Ибворк. Книга 2

— Надо было дать Дайнеру возможность попасть в Ибворк, а самому вернуться в Тэмерон! Ты мне был так нужен!

— Родная моя, я просто не мог покинуть Норемэта. Второй раз отец меня уже не отпустил. Он не настолько глуп, чтоб дважды обмануться. Так вот мне и пришлось влачить жалкое существование Гоблина — прислужника Дайнера. Такое положение было очень оскорбительным для меня, но выбора у меня не было. Когда я взбунтовался, то тут же попал в эту же самую клетку. Тут долго не просидишь. Тем более, что смысла в этом не было. Несогласие с волей отца могло лишь означать пожизненное заключение в темнице. Хотя неоднократно мне думалось, что уж лучше смерть, чем быть в том положении, в которое меня поставили отец и брат.

— Теперь ты опять здесь, — печально заметила Элизабет.

— Да. Раньше хоть можно было, смиряясь с судьбой, выйти из застенков и влачить существование послушного Гоблина, а теперь кроме смерти ждать нечего.

— Неужели Грэкхэм убьет родного сына? — не поверила Элизабет.

— Можешь ни на милибэмс в этом не сомневаться! Даже не поморщится. Хотя убить-то он меня, конечно, не может, а то умрет и сам, а вот продержать всю мою жизнь в этой клетке сможет. И даже не пожалеет ни на миг!

— Может, стоит попросить Грэкхэма, чтоб он перевел тебя в другую камеру, а то в той клетке и вовсе невозможно находиться, — предложила Лиз.

— Нет! Не буду я унижаться перед ним! Ни за что!

— Просто ты так долго не протянешь, — сокрушалась девушка.

— Уж сколько смогу — печально ответил Джек.

Девушка подробно рассказала любимому, как и для чего попала в Норемэт. Джек долго возмущался безрассудством Элизабет. Невозможно было представить, что такое предприятие могло закончиться чем-то иным, кроме как пленением и смертью.

* * *

Сложно сказать, сколько времени они провели в разговорах. Окон здесь не было, часов тоже, потому было неясно какое сейчас время суток. Чувство голода давало о себе знать. Есть хотелось очень. Хотя к чувству голода Элизабет стало примешиваться непонятное чувство ломоты в суставах и головокружения. Уже скоро она не могла поддерживать беседу и, забившись в угол темницы, выглядывала оттуда, как загнанный зверек.

Джек быстро понял в чем крылась причина недуга девушки. Капли Оборотня, которые она принимала ежедневно, вызывали в организме потребность в повторе приема, а его так и не следовало. Привычка к каплям держала под контролем весь организм девушки. Она покрылась холодным потом и стала метаться по своей темнице, как раненый зверь. Невыносимые мучения скручивали её тело. Джек пытался позвать на помощь. Но никто так и не пришел.

Заключенные из соседних камер с интересом поглядывали на действия, разворачивающиеся по соседству, но помочь ничем не могли. Сегодня им тоже было не сладко — накормить их забыли, и теперь чувство голода не давало им покоя. Так что их заботили больше свои проблемы.

Неизвестно как долго Лиз металась бы по клетке. Наконец её разум отказался сопротивляться недугу и девушка без чувств плавно осела, скользя спиной по стене. Джек, обхватив голову ладонями, мрачно застыл, глядя на неподвижное тело любимой девушки. Сложно было сказать как долго её будет мучить привычка потреблять капли.

Однако его печалило уже не это. Рано или поздно эти страдания должны были кончиться, а вот само пребывание в застенка могло затянуться. Надо было срочно придумать как вызволить Лиз из плена, иначе девушка может не вынести тягот заточения и погибнет.

