И жили они долго и счастливо

Она подмигнула ему, и Василиса могла поклясться, что еще немного и из ушей юноши пойдет пар. Во избежнии эксцессов — она вовсе не была уверена, что старенький огнетушитель в коридоре сработает как нужно — пришлось хватать Елисея под руку и скорее уводить.

Архив встретил их тишиной читальных залов. За одним из столиков сидел, обложившись книгами, Конек-Горбунок. Не отрываясь от чтения, он махнул Василисе копытом.

— Местный психолог, — пояснила Василиса Елисею.

— Психолог? — недоуменно переспросил он.

— Ага, — кивнула она. — С душевными травмами — это к нему. О, а вот и…

Двери, ведущие в бесконечные лабиринты архива, распахнулись, и оттуда сначала появилась доверху нагруженная фолиантами тележка, а затем и Варвара. За ней, навьюченные увесистыми стопками книг, проследовали Данила с Агатой.

— Книги перебрать и разложить по отраслям, — наставляла их Варвара. — Если нужна починка, откладывайте в отдельную стопку.

Но тут она увидела Василису и остановилась, всплеснула руками.

— Василиса! — воскликнула она. — Я уже слышала от Баюна эту чудесную новость! Как хорошо, что ты все вспомнила!

Она подлетела к ней и обняла, и Василиса тепло обняла ее в ответ. Такое участие было невыразимо приятно.

— У вас с ним все в порядке? — тихо спросила Варвара.

— Да, у нас все хорошо, — ответила Василиса, давя слезы, и заметила уже погромче. — Я привела тебе подмогу.

— Так это ж прекрасно!

Варвара отстранилась, нашла глазами Елисея и оглядела его с ног до головы пристальным взглядом.

— Как зовут, малец?

— Елисей…

— Что ж, Елисей, — уперла руки в боки она. — Добро пожаловать в местную цитадель зла. Тут мы денно и нощно сражаемся с хаосом и счастливы, что в этой войне на нашей стороне объявился новый боец. Так ведь? — спросила она, повернувшись к Демьяну с Агатой.

Василиса тоже повернулась к детям. Демьян смотрел на Елисея изучающе и с интересом, а вот Агата… Агата вдруг зарделась, ссутулилась и потупила взор. «Только этого не хватало», — успела подумать Василиса и тут же услышала рядом:

— Простоволосая!..

Агата тоже услышала. Она тряхнула головой, и ее черные прямые волосы занавесили ей лицо. Василиса испытала несвойственный ей прилив злости. Агата совсем недавно перестала прятаться! Что этот мальчишка о себе возомнил?!

То, что таилось в груди, шевельнулось, и она поспешила продышаться. Нет-нет, нельзя.

С этим нужно было срочно что-то делать.

— Так, — хлопнула в ладоши Варвара. — Агата, Демьян, работайте. Елисей, пойдем со мной, обозришь фронт боевых действий. Василиса, спасибо что привела. Забегай вечерком на чай.

Василиса кивнула, Варвара схватила Елисея за руку и вместе с ним скрылась в недрах архива. За ними хлопнули маятниковые двери.

— Василиса Петровна, вы вспомнили Константина Иосифовича? — раздался неуверенный голос Демьяна.

Василиса повернулась к детям. Они смотрели на нее с надеждой, словно услышать подтверждение этих слов было для них необычайно важно. С чего бы?

— Вспомнила, — кивнула Василиса.

Дети заулыбались, потом Агата дотронулась до руки брата.

— И… и у вас все хорошо? — спросил он.

— У нас все замечательно, — подтвердила Василиса. — Почему вы так переживаете?

Демьян отвел взгляд, зато Агата внезапно посмотрела прямо. Ее черные глаза порождали ощущение тревоги и одновременно притягивали к себе. Баюн пытался узнать, кем были родители детей, но так и не смог выяснить ничего конкретного. Их мать была человеком, про отца ничего известно не было, сами дети уверяли, что никогда его не видели, хотя и были уверены, что он у них один.

Агата снова дотронулась до руки Демьяна, тот вспыхнул.

— Что она говорит? — спросила Василиса.

— Что хоть одна история должна закончиться хорошо, — буркнул Демьян. — Что магия все портит… Что если бы не она, отец был бы с нами… Но это не я так думаю, — спохватился он, — это Агата так считает. Я думаю, дело не в магии. Не будет ее, будет что-то другое.

Агата нахмурилась, и Демьян ответил ей сердитым взглядом. Василиса поняла, что этот спор тянется между ними уже давно.

— Дело всегда в людях, — ответила Василиса. — А маги они или нет… Есть вещи, которые наличие силы делает проще, есть те, которые усложняет. Но человеческие взаимоотношения слишком сложная сфера, и слишком многое на нее влияет. Не стоит во всем винить силы.

Агата несогласно покачала головой. Открыла рот, словно хотела высказаться сама, и снова закрыла. Сжала ладонь Демьяна.

— Агата считает, что сила портит. Но с этим я тоже не согласен. Есть же светлые маги. И разве это сила не дает любить? — и он повернулся к сестре. — Я же тебя люблю и никогда не оставлю.

Агата улыбнулась — улыбка красила ее, жаль, что она делала это редко — и погладила брата по плечу. Василиса грустно вздохнула, не удержалась, шагнула к детям и обняла их.

— Я согласна с Демьяном, — прошептала она. — Любовь — это выбор. Пока вы выбираете друг друга, никто и ничто не сможет ее сломать.

Из здания Архива Василиса вышла с тяжелым сердцем. Остановилась на высоком крыльце и огляделась, стараясь запечатлеть в памяти как можно подробнее уже позолоченные близкой осенью березы и виднеющиеся в просветах между ними здания Конторы. Кощей еще даже не назначил дня отбытия, а она уже скучала по ним и по всем тем, кто стал ее семьей, и ощущала, как медленно, но неотвратимо пускает в ее сердце свои корни безжалостная тоска.

***

— Нам надо поговорить, — сказал Кощей.

Они недавно поужинали, и Василиса только что закончила мыть посуду, а Кощей допил свой чай. Она присела обратно за стол, выражая готовность слушать.

— Новости три, — Кощей сложил на столе пальцы домиком. — Две плохие и одна хорошо хорошая. Выбирай, с какой начать.

Василиса хмыкнула. Веселенький же намечался разговор.

— Начинай с плохих, — пожала плечами она.

— Почему? — поднял бровь Кощей.

— Потому что если ты говоришь, что новость плохая, значит, все действительно плохо. И пока ты будешь мне ее рассказывать, я буду знать, что мир припас для меня что-то получше.