И в болезни, и в здравии, и на подоконнике

– ТВОЮ МААААТЬ!

Оргазм обрушился на Деллу, подхватил и потащил, словно цунами. Где-то далеко, на краю сознания, зарычал Стэн, содрогаясь и вминая пальцы ей в ягодицы.

– О, Делл… - он растекся по кровати, потный и обессиленный, и улыбнулся придурковатой счастливой улыбкой. – Охуеть. Мне нужен тайм-аут.

Обещанного второго раза не получилось.

Сначала Делла и Стэн долго, до белых размокших ладоней, торчали под душем, целуясь, обжимаясь и хихикая, как подростки. Потом был ужин, обстоятельный и неторопливый, полный уютных разговоров и такого же уютного молчания. Стэн постоянно подбрасывал кусочки Мелочи в надеже наладить контакт. Кошка снисходительно принимала подношения, но смотрела на кормильца, как Польша на Германию в августе тридцать девятого.

А потом Стэн уснул. Делла отошла к плите, чтобы заварить кофе, а когда обернулась, Стэн сидел, откинувшись затылком на стену, обмякший, как тряпочная кукла. Лицо у него расслабилось, рот приоткрылся, обнажив белую кромку зубов. Бесшумно ступая босыми ногами, Делла подошла к нему и наклонилась так низко, словно хотела поцеловать.

Темные, будто прорисованные, круги под глазами. Обкусанные губы. Землисто-серая кожа. Стэн выглядел усталым, нездоровым и до предела загнанным.

– Эй… Вставай… - Делла осторожно коснулась влажных после душа волос. Стэн дернулся и открыл глаза.

– Что? Где?!

– Ничего. Пошли в кровать.

– А кофе? – широко зевнул Стэн. – Я вишневые пирожные купил – в сумке, в прихожей…

– На завтрак останутся. Давай, вставай, - потянула его Делла, и Стэн послушно поднялся. Шатаясь и загребая ногами, он прошлепал в спальню и рухнул с размаху на кровать.

– Иди сюда.

Стэн потянул руки, и Делла скользнула ему в объятия, устроилась рядышком, потершись носом о шею.

– Андх-акаара.

Свет погас, и спальня погрузилась в тихую, теплую темноту. Стэн завозился, устраиваясь поудобнее, обнял Деллу за талию.

– Так не больно?

– Нет, нормально.

– Делл…

– Что?

– Если я спросонья что-нибудь сделаю, выруби меня, ладно?

– В смысле? – Делла приподнялась на локте, вглядываясь в смутные очертания лица.

– Ну ты же знаешь: вечно мне дерьмо какое-то снится. Иногда я просыпаюсь, и… и не сразу соображаю, что происходит. Если меня занесет, долбани Хавитой, не стесняйся.

– Стэн…

– Или ты обещаешь, или я в гостиную на диван уйду.

– Ладно, обещаю, - вздохнула Делла, и Стэн поцеловал ее в плечо.

– Спасибо.

Делла хотел было потребовать, чтобы Стэн снял монашеские боксеры – не для того она тащила мужчину в кровать, чтобы всю ночь тереться о безблагодатный хлопок. Но Стэн, едва проговорив «спасибо», рухнул в сон, обхватив ее руками и ногами, словно кальмар – щупальцами. Делла очень давно не спала ни с кем в одной кровати. Секс – да. Разговоры – да. Но не сон. И сейчас она ожидала, что чужое присутствие будет мешать, сломает привычное ощущение дремотного размеренного покоя. Но Стэн был очень живым, очень мягким и очень теплым. Мерное дыхание успокаивало, а вес навалившегося тела ощущался надежным и правильным. Безопасным.

– Да подвинься ты, ужас глубин, - толкнула она Стэна в бедро, пристроилась поудобнее, закинула ему руку на грудь и тоже уснула.

***

Проснулся Стэн неожиданно поздно. Он не вскинулся от кошмара и не выполз из тяжелой, гадостной, вязкой дремы. Просто проснулся – довольный жизнью, отдохнувший и с полноценным утренним стояком.

