Идеальная игра (др. перевод)

– Что если я не смогу заснуть?

– Если ты не сможешь заснуть, мы еще что-нибудь придумаем. Спорим, что ты устала намного больше, чем сама осознаешь. У тебя был трудный день, – сказала Мелисса, её пальцы гладили мои волосы.

Я кивнула.

– Я бы сказала жесткий.

– Попытайся уснуть. Я буду в гостиной, если понадоблюсь тебе. – Она наклонилась и приобняла меня, после чего покинула комнату.

Я заползла под одеяло и скрутилась калачиком, образуя теплый кокон вокруг себя, моля мое тело и разум отключиться. Я знала, что только во сне смогу обрести не-вызываещее-рвоту спокойствие.

Позже, я открыла глаза от звука звонящего будильника. Я стукнула по кнопке, и реальность моего положения с силой обрушилась на меня. Долю секунды, пока я не вспомнила обо всем случившемся, было так спокойно, но затем это прошло. Сегодня я уже точно больше не испытаю никакого спокойствия.

Я посмотрела на телефон, борясь с соблазном включить его и запустить в стену. Оставив телефон в покое, я выбралась из постели, чтобы одеться.

– Кэсс, ты встала? – закричала Мелисса из соседней комнаты.

– Да. – От слез мой голос стал сиплым, и мне пришлось сказать дважды, чтобы ответ получился достаточно громким.

– Не могу поверить, что ты только что проснулась. – Мелисса вошла в мою комнату, волнение на её лице было очевидным.

– Я тоже. – Я откашлялась, желая выпить немного чая с медом, чтобы погасить огонь в горле.

– Что-нибудь слышала от него?

Я покачала головой.

– Я не включала телефон.

– Ты и не должна его включать. Знаешь, ты также не обязана идти сегодня на занятия.

– Я не могу остаться дома и проплакать весь день, – прошептала я, превозмогая боль. – Мне нужно отвлечься.

– Хорошо. – Мелисса быстро обняла меня и покинула комнату.

*****

Следующие несколько дней прошли как в тумане, поскольку мне было трудно сконцентрироваться на чем-либо кроме моих разрушенных отношений. Занятия в колледже были идеальным вариантом отвлечения… теоретически. Но в реальности вышло так, что все вокруг напоминало мне о Джеке, сколько бы я ни слушала лекций по Визуальным коммуникациям или Общему праву, ничто не могло привлечь мое внимание сильнее, чем мои собственные мысли.

Мой телефон оставался выключенным до тех пор, пока мама в истерике не позвонила Мелиссе, решив, что меня либо похитили, либо я умерла, поскольку все её звонки отправлялись на голосовую почту. Когда я, наконец, включила сотовый, на экране появилось сообщение о семи новых голосовых сообщениях. Все семь были от мамы, и в каждом последующем сообщении в её голосе все больше звучала паника.

В верхней части экрана светился голубой значок конверта, умоляя меня нажать на него. Восемь новых сообщений от Джека. Восемь.

«Мне так жаль, Кэсс. Пожалуйста, скажи, что ты знаешь, как я сожалею».

«Как я мог так облажаться?»

«Я люблю тебя. Я так чертовски сильно люблю тебя».

«Я чувствую себя так, словно кто-то вырвал мое сердце из груди и разбил его на мелкие кусочки. Это больно. Мне очень больно. И я был бы рад забрать себе еще и твою боль, если бы от этого тебе стало легче. Я сделаю все ради тебя».

«Кэсси, пожалуйста, ответь мне. Скажи мне катиться ко всем чертям. Скажи хоть что-нибудь! Твое молчание причиняет в сотни раз больше боли, чем гнев».

«Я заслужил это. Я заслужил все, что ты пожелала мне. И я уверен, что не достоин тебя».

«Я, черт возьми, лишился рассудка. Я уже потерял свое сердце, поэтому я не думаю, что это хоть что-то значит. Я такой чертовски потерянный без тебя».

«Я люблю тебя. Я никогда не перестану любить тебя. И прости меня за все. Никогда не перестану говорить тебе, как я сожалею».

Но, в конце концов, он перестал писать.

Прошло больше двух недель с его последней попытки связаться со мной. И как бы мне ни было трудно сдерживаться, чтобы не ответить ему, еще труднее оказалось перестать получать от него сообщения. Я желала, чтобы Джек хотел быть со мной. Мне нужно было, чтобы он продолжал нуждаться во мне. Потому что я все еще была до безумия влюблена в него, и каждый удар сердца в моей груди приносил боль.

Конечно, Мелисса все понимала.

– Господи, Кэсси, ты выглядишь ужасно. Когда в последний раз ты ела что-то еще кроме тостов? Или расчесывала свои волосы?

Я пожала плечами.

– Я не знаю. – Мой голос звучал равнодушно, безо всяких эмоций.

– Тебе нужно поесть, хорошо? – Мелисса склонила голову набок и с нежностью в глазах посмотрела на меня.

– Я не голодна.

– Именно поэтому тебе нужно что-нибудь съесть, – ответила она, хотя мне было все равно.

Вдруг на экране моего телефона вспыхнуло имя Джека. Мое тело задрожало, а глаза забегали по сторонам, пока не встретились с взглядом Мелиссы.

– Джек? – спросила она с удивлением в голосе. Я кивнула. – Не отвечай. Если, конечно, сама не хочешь. Нет, ты не должна. – Пока Мелисса боролась сама с собой, я нажала на «Отклонить», посылая звонок на голосовую почту.

Он не оставлял мне голосовые сообщения с того времени, как перестал писать сообщения. Поэтому я удивленно вскинула голову, когда заметила на экране телефона оповещение «Одно новое сообщение».

Я колебалась, но все-таки нажала «Прослушать», и слезы тут же наполнили мои глаза.

Его голосовое сообщение было коротким и лаконичным.

– Я знаю, что ты ненавидишь меня и никогда не захочешь вновь заговорить со мной, но мне очень нужно сказать тебе кое-что, – выдохнул Джек и прошептал: – Котенок, пожалуйста. Я бы не позвонил, если бы это не было так важно. – Потом он повесил трубку.

Я все еще любила его, и неважно как усердно я пыталась притвориться, что это не так.

– Что он сказал? – спросила Мелисса.

– Он попросил позвонить ему. Сказал, что ему нужно что-то сообщить мне. Как будто я могу справиться с еще какими-то новостями от Джека. – Я покачала головой, больше не сдерживая слезы.