И тысячу лет спустя. Трэлл

— Нет времени, — Олег не на шутку переволновался. — Они говорят, ты вёльва. Провидица по-нашему. Да все одно. Ты и впрямь что-то видишь, что-то знаешь?

— Вёльва, — повторила Марна. — Да. Да. Я помогать, — она положила руку на сердце. — Идти. Скорее.

Тогда Олег ринулся обратно в глубь терема, и Марна следовала за ним. Они прервали князя Святослава за очень личным делом, и его черноглазая наложница, взвизгнув, прикрылась простынями и выбежала из спальни. Марна отвернулась и покраснела, потому что увидела князя совершенно голым.

— Объяснись! — рявкнул Святослав, поднимаясь с кровати. Кажется, его нагота совсем не смущала. — Щегол!

— Варяги на подходе, мы видели драккары. Вели их задержать подольше на берегу. У нас мало времени, чтобы поговорить о самом главном.

— Ожидайте в тронном зале, — уже спокойно ответил Святослав и отмахнулся от Олега, прогоняя его.

Марна не знала причин таких плохих отношений между Олегом и его отцом. Она никогда не писала об этом и не вдавалась в подробности. Олег был ее второстепенным персонажем и имел не больше трех фраз за всю книгу. Но не теперь. Просто пока что ей это неведомо, как многое изменилось.

Ужин был отложен, и потому многие собравшиеся в зале были голодными, злыми и раздраженными. Варяги уже высаживались на берег и ожидали, когда их пустят в крепость, чтобы начать подготовку к походу на хазар. Вадим, брата Святослава, был воеводой. С ним рядом также стоял его главный дружинник и правая рука, чернобровый, высокий и симпатичный мужчина, которого звали Пауком. Мирослава отметила, что Паук совсем был похож на Глеба. Что-то в них обоих было татарское.

— Райан, выйди вперед, — Олег позвал трэлла, и тот вышел из тени. — Это Райан, варяжский трэлл.

— Трэлл? — Святослав поднял бровь.

— Раб.

— Что ж…

— Райан кое-что знает о планах конунга Рёрика. Расскажешь, Райан? — Олег уступил место трэллу, и тот подошел к длинному деревянному столу, на который падал свет от лучин. Остальные лица были в тени, и видно было только кончики их носов.

— Я расскажу, но какова оплата?

— Оплата? — удивился Святослав, а затем рассмеялся. Другие глядя на князя повторили за ним, и так смех по цепочки передавался от одного к другому, окружая Райана. Не смеялись только Олег, Глеб и Марна. — Ты же раб! О какой оплате ты говоришь? Ты жив! Этого хватит тебе? Ха-ха-ха… Оплата! Вот это шут!

— До этого вы и не знали, что такое трэлл. А теперь я в миг стал рабом? Я свободный человек. Меня зовут Райан МакДауэлл. Я пришел из Ирландии, там мой дом и я… свободный человек.

— Скажи ему, что я сейчас же перережу ему глотку, если он не перестанет лязгать зазря, — рявкнул Святослав, обращаясь к Олегу. — Скажи ему! — князь ударил кулаком по столу, и тот захрустел.

— Вы теряете время! — Глеб вышел вперед, и только тогда Святослав заметил, что у его сына больше не было правой руки. — Что с вами не так? Новгороду угрожают варяги! Самые сильные и бесстрашные воины, каких только видели боги! Райан, расскажи нам все! Иначе с нами же и останешься в земле! И никакой тебе Ирландии!

— Я расскажу. Если здесь и сейчас, в этом зале, меня признают свободным человеком.

Святослав сжал челюсти и кулаки. Вадим сверлил взглядом то трэлла, то брата. Глеб выдохнул и закатил глаза.

— Чего ты хочешь? — вдруг начал Вадим, человек, куда благороднее и спокойнее своего брата. — Чего ты хочешь, Райан МакДауэлл? Если твои вести и знания спасут наш город и армию, мы не оставим тебя без вознаграждения. Боги тому свидетели.

— Имя у меня есть. Как и знания, и честь, и память о моих великих предках, и мой Бог. Но у меня нет положения, нет земли или лодки, чтобы вернуться туда, где у меня уже есть земля.

— Может, ты еще на мое место сядешь? — Святослав соскочил с кресла, на котором сидел, и сделал шаг в сторону, будто призывая Райана к действию. — А? Присядешь?

— Хорошо, — ответил Вадим и легко коснулся рукава своего брата, чтобы успокоить его и вернуть на место. — Я люблю свой народ и свое племя, и свой город. Как и князь. И, конечно, жизнь каждого новгородца стоит дорого. Будет тебе одна ладья и один удел у Волхова, в самом первом конце, в земледельческом. Останется тебе только найти ремесло по душе — в Новгороде нет места ленивым и тугодумам. Здесь каждый трудится с пеленок.

И тогда Райан, услышав желаемое, начал говорить.

— Конунг Рёрик и его армия действительно выйдут на поле боя. Но это лишь пыль глаза всем славянам. Как только вы одержите с их помощью великую победу, ее сладкий вкус затмит ваш разум, и вы будете мнить, что варяги теперь — ваши друзья.

— Бред! Никогда тому не бывать!

— Не бывать!

— Почему же им не сделать этого сразу? Не воткнуть нам нож в спину? Зачем же к хазарам? — спросил Паук и почесал под левым глазом. — Ведь вот они, здесь, уже на берегу!

— Крепость Хольмгарда неприступна. Вас нужно выманить на поле боя. Вы потеряете многих из своих после битвы с хазарами, а опосля, если выживете, на радостях и не заметите, что главный враг еще здесь, прямо перед носом. К тому же, часть уговора — это освободить их пленных из вашей темницы, а затем сыграть свадьбу Ольги и Утреда, верно? Каждый человек дорог для конунга Рёрика. Он не будет действовать заранее, чтобы потерять их. Я также слышал о том, что конунг направлял гонцов и к другим племенам, но мне неизвестно, получил ли он соглашение.

И тогда все стали думать, гоготать, кричать, вздыхать, как же быть дальше.

— Нам нельзя без их воинов к хазарам, задавят нас… — заключил Паук. — Мало нас очень осталось после последней битвы.

— А отчего же и нам не попробовать послать гонца к другим племенам? Разве хазары не докучают и их? Зачем нам эти дикие варяги? — предложил Олег.

— А зачем идти на хазар? — вдруг спросила Мирослава, и все притихли, выпучили на нее свои глаза. Вёльва покрутила головой, осмотрела всех и на каждом лице нашла застывшее удивление. — Разве не нужно все проблемы… то есть беды… решать один… потом еще один? Сначала варяги, что стоят там, уже здесь, в Новгороде. Райан, помоги мне сказать им.

И Райан перевел то, что понял. Так Мирослава узнала еще кое-что, чего не знала доселе. Вадим, проиграв последнюю битву, потерял жену, мать Ефанды. Она, Драгана, всегда была храброй воительницей, и что бы Вадим ни делал, он не мог ее удержать в крепости. Драгана всегда вставала рядом с ним на поле боя, бок о бок, и шла в первом ряду.

— Она… умерла? — осторожно спросила Мира.

— Нет, хуже, — ответил кратко Вадим, и губы его поджались. — Ее забрал себе каган. Их князь. Увел ее на цепи как собаку… Прямо на моих глазах. И одни боги знают… через что она…