Глава 4

Уже на следующее утро про пленников вспомнили и скелеты стали разносить еду. Бесцеремонно пнув обмякшее тело девушки, скелет добился того, что она с трудом открыла глаза и пошевелилась. Поставив рядом с ней похлебку, скелет вышел из камеры. Еда откровенно воняла гнилью и имела отвратительный вид. Лиз брезгливо отодвинулась от похлебки и ничего не понимающим взглядом провела по стенам.

— Эй ты, красотка, — услышала она, — если не собираешься есть, то отдай мне!

Тут Лиз обнаружила что одна из стен её камеры была слегка повреждена, давая возможность её соседу по темнице видеть все что происходит у нее.

Шатаясь, она поднялась с пола и просунула в дырку в стене миску с пойлом. За стеной послышался восхищенный возглас. Лиз, как во сне, подошла к решетке и увидела Джека. Устало склонив голову молодой человек спал.

* * *

— Нет, отец, я так не могу! — нервно прохаживаясь по комнате говорил Дайнер. — Я люблю Тамрэту и не могу позволить обращаться с ней подобным образом.

— Мой мальчик, но ведь ты хозяин положения! Ты её господин и она просто обязана тебе беспрекословно подчиняться.

— Неужели ты не понимаешь, что мне не нужна рабыня. Мне нужна жена! — чуть ли не закричал молодой человек, пытаясь достучаться до понимания отца.

— Подкаблучник! — вскипел Грэкхэм. — Ты не нужен ей! Она пренебрегает тобой, а ты, как собачонка, готов лизать ей ноги! Я не верю, что так может поступать мой сын!

— Отец, неужели ты никогда не любил? — удивленно спросил Дайнер, сверля родителя взглядом.

— Не любил? Да я просто жить не мог без твоей матери. И любил её настолько, что даже после её смерти не женился и не имел любовниц.

— Тогда ты должен понять меня! — развел руками парень.

— Я не знаю даже чем тебе помочь. Её согласие на брак должно быть добровольным. Иначе таинство брака не может произойти, и ваши души не смешаются. Только как этого добиться? Может заставить?

— Как же её можно заставить сделать то, чего она не желает? Ты только что сам сказал, что согласие на брак должно быть добровольным. А это означает, что принуждение недопустимо. Я даже не знаю что и делать! Тамрэта на дух меня не переносит! Ты бы только знал, как она ведет меня с собой! Откровенно презирающий взгляд, холодная учтивость и ненависть. Она стала такой холодной!

— Ну так заставь ее повиноваться тебе! Ты же мужчина! Ты наследник престола Ибворка! Ты не должен знать ни в чем отказа! Заставь её подчиниться, примени силу! — вскипел Грэкхэм, нервно меряя комнату шагами.

— Нет. Не могу. Я люблю её и не посмею заставить её подчиняться мне насильно, против её воли. Она мне слишком дорога. Я никогда еще не встречал столь прекрасную девушку. Она — само совершенство.

— М-да… — протянул себе под нос Грэкхэм и вздохнул. — Значит, непослушную девчонку придется воспитать. Она еще пожалеет о том, что так себя ведет. Но вначале придется образумить Джека. А то он из-за сопливых чувств к маленькой негодяйке из Обычного Мира совсем стал невменяемым. Придется поработать над ним, чтоб он понял, что является истинными ценностями, и больше не валял дурака.

— Что ты имеешь в виду, папа? — настороженно взглянул на него Дайнер.

— Просто мне очень жаль, что твой брат пошел по неправильному пути Добра. Я желаю, чтоб он стал полноценным членом нашей семьи. Ваша мама так любила его! Правда вскоре после родов она умерла, но её любовь к Джеку была огромна, хоть и коротка. Надо что-то предпринять, чтоб вернуть его в семью.

— Как же ты намерен добиться этого? Опять заколдуешь? — злобно ухмыльнулся парень.

— Нет, Дайнер, этого делать я не стану, потому что заставить его одуматься с помощью колдовства означает для меня потерять мою волшебную силу. Это я могу с подчиненными обращаться подобным образом, но не с детьми.