I wish you would just be real with me

– Откуда ты?.. Я даже Молли не говорила!

Над ухом чуть надменно фыркают, я поворачиваю голову и буквально врезаюсь взглядом в нечеловечески сексуальную шею, чертовски сексуальные скулы, дьявольски сексуальные глаза…

– Мистер Арктика, – выдыхаю, не в силах оторвать глаз от пятнышка родинки и уголка чётко очерченных губ.

– Почему? – чувствую, что Шерлок кладёт мне на колени ноутбук, что-то делает в нём, но не отрываю взгляд от чуть подрагивающей точки немного ниже уха… Он так близко, что, кажется, я чувствую тепло его кожи. Невольно облизываю губы – так и тянет провести языком вдоль обманчиво близкой шеи, прикусить мочку…

– Ты был таким холодным… Ты такой и есть – холодный, недоступный, идеальный.

– Идеальный? – недоверчивый ярко-голубой взгляд – в нём отражается свет ноутбука. Киваю, он чуть хмурится, снова отводя глаза.

– Да. Идеальный. Аморальный. Вызывающий зависимость. Тебя надо запретить, наряду с кокаином и опием. Ум и сексуальность, это же слишком опасная смесь…

– Ты… кхм.

Шерлок резко распрямляется, отходит к центру комнаты, на мгновение застывает, стоя спиной ко мне – непонимающе смотрю на него. Всё же ясно, между нами не может ничего быть. Невозможность – лучшая почва для откровенности, нет смысла ничего скрывать…

Не поворачиваясь, делает нетерпеливый жест рукой в сторону ноутбука.

– Записка. Ммм… Прочти и попытайся проанализировать.

Послушно перевожу взгляд на светящийся экран. Тяжело вздыхаю и погружаюсь в чтение.

Яркая темнота ночи постепенно размывалась бледным светом зарождающегося утра. И чем светлее становилось на улице, тем тоскливее, тем тяжелее было на душе. Последние часа три я бездумно смотрела в пространство перед собой, свернувшись калачиком в кресле и изредка отвечая на вопросы Шерлока – он сидел напротив, погрузившись в задумчивость. Некая напряжённость, вызванная моим откровенным ответом, прошла, как будто и не было ничего. Осталась лёгкость, слегка оттенённая обидой – всё же, я почти в любви призналась, и ничего… По-другому, конечно, и быть не могло, но…

– Мне пора, наверное, надо переодеться для… – голос срывается, выдавая силу накативших эмоций. Пару раз глубоко вздыхаю, снова поднимаю на мужчину глаза.

– Ты пойдёшь со мной? – не думала, что спрошу это вслух. Хотя, какие уж теперь стеснения…

Глаза детектива предвкушающе загораются, он вскакивает, возможно, чуть более поспешно, чем предполагает ситуация. Скажи, скажи же!..

– Конечно.

Облегчение накатывает вместе с глубоким вздохом. Я буду не одна. И неважно, что у Шерлока наверняка свои причины, и не было бы их, он бы не стал тратить время…

Пока я созванивалась с Лайзой и уточняла детали, Холмс успел сходить переодеться. Боже, если я и попаду в ад, то за секс на похоронах, не иначе. Чёрная рубашка, строгий костюм, восхитительный беспорядок тёмных кудрей, взгляд – пронзительный, изучающий мою реакцию… короткий. Затем он отворачивается, хмыкает чуть смущённо. Да лаааадно, возможно, я любуюсь и вправду слишком откровенно, но это же, чёрт подери, единственное, что я могу себе позволить, так уж потерпи, будь добр.

Моя квартира, переодеваюсь – чёрные джинсы, чёрный топ, чёрные ботфорты, тёмно-бордовый плащ. Волосы оставляю распущенными, пальцы немного ватные, никакая причёска просто не получится. Лицо слишком бледное, крашу губы тёмно-красной помадой. Криво усмехаюсь своему отражению – что-то вампирское проскальзывает во всём облике. Белое лицо и цвет венозной крови на губах... Выхожу к терпеливо ожидающему меня Шерлоку, и дальше всё сливается в одну размытую картину:

Церковь, заплаканные родители Китти, девчонки, объятия, слишком мягкие улыбки, слишком пустые разговоры…

Служба, звуки доносятся как сквозь вату, боюсь поднять глаза на гроб, удивляюсь, почему нет слёз.

