И.О. Злой Королевы

Агнесс прикусила губу:

— Там будет много людей, — продолжила она, опустив глаза. — Я знаю несколько печальных баллад. И еще эта история о короле Лире, которую ты мне рассказала, Мара… думаю, она всем понравится.

— Да уж, — пробормотала я, почему-то ощутив неприятный холодок на коже. Мне не нужно было напоминать, что случилось с младшей дочерью шекспировского персонажа. — Мы с Кларой проведем тебя до самых ворот замка. Холодает… и вообще.

Агнесс благодарно улыбнулась.

— Я знаю, что ты задумала, — предостерегающе пробормотала Клара, когда мы сели в сани. — Ты хочешь проникнуть в замок. Это очень опасно. Барону знакомо лицо королевы Моргаты, он долгое время был ее преданным вассалом, но затем перешел на сторону твоей падчерицы. Тебя выдадут ей при первом же удобном случае.

— Пойми, — виновато прошептала я, — я должна узнать, куда делась та девочка. Должна и все! Не могу тебе объяснить.

— Голос судьбы, — вздохнула пожилая женщина.

— Вот и ты все понимаешь! Мы прошмыгнем в замок под видом музыкантов, я поищу девочку, а потом... Потом мы потихоньку улизнем. Останься на постоялом дворе, Клара. Я не хочу рисковать еще и твоей жизнью.

— Куда ты, туда и я, — упрямо покачала головой моя преданная спутница.

— Ну ты ведь немножко ведьма, — мой голос прозвучал заискивающе. — Разве ты не можешь... как это говорят... отвести обитателям замка глаза, чтобы меня никто не узнал?

— Могу, — призналась Клара. — Но, поговаривают, барон сам довольно сильный маг. Кто я против него?

Мы выехали с первыми лучами солнца и через час взобрались на холм, на котором стоял Холенц-холл.

Подвесной мост через ров был опущен, и в замок вливалась толпа народа: воины, поставщики вина и снеди, селяне в поисках работы.

Я полагала, что мы проскользнем внутрь незамеченными. Оставив сани и лошадей в хозяйственных пристройках, оплатив постой и корм и сообщив на входе цель своего визита, мы перешли мост. Впереди прошагали акробаты на ходулях и огнеглотатели, пестро одетые и шумные.

— Интересные поминки намечаются, — пробормотала я. — И конкурсы, держу пари, будут хорошими.

— Человек и смерть должен принимать с радостью, — безжизненным голосом сказала Агнесс.

Я только хмыкнула. Чужую? Может быть.

Стоило нам войти, с балкона внутреннего двора донесся громкий крик:

— Астелла! Доченька моя!

Кричал крепкий еще старик в плаще, богато отделанном белым мехом. Пожилой мужчина немедленно побежал по балкону к деревянной лестнице. Агнесс застыла на месте. В ее глазах одновременно светились обреченность, надежда и радость.

Слуга с корзиной яблок, шагающий рядом с нами, досадливо сплюнул и пробормотал:

— Старый Холенц совсем выжил из ума. Опять принял кого-то за свою покойную дочь.

Мужчина в богатом одеянии подбежал к Агнгесс и вгляделся в ее лицо.

— Это ты? — пробормотал он, нежно прикоснувшись к девушке своей грубой ладонью. — Ты вернулась?

—Да, отец, — нежно произнесла Агнесс. — Я вернулась.

Старик и девушка обнялись, рыдая. Толпа зашумела. Люди переговаривались и пожимали плечами. Однако из замка выбежало еще несколько человек, узнавших некогда пропавшую дочь барона. Прислуга и пожилая дама, видимо, нянька или кормилица, упали на колени у ног Агнесс.

— Отец! — раздалось с балкона. На этот раз это был молодой голос, раздраженный и нетерпеливый. — Вы опять за свое?

— Посмотри, Эдгар, — дрожащим голосом воскликнул барон. — Твоя сестра вернулась. Разве это не чудо? Я знал, я чувствовал! С утра сердце трепетало.

Мужчина на балконе, молодой человек лет двадцати пяти, хмыкнул и наклонился. Увидев Агнесс, он отшатнулся назад, его лицо исказилось. Он явно узнал сестру. Однако Эдгар немедля вернул себе самообладание и надменный вид и бросил:

— Ты во всех видишь Астеллу? Эта девушка просто на нее похожа.

— Ты не прав, сын мой, — нахмурился барон. — И наша родовая магия докажет, что это Астелла. Доченька, ты согласна на проверку? Я-то знаю, что это ты, но другие могут сомневаться.

— Конечно, отец, — спокойно улыбнулась Агнесс. — Только позаботься о моих друзьях, почтенных Кларе и ее племяннице Маре. Они вылечили меня, когда я была больна, и проводили сюда. Благодаря им я здесь.

— Разумеется, — барон махнул рукой, и вокруг нас засуетились люди.

Нас провели внутрь замка. Я старалась держать голову склоненной, якобы из почтения к хозяевам, но старательно зыркала по сторонам. Так-так-так. Слева тянет запахом еды, значит, там кухня. А с галереи виден еще один хозяйственный двор: женщины мнут в корытах ткань и одежду. Среди них несколько маленьких фигурок, но кто именно, не разглядеть.

Мы вошли в огромный зал со стенами, увешанными длинными стягами с гербом Холенцов – трехглавым драконом. «Слава, доблесть, смирение» – было написано на гербе.

В зале быстро собралось несколько вельмож. Многие ахали, увидев Агнесс. Эдгар с мрачным видом подпирал стену, скрестив руки на груди.

О таких, как он, говорят «порочная красота». Баронет был очень хорош собой: темноволосый, зеленоглазый, с породистым лицом. Но сквозь приятные черты молодого человека наружу выглядывала Тьма.

В зале появился мужчина в длинном одеянии. Жрец, догадалась я. Священнослужитель острой иглой добыл кровь барона и Агнесс из их ладоней и смешал алую жидкость в прозрачной чаше, при этом бормоча какое-то заклинание.

Кровь засияла ровным золотом. Это подтверждало принадлежность Агнесс к роду Холенцов. По залу вновь пронеслись ахи и вздохи. Вельможи по очереди кланялись Агнесс.

— Да будет пир! — громко воскликнул барон. — Нам больше не по кому скорбеть!

— Астелла! Сестрица! Как же я рад! — вскричал Эдгар и обнял Агнесс.

Однако его улыбка в этот момент показалась мне фальшивой.

Собравшиеся продолжали радоваться и восхвалять богов. Досталось и нам. Барон, глядя в нашу сторону, очень проникновенно заговорил о «неравнодушных сердцах». В общем, нас с Кларой похвалили за помощь.