Это было охуенно.

Слава тебе господи за наши малые радости. Аминь.

Стэн бодренько выполнил утреннюю норму отжиманий, втайне красуясь стремительной легкостью, с которой мышцы выбрасывали тело вверх, ополоснулся в душе и почистил зубы новенькой, вчера купленной щеткой. Теперь она самоуверенно возвышалась в стакане, абсолютно недвусмысленно заявляя права на территорию.

Делла чем-то звенела на кухне, по дому плыл запах свежезаваренного кофе и жареного бекона.

Это было так странно. Быть в чужом доме, чистить зубы в чужой ванной. Знать, что посторонний, в общем-то, человек, готовит тебе завтрак.

Что он вообще здесь делает?

Какой в этом смысл?

Господи, Стэн, ты гребаный псих и убийца, ты не контролируешь себя. Зачем ты сюда приперся? Что можешь дать девушке – ну, кроме проблем? Проблемы ты уже обеспечил.

Да ты даже трахнуть ее нормально не смог. Присунул по-быстрому, пожрал и уснул. Красавец, блядь. Мужчина мечты.

Тяжело опершись о раковину, Стэн молча смотрел в зеркало. От жизнерадостной утренней бодрости не осталось и следа, предвкушающее возбуждение схлынуло. Темная мерзкая дрянь, пропитавшая мозг, ожила и забулькала, наполняя черепную коробку ментальным аналогом соляной кислоты.

Медленно, глубоко вдохнув, Стэн вернул на лицо доброжелательно-спокойное выражение. Все хорошо. Это просто перепады настроения. Так уже было. Он справится.

– Стэн, кофе стынет! – проорала Делла.

– Иду! – отозвался он, в последний раз с ненавистью посмотрел в зеркало и вышел из ванной.

На столе его ждала тарелка с яичницей, несколько ломтиков выжаренного до хруста бекона и тосты. Стэн безропотно сел на стул, взял вилку и начал забрасывать еду в рот, не ощущая вкуса.

– Ты в порядке? – подозрительно прищурилась Делла.

– Да, нормально, - растянул губы в улыбке Стэн. – Все отлично.

Он очень надеялся, что эта улыбка обманет Деллу. Потому что если нет… Если Делла поймет, что у Стэна в голове, если увидит, какой он на самом деле – все закончится. Ну кому нахуй нужно такое счастье?

И что делать потом? Как работать с человеком, если смотришь на него – и дышать не можешь. Умираешь от нежности.

Да никак. Стэн не выдержит. Просто не сможет.

Боже, да о чем он вообще думал, когда лез к Делле в трусы?! Ебать напарника – это самая тупая вещь на планете. Ну, после запуска «Семейства Кардашьян».

Уж лучше бы хуй в улей засунул.

Это же надо было так все испортить. И дружбу, и карьеру, и вообще… все.

Блядь.

– Эй, - отложив вилку, Делла подошла и встала над Стэном, скрестив под грудью руки. Через тонкую ткань футболки отчетливо выпирали горошины сосков. – Эй, ты чего?

– Ничего.

– Опять накатило?

– Да. Вроде того, - Стэн обнял ее за талию, притягивая к себе. – Сейчас пройдет.

Стэн провел руками по ягодицам, прижался лицом к животу и поцеловал Деллу куда-то в диафрагму прямо через футболку. Делла хихикнула.

– Думаешь, это смешно? – зловещим голосом спросил Стэн и прихватил губами сосок. Делла охнула. Стэн ласкал грудь через ткань, ощущая, как напрягаются, твердея, ее соски, сжимал ладонями ягодицы и бедра. И с тихим ужасом думал: а если не встанет? Утреннее желание – яркое, пляшущее искрами в крови – ушло, теперь внутри было стыло и пусто, как в заброшенном погребе. Что если, мать его, все-таки не встанет?