После меня перехватывает Лайза, пожалуй, она единственная из присутствующих, кто кажется живой. Отвешивает мне комплимент – «Классно выглядишь, чтоб на мои похороны так же пришла», ругает организацию – «Счастье, что киска Китти этого не видит, она ненавидела алые розы», сплетничает, кто с кем пришёл… Я отвечаю односложно, но не могу сдержать улыбки. Обожаю её.

– А у тебя, смотрю, губа не дура, знаменитость отхватила.

Знаменитость? А, Шерлок… Потерянно кручу головой – куда он делся?.. О, стоит, склонившись над гробом, нарушая правила приличия. В своём репертуаре.

– Пожалуйста, скажи, что у него маленький кривой член, – Лайза перехватывает мой взгляд. – Иначе он слишком хорош.

Нервно усмехаюсь от этой мысли, но она истолковывает всё неверно.

– Неееет, и член идеален. Он смотрит сюда, смотри! – Холмс и правда оглядывает зал своим фирменным изучающим взглядом, затем идёт в нашу сторону. – Матерь божья, я кончила. Так, вы едете в моей машине, иначе ты мне больше не дочь, ясно!

Благодарно улыбаюсь. Обожаю, обожаю её.

Кладбище, снова с трудом воспринимаю реальность. Всё кажется дурным сном, и так страшно что нет возможности проснуться… В какой-то момент, почти не осознавая этого, беру Шерлока за руку. Он чуть вздрагивает, но не отстраняется, и так, не отпуская его, я всё же доживаю до конца дня.

Вечер. Мы у моего подъезда.

– Больше мы не увидимся. – в панике вскидываю на детектива глаза, он стоит близко, смотрит на меня серьёзно.

– Почему?

– Дело закрыто. Продолжение общения бессмысленно и может быть небезопасно для тебя.

– Скажи, что ты не хочешь меня больше видеть. – с глупой, необоснованной надеждой, что он не сможет. Только это сейчас имеет значение. Бессмысленно, небезопасно… чушь.

– Я не хочу тебя больше видеть.

Стою спокойно, молча, а сердце изнутри с хрустом ломает рёбра, и нельзя не кричать от боли, но ни звука не может вырваться из скованного судорогой горла. Его рука ещё один миг, целую грёбаную секунду сжимает мою, а затем исчезает. Он исчезает. Неожиданно со мной остаётся только оглушающая пустота.

Чудесно.

====== Часть двадцатая, печальная ======

– Как расследование?

Джон Ватсон отложил газету и сложил руки на груди. Он сидит в своём кресле, последнюю пару часов явно ждёт Шерлока, пытаясь отвлечь себя чтением прессы. Вернулся домой около трёх часов дня, пообедав в Subway, затем прогулялся до Waitrose, купил продукты и остаток дня провёл дома, очевидно, перед телевизором. Внимательный взгляд консультирующего детектива подметил все детали, а гениальный мозг проанализировал их, выдав подробную версию событий, причём это отняло не более пяти секунд.

– Закрыто.

Шерлок прошёл на кухню, поставил чайник. Чай со сливками и Подпись Убийц Роберта Кепелла, этого хватит, чтобы занять вечер. Рациональное времяпрепровождение.

– Где ты был? Уже поздно. – чуть удивлённый взгляд, и Ватсон сам понимает неправомерность чувствующейся в фразе претензии. – Отдаёт ревнивой жёнушкой, да? Я не это имел ввиду. Мм… как Мери?

– Хорошо.

В груди поднимается неподдающаяся контролю эмоциональная волна, дыхание сбивается, ускоряясь на полтакта. Холмс зло выходит из кухни, игнорируя вопросительный взгляд друга, на ходу снимает пиджак, кидая его на рабочий стол. Температура тела повышается, сердечный ритм теряет стабильность, и эти симптомы ещё более усиливают объём негативных эмоций. Шерлоку… тяжело. В этом сложно признаться, но это так.