И только смерть разлучит нас
Шрифт:
– Не поверишь, - усмехнулся император.
– Мы с королём Рассветного заехали в гости к хозяевам поместья. Надо сказать, тебе удалось меня удивить.
Король, услышав это, выгнул бровь, с интересом рассматривая пожилого мэтра.
– Но, думаю, твой сюрприз не идёт ни в какое сравнение с тем, который я приготовил для тебя, - продолжил Дорен. – Ваше величество, прошу извинить, что ничего не объясняю, но вы скоро всё и сами поймёте. Итак, Гостар, отложи свои дела и иди за мной в господский дом. Я уверен, ты будешь в полном восторге! Покажи-ка метку от клятвы… Да, качественная, сколько же ты в неё магии вбухал? До выполнения снять будет невозможно…
Целитель самодовольно улыбнулся и без опаски отправился за монархами в дом.
Как он вовремя сообразил
– Демьен… Но… как?
Глава 21
Толстый шмель, натужно жужжа, тяжело перелетел от одного цветка к другому. Неуклюже шлепнулся на сиреневый лепесток и, отдышавшись, бодро пополз за нектаром.
Дениз чуть отодвинулась от пышного куста, рассеянно наблюдая за насекомым. В принципе, шмели обычно не кусаются, если их не хватать, но лучше поберечься.
Молодая женщина сняла с колен расшитую пелёнку и воткнула иголку в клубок ниток – захотелось просто посидеть, подставив лицо тёплым лучам. Приданого малышу наготовили столько, что на десяток младенцев хватит, но сидеть без дела было скучно, а к другим заботам её теперь не подпускали, оберегая, как хрустальный сосуд. Вот Дениз и нашла себе занятие – сидеть в саду и вышивать вензеля на детских вещичках.
Весна вот-вот перейдёт в лето, травы по пояс уже и цветов видимо-невидимо! Как же всё-таки хорошо дома! Но скоро, уже совсем скоро она должна родить и вернуться в Империю. Из жаркого лета опять перенестись в прохладную весну… Теория Рассветного короля, похоже, оказалась верна – она почти дотянула до конца беременности, успешно избежав несчастного случая. А всего-то надо было на время покинуть замок Аламьен! Странно, что предыдущие главы рода до этого не додумались!
И хорошо, что у них с мужем была всего одна ночь до того момента, как она забеременела. Даже не ночь – только час. Можно не гадать, когда должны начаться роды, достаточно лишь отсчитать девять месяцев с консуммации. По подсчётам целителей ей ходить ещё неделю, если, конечно, ничего не случится.
Женщина аккуратно сложила ткань и улыбнулась, вспомнив и другие ночи, которые были у них с Демьеном уже после переезда в Рассветное. К сожалению, они на них не сразу решились…
Муж трясся над ней, став настоящим параноиком на тему её безопасности и здоровья, и по своей инициативе ни за что не допустил бы близости. Хотя она не раз замечала, как сбивается его дыханье, каким огнём опаляет её взгляд мужчины, с какими трепетом и нежностью, почти с благоговением, он к ней прикасается. И она сгорала от желания, сама до конца не понимая, что с ней происходит, пока однажды няня, оглядываясь, чтобы не услышал кто-нибудь лишний, шёпотом выговорила подопечной всё, что она думает о глупых девчонках, которые и сами страдают, и мужа мучают.
– Трое, Дениз, сил моих больше нет! Ведь ты к нему тянешься, плавишься в руках супруга, а он с тебя голодного взгляда не сводит - чем вы ночами занимаетесь, стесняюсь спросить? Только не говори, что по отдельности греете края кровати, оставляя середину мёрзнуть…
– Няня?!
– Что – няня? Ты – взрослая женщина, а ведёшь себя, как ребёнок! Муж с неё пылинки сдувает, а она жалеет ему ласки!
– Я жалею?! Где??
– Ох, Дениз, была бы я сочинителем баллад, я бы ответила тебе так складно, как в песнях слагают, прямо в рифму! Но я обычная женщина, поэтому отвечу без стихов, по-простому – прекращай издеваться над мужем и собой! Разреши уже, наконец, вам всё, на что супруги имеют право!
– Няня??!
– Ведь и тебе самой нужна мужская ласка, это в женской природе заложено! А вы, два глупца, только вздыхаете да взглядами друг друга прожигаете. Скоро твой живот так вырастет, что не до утех будет, пользуйся, пока ещё возможно!
