И.О. Злой Королевы

В конце концов, мы с Кларой ушли. К моему облегчению, шепнув что-то отцу, Астелла последовала за нами.

— Уезжайте, — быстро заговорила она, увлекая нас в темную нишу. — Простите. Я многое не рассказала… просто не ожидала, что отец меня узнает. Мне говорили, что он совсем лишился рассудка, а я… я так хотела его увидеть! Я думала, Эдгара не будет на поминках, но он неожиданно изменил планы. Это все он! Он распространяет слухи о безумии отца. Он опасен.

— Все понятно, — отреагировала я. — Небось это твой братец сделал так, что ты «потерялась».

Угадала, что, в принципе, было несложно. Астелла кивнула:

— Брат настойчиво звал на охоту. Я побоялась ему возразить. Они что-то дали Овсянке, и она понесла. Я чудом не вылетела из седла. Упади в том лесу, свернула бы себе шею. Меня спасла молитва, и я обязана богам. Если и сейчас сохраню жизнь, посвящу ее храму.

— Ты думаешь, брат оставит тебя в покое? — покачала головой умудренная Клара. — Поверь мне, испытавшей много предательства. Либо ты все-таки умрешь, и даже монастырь тебя не спасет, либо тебя скоропостижно выдадут замуж за одного из этих идиотов, что служат баронету. За какого-нибудь мерзавца, который или погубит тебя, заставляя беспрестанно рожать, или… есть много способов. Ты мешаешь, не знаю, почему.

— Я унаследовала магию, — прошептала Астелла. — Эдгар не одарен.

— Но…

— Барон в свое время распускал слухи о талантах Эдгара. Брат боится, что я открою свою тайну людям. Тогда и его раскусят. В нашем роду только один наследник получает Дар Холенцов. Брат… он пользуется заемным волшебством.

«Заемное волшебство»? Еще одно местное понятие, и в нем нужно разобраться.

— Понятно, — пробормотала Клара с тщательно скрываемым негодованием. О нем я догадалась по нахмуренным бровям помощницы. Наверное, заемное волшебство – плохая штука. — Уезжай с нами, девочка. Зря ты сюда вернулась.

— Не могу, — мотнула гривой Астелла. — Отец…

Ну, все понятно. Невозможно наблюдать, как близкого человека позорят и доводят до сумасшествия.

— Мы уедем, — пообещала я. — В самый темный час, когда все заснут. Клара постарается справиться с нечистью. Еще есть время передумать и уйти с нами.

Астелла вновь помотала головой, со слезами на глазах обняла нас, сунув Кларе тугой позвякивающий мешочек, а мне странный здоровенный кулон на цепочке, и выскользнула из ниши.

Мы отправились в свои покои готовиться к побегу. В наше отсутствие в комнату никто не наведывался, Клара поняла это по каким-то только ей понятным магическим признакам. Трисс преспокойно спала, ее еще немного температурило, но мази и травы постепенно облегчали состояние ребенка. Ей бы хорошую одежду.

Нам требовалась еда. Кое-что мы сумели спрятать в пышных юбках во время пира: вяленое мясо, сыр и хлеб, но этого было мало. Я осторожно отправилась пополнить запасы.

Прошмыгнула по галерее, осмотрев зал сверху. Все сидели на своих местах, но Астеллы, как и других женщин, в трапезной уже не было. Я видела, как со своего места встает барон Холенц, хлопает по плечу сына и куда-то уходит.

Продолжив путь, спустилась на кухню. Мне повезло: утомленные суетой слуги и поварята спали вповалку на полу, насытившихся гостей сейчас больше интересовал подвал с вином.

Я нашла мешок и принялась складывать в него еще мягкие булки, вареные яйца и сыр. Завернула в холстину кусок кабанятины и пару копченых лещей. С добычей я тихо поднялась по винтовой лестнице, намереваясь пройти через верхний коридор, выше галереи, чтобы не столкнуться с виночерпиями…

— Ваше величество, — негромко окликнули меня.

Застыв, как изваяние, я оглянулась. Сзади стоял барон Холенц. Я и подумать не могла, что отец Астеллы меня выследит. И уж точно не предполагала, что он меня узнал.

— Ваша милость, — хрипло ответила я. — Это вы мне?

Барон низко поклонился. Я в отчаянье оглянулась на дверь в конце узкого коридора, увешанного семейными портретами. Если побегу, далеко не уйду – Холенц позовет своих людей.

— Я… меня зовут Мара, — пролепетала я. — Я подруга вашей дочери… мы познакомились…

— Пару дней назад здесь были люди королевы Камиллы, — перебил меня барон. — Они объявили, что вы извели целый отряд сопровождающих вас приказников и сбежали.

— Я никого не убивала! — вырвалось у меня. — Только выстрелила в восставшего мертвеца!

— Убитые восстали? — нахмурился барон.

— Лишь один… тринадцатый. Их убили маги, которые сопровождали обоз.

— Странны дела ваши, о боги, — пробормотал Холенц. — Ваше величество, я ни в коей мере не верю в обвинения личных слуг королевы…

— Гномов?

— Да, — барон поморщился. — Не верю, особенно после ваших слов о восставшем мертвеце. Но, признаться, я полагал, что вы обратитесь ко мне за помощью … хм… в более официальной форме.

Тут я возмутилась и напомнила предателю:

— Вообще-то вы переметнулись к Белоснежке! Ради этих… живых индульгенций. Так мне сказали.

Барон развел руками:

— А что мне оставалось? Моя дочь пропала, вы целый год были под следствием, а последний месяц – в темнице. Но вы же должны были увидеть…

Холенц отдернул рукав камзола и продемонстрировал мне запястье. Я действительно увидела… что-то… слабое зеленоватое мерцание.

— Моя клятва верности. Я до сих пор ваш слуга. Метка сильна, как и прежде.

— А вы должны были знать, — с горечью напомнила я, — что меня обезмажили.

Барон изменился в лице, помедлил и снова поклонился:

— Простите, ваше величество. Я помню о ритуале. Я просто не мог подумать, что… Нет, я и сейчас не верю. Никто не смог бы обезмажить Великую Моргату. Моя королева, вас ввели в заблуждение.

Разумеется, у меня не имелось никаких комментариев по этому поводу. Как говорится, ни доказать, ни опровергнуть. Но удивление барона показалось мне искренним, и я слегка засомневалась.

Тот мертвец на поляне… бр-р-р… до сих пор вспоминать страшно. Я ведь не просто в него выстрелила, воспользовавшись телесной памятью Моргаты. Я что-то почувствовала. Будто внутри плеснуло силой. И эта сила уничтожила мертвяка, а не только серебряный наконечник.

Барон тем временем с дрожью в голосе продолжил:

— Но вы ли это, моя королева? Нет, я не верю, что родовую магию тейр Вайсланов удалось вырвать из вашей сути… но… Что они с вами сделали, там, в темницах королевского замка? Ее величество Моргата, та, которую я знал, не стала бы прятаться после побега. Она явилась бы сюда, в Холенц-холл, и потребовала бы исполнения клятвы верности!

В словах барона было столько горечи, что я невольно покосилась на мешок с едой у ног. Да, Кровавая Моргата (слышала я и такой эпитет) вряд ли стала бы воровать продукты на кухне. Но я не она.