В каком смысле?

– - В смысле анализа тканей и крови.

– - Ах это... Не знаю.

– - Но вы передали мою просьбу?

– - Какую?

– - Провести анализ крови. Я же говорил вам вчера.

– - Да, я помню.

– - Ну и что?

– - Что?

– - Передали вы мою просьбу или нет?
– - Я начал понемногу выходить из себя. Этот тип оказался не так хорош, как я, было, о нем подумал.

– - Нет, не передал, -- сказал он, опуская взгляд.

"Молодец!
– - похвалил я про себя.
– - Хотя бы не врет!"

– - Послушайте, -- я постарался придать голосу как можно больше убедительности, -- я очень вас прошу, пожалуйста, не забудьте сегодня им сказать.

– - Кому -- им?

– - Ну этим, патологоанатомам, или кто там у вас занимается вскрытиями. В общем, пусть они исследуют группу крови у этих двух тел. Уверяю -- вас ждет большой сюрприз!

Следователь потряс головой. Быть может, он надеялся в душе, что я одумаюсь за ночь и заговорю, наконец, серьезно.

– - О каком сюрпризе вы говорите?
– - проговорил он вполголоса, думая о чем-то своем.

– - Увидите!
– - пообещал я.

– - Ну хорошо, я передам, -- сказал он. После этого он вытащил из кармана ручку и стал заполнять бланк допроса -- число, фамилия следователя, номер дела и кое-что еще. Закончив приготовления, он посмотрел на меня своими замечательными глазами.

– - Ну что, будем говорить серьезно?

Лицо мое вытянулось.

– - А до этого мы разве говорили несерьезно?

Следователь не ответил. Было впечатление, будто он готовится к чему-то неприятному, что он должен сейчас совершить.