И в болезни, и в здравии, и на подоконнике

– Вот! – обрадовалась Делла.

– Что?

– Это твое выражение лица! Я прямо вижу, как ты морально деградируешь. Такая прелесть!

Стэн швырнул в Деллу матрасом. Уменьшенные до толщины первой гитарной струны пружины тоненько взвыли.

– Эгоистичная засранка.

Расставлять крохотную мебель по комнатам было довольно странно.

– Я как будто в Барби играю, - поделился Стэн, выставляя по меткам шкаф. Мысль о том, что после расширения эта махина со всего маху въебется в стену, делала ему больно.

– Тебе-то откуда знать? Ты что, играл в Барби?

– У меня двоюродная сестра есть. Я даже в кукольных чаепитиях участвовал. Да свали ты нахрен, достала!

– Я? – появилась в дверях изумленная Делла. – Чем достала?

– Не ты! Кошка! – Стэн ткнул пальцем в источник проблем. Мелочь, завалив шкаф набок, уселась на отвоеванное место, картинно обернувшись хвостом. В глазах ее читалась меланхолическая грусть. – Эта сучка ходит за мной как пришитая! И все ломает!

– Она же не специально, - Делла склонилась над кошкой и нежно почесала ее за ушком. – У животного стресс, она нервничает – вот и тянется к людям. Иди сюда, маленькая. Злой Стэн кричит, злой Стэн тебя обижает… - Делла подняла диверсантку на руки и что-то нежно заворковала. Мелочь счастливо замурлыкала, изобразив хвостом кошачий аналог среднего пальца.

– Я обижаю?! Это она меня обижает! – возмутился поклепу Стэн, возвращая на место шкаф. – Твоя кошка меня ненавидит!

– У тебя паранойя.

– Естественно! У меня же ПТСР. Но когда мы пускаем кошку в спальню, она ложится между нами на подушки жопой мне в лицо. Давай, скажи мне, что это случайное совпадение, - Стэн окинул взглядом расставленную мебель, в последний раз подровнял кровать и осторожно вышел в центр комнаты, ощущая себя Годзиллой в центре туземной деревни. – Вроде все, закончили. Давай.

– Хадаль! – взмахнула палочкой Делла, прекращая действие трансформирующего заклинания. Крохотная кроватка для Барби, вздрогнув, подпрыгнула, стремительно увеличиваясь в размерах. Разом загалдели притихшие было телевизоры, а в гостиной отчетливо хрустнуло что-то стеклянное.

– Блядь! – пискнула Делла и сорвалась с места.

– Что случилось? – рванув вслед за Деллой, Стэн не успел остановиться и воткнулся ей в спину.

– Размеры не рассчитала, стаканы ножкой дивана расплющило, - Делла ковырнула кроссовком осколки. – Жалко.

Стэн, живо представивший себе расколотое шестифутовое зеркало, с облегчением выдохнул.

– Херня. Новые купим. Ты мне лучше скажи, зачем ты стеллаж вверх ногами поставила? Как его теперь переворачивать?

– Один момент, - взялась за палочку Делла.

Стэн зажмурился, единственно доступным способом отгородившись от бесчинства.

– Преш!

Стеллаж приподнялся в воздух, медленно провернулся и встал ножками на паркет.

– Вот и все! – самодовольно улыбнулась Делла.

Переждав красную вспышку, Стэн открыл глаза.

– Когда соседи придут тебя бить, я вмешиваться не буду.

– Конечно, кисонька! Я очень тебе за это благодарна! – многозначительно покачала палочкой Делла.

– Ты обещала, что не будешь использовать здесь магию!

– Ты убираешь беретту в тумбочку около кровати. Снять с предохранителя, передернуть затвор, навести на цель.

– Я тебя этому не учил! – ужаснулся Стэн.

– Извини, дорогой, - обняла его за шею Делла. – Но видишь ли, в чем проблема… Я умею читать.

– Не думал, что когда-нибудь это скажу, но бесплатное начальное образование – зло, - Стэн заправил за ухо растрепанный рыжий локон. – Все, отпусти меня. В машине монитор остался, куча барахла и удлинители суммарной длиной отсюда и до Кейптауна.

– Ага, - вздохнула Делла и разжала руки. – Тащи сюда свой Кейптаун.

– О боже! – мокрый после душа Стэн рухнул на кровать, раскинув руки. – Как же я заебался!

Болело все, от ног до плеч. Даже ягодичные мышцы ныли, хотя Стэн в упор не понимал, что же он с ними такое сделал. Единственным островком благодати в организме оставался крестец – похоже, Манкель вкатил туда лошадиную порцию анальгетика.

– Вот! А мы только вещи расставили! Вообрази полноразмерный переезд без магии и содрогнись, - подпихнув Стэн в бок, Делла пристроилась рядом, разметав по подушке влажные волосы. – Надо бы постельное белье из пакетов достать.

– Нахер. Завтра достанем, - Стэн перекатился на живот и подпер кулаком подбородок. – И с провайдером завтра договор заключим – а то для чего мы вообще сюда переехали?

Он закрыл глаза, погружаясь в осознание: переехали. Все-таки переехали. Все, что вокруг – это его, Стэн дом. Две спальни, гостиная, балкон и кухня с газовой плитой. Личное, мать его, владение, в котором Стэн может делать все, что захочет. Ну, то есть, не сам, конечно, вместе с Деллой – но все-таки. Как угодно. Что угодно. Когда угодно.

Его собственность, его ответственность. И никакой подстраховки. Здесь нет папы, который подскажет, поможет, а если не получается – все сделает сам. Нет старшего по званию, который отдаст приказ, отсекая все варианты, кроме одного – неизбежного, а значит, правильного.

Стэн нахмурился.

На кухне нет мебели – нужно покупать. Бытовая техника. Надо прикинуть, что нужно сейчас и позарез, а без чего можно пока обойтись. Купить телевизор. Подключить кабельное. Бойлер заикается, горячая вода с перерывами идет – разобрать, посмотреть, в чем проблема. Заедает оконную створку во второй спальне. Починить. Закрепить на стене когтеточку, пока кошка мебель не начала драть. Прочистить в ванне слив – вода медленно уходит.

Делла погладила Стэна по загривку легким, щекотным движением, от которого волосы вставали дыбом.

– Чего притих?

– Надо список дел составить. Не знаю, за что хвататься.

– Засор я почистить могу.

– Делл…

– А я ночью! Все же спать будут – ну что страшного, если техника на пару минут сбойнет?

– Ага. Мобильники сбойнут – с выставленными будильниками. Делл, очень тебя прошу – давай без инициативных решений, ладно? У меня и так мозги кипят. Если еще и тебя надо будет отслеживать – ебнусь как пить дать.

– Хорошо, - подозрительно легко согласилась Делла. – Тебе виднее.

Согласно угукнув, Стэн повернул голову, подставляясь под ласку. Делла гладила его, вырисовывая на коже замысловатые узоры, невесомо прикасалась к векам и бровям, очерчивала ногтем контур подбородка. Теплая, всеохватывающая нежность поднималась в Стэне, наполняя его, как вода – колодец. Нежность плескалась внутри, перехватывала горло и требовала выхода. Перевернувшись, Стэн ткнулся губами в теплый бок. В живот. В бедро.