Герцогиня покраснела.
– Странно ты говоришь, ничего мне не нужно! – на память тут же пришла консуммация. –
И ничего приятного в этом нет, по крайней мере, для женщины. Поцелуи и объятия приятны, верно, но ими меня муж не обделяет.– Ох, Дени, что ты там видела, что успела распробовать – за один короткий час четыре месяца назад, когда твоему мужу в затылок дышали свидетели? Позволь герцогу подарить тебе наслаждение, поймёшь тогда, чего столько времени себя и его лишаешь.
– Как же я позволю? Прямо скажу? Стыдно и… страшно…
– Глупенькая, ничего говорить не нужно, просто доверься своему телу и не сопротивляйся желаниям!
Разговор запал ей в голову, и Дениз не один день думала о советах няни, не зная, последовать им или оставить, всё, как и прежде.
Демьен на самом деле с неё пылинки сдувал, лишь на короткое время отлучаясь по делам герцогства. И на эти моменты рядом всегда находились няня и один из целителей.
Дениз хихикнула, вспомнив потрясённое лицо мэтра Гостара, когда они впервые здесь встретились. И его продолжительный обморок, когда император, буквально лучась от радости, сообщил целителю, что Дениз – хозяйка поместья и до родов будет здесь жить. А он назначается хранителем её чрева, и в помощь ему прикрепляется мэтр Тавис. Странное тогда выражение было у императорского целителя, будто он долго пытался избежать какой-то беды, но она его всё равно догнала. Видимо, мэтр не рассчитывал на новую встречу с проблемной герцогиней, но ничего, через два дня был как новенький, только седины добавилось, да с лица спал. И теперь по десять раз на дню проверяет её здоровье и состояние ребёнка. Без его позволения она даже воды глотнуть не может! Вернее, пока он или Тавис ту не проверят, и плевать, что воду полчаса назад принесла тера Виолона, не выпуская кувшин из рук ни на мгновение! Да здесь и не было никого, кто пожелал бы герцогине зла – вся прислуга, все приходящие работники, стражники, торговцы, словом, каждый, кто пересекал границы их земель, в обязательном порядке давали клятву на крови. На этом настоял лично императорский целитель, переплюнувший по части паранойи о безопасности даже Его светлость, герцога Варийского.
Интересно, что такое посулил ему император, что мэтр заботится о ней больше, чем о себе? Но по лекарю и не скажешь, что он ждёт чего-то радостного, скорее, отбывает повинность…
Гостар многое поменял в её распорядке, вот и насчёт лестниц настоял – оказывается, ходить по ним ей не только можно, но и нужно. Какие-то там мышцы развиваются, необходимые для быстрого и благополучного рождения ребёнка. И запретил пользоваться порталами, заставив герцогиню передвигаться исключительно пешком. Правда, рядом с ней всегда кто-то из горничных и один из целителей. Часто ещё и стражник. Тут захочешь упасть – не успеешь.
Дениз покосилась на соседнюю скамейку – горничная тут же отложила своё шитьё и вопросительно уставилась на миледи: пить? Кушать? Подушечку под спину?
Улыбнувшись, мол, всё в порядке, ничего не нужно, просто задумалась, герцогиня снова взяла в руку пелёнку и иголку, сделала стежок, другой… И опять погрузилась в размышления.
Король с визитами не наглел, но раз в декаду-полторы неизменно намекал Демьену, что не откажется от приглашения на обед или чаепитие. Видимо, до сих пор чувствовал свою вину. В гостях вёл себя скромно, и Дениз не могла понять, для чего Его величеству эти визиты? Впрочем, император не отставал, и довольно часто навещал чету, каждый раз жадно осматривая женщину и отмечая увеличившийся с последней встречи размер её живота.
Ей пришлось пережить и не самый приятный разговор о событиях того страшного дня, когда герцог ди Торель решил, что ему позволено всё.
Император не стал ходить вокруг да около, а прямо сказал, что личность визави брата для него больше не тайна. И заметив, как напрягся герцог Варийский, поспешно добавил, что претензий к женщине не имеет.
– Я знаю, каким мерзавцем мог быть Дерье, но и вы меня поймите – он не только мой брат, но и отец следующего императора! Я должен выяснить, что случилось, чтобы впредь не допускать ничего подобного.