Идеальный мир для Химеролога

Я завалился на диван и мгновенно отрубился.

* * *

Утро началось с разгребания завалов. Я стоял посреди своего кабинета и с тоской смотрел на последствия бурной ночи. Перевёрнутая мебель, раскиданные по полу бумаги, покусанная ножка у стула… Всё это было результатом недолгого, но очень бурного помешательства нашей черепахи-юриста.

Я поднял с пола какой-то обрывок документа.

«…в случае несоблюдения пункта 7.4, сторона-исполнитель обязуется выплатить неустойку в размере…» Дальше текст был аккуратно отгрызен. Похоже, Юстиции не понравились условия договора.

Я методично начал разгребать завалы. Собирал мусор, ставил на место уцелевшую мебель. Через час кабинет снова обрёл подобие порядка. Но теперь передо мной встала новая, куда более масштабная проблема.

Мусор. Его было слишком много. Пакеты с остатками вчерашней бойни, строительный хлам от рабочих, бытовые отходы… Всё это высилось у чёрного хода.

Я прекрасно понимал, что так продолжаться не может. Это не просто неэстетично. Это — бомба замедленного действия. Рано или поздно кто-нибудь из бдительных соседей настучит куда следует, и ко мне явится санитарная инспекция. А штрафы, как я уже успел выяснить, здесь были драконовскими.

— Кеша! — позвал я. — Собирайся. Клиника сегодня не работает.

Попугай тут же прилетел и уселся мне на плечо.

— Хозяин, какие планы? Может, всё-таки к булочнику? У меня есть запасной план! Мы можем подкинуть мусор и оставить записку с подписью: «С неуважением, Голубиная Мафия!» Он подумает на птиц, и мы будем чисты!

Я даже не стал комментировать этот гениальный тактический ход.

— Мы отправляемся на рынок.

Кеша тут же оживился.

— На рынок? За семечками?! Ура!

— И за семечками тоже, — кивнул я. — Но в первую очередь — за деньгами. И за новым персоналом.

Надо было продать трофеи. Те самые, что Рядовая притащила ночью. Я подошёл к горе вещей, сваленных в углу. Моя обезьяна-солдат спала тут же, в обнимку с двумя автоматами, и тихо похрапывала. Она пришла под утро, вся увешанная оружием и снаряжением, как новогодняя ёлка.

Я аккуратно отцепил от неё один из автоматов. Осмотрел. Модель, которую я раньше не видел, но принцип действия был понятен. Огнестрельное оружие в этом мире было довольно примитивным, но эффективным.

Я много читал о нём в сети. Изучал схемы, баллистику, типы патронов. Теоретически, я мог бы собрать такой же из подручных материалов. Но одно дело — теория, и совсем другое — практика. А практика прошлой ночью показала…

Я вспомнил, как утром, проснувшись, увидел удивительную картину. Рядовая сидела на полу, разложив перед собой автомат на составные части. Она с сосредоточенным видом чистила каждую деталь, а затем собрала его обратно, передёрнула затвор и отложила в сторону. Её движения были точными и выверенными, как у опытного оружейника.

И в этот момент мой мозг, привыкший к логике и последовательности, дал сбой.

Это существо не умеет открывать двери. Простая задача, основанная на принципе «нажми-потяни», для неё — высшая математика. Но при этом оно интуитивно понимает, как работает сложный механизм, состоящий из десятков деталей. Это было нелогично. Это было… прекрасно. Чистый, незамутнённый интеллект, работающий на уровне инстинктов. Она не знала, КАК это делать. Она просто знала, что так НАДО.

— Ладно, боец, подъём, — я легонько пнул её в бок.

Рядовая тут же вскочила и вытянулась по струнке. В одной лапе она сжимала автомат, в другой — гранату.

Я отобрал у неё всё оружие, оставив только пару ножей на поясе. Собрал в мешок часы, какие-то побрякушки, устройства — всё, что имело хоть какую-то ценность.

Рынок оказался именно таким, как я и представлял — шумным, хаотичным и доверху набитым самыми диковинными существами.

Это был гигантский базар, где можно было найти всё: от обычных котят и щенков до диковинных химер, выведенных местными умельцами. Рядом с клеткой, в которой сидел милый пушистый зверёк, могла стоять другая, из которой на тебя смотрело нечто с щупальцами и тремя глазами.

В отдельных, особо охраняемых павильонах продавали тварей, отловленных в Диких Землях. У каждой такой особи имелся сертификат, подтверждающий, что она «не представляет повышенной опасности для общества». Глядя на клыкастого красноглазого зверя размером с телёнка, который ожесточённо грыз прутья своей клетки, я сильно усомнился в надёжности этих бумажек.

Первым делом нужно было раздобыть стартовый капитал. Я направился к местным скупщикам краденого. Они сидели в самом тёмном и вонючем углу рынка, и их прилавки были завалены всяким хламом.

Я без лишних слов выложил перед одним из них весь свой улов — всё, что Рядовая сняла с трупов тех наёмников. Скупщик, не задавая лишних вопросов, сгрёб всё это, взвесил на руке и отсчитал мне деньги.

Теперь у меня был бюджет. Не густо, но на кое-что хватит.

Я начал обход. Кого тут только не было. В одной клетке сидел огромный кот с глазами, полными вселенской грусти. Продавец клялся, что это «уникальная магическая особь, потомок древних сфинксов», но я-то видел, что бедолагу просто накачали транквилизаторами, чтобы он не разнёс клетку. Судя по ауре, жить ему оставалось от силы неделю, а просили за него аж семьдесят тысяч.

Рядом продавали пантер, львов, каких-то мелких летающих тварей… Большинство из них были либо больны, либо являлись результатом неудачных экспериментов.

Я остановился у одного прилавка. В маленькой клетке сидели четыре крупных, упитанных хомяка. Они жадно грызли морковку.

— Атрибут «Прожорство», — констатировал я вслух.

— О, молодой человек, вы разбираетесь! — тут же подскочил продавец. — Да, это наша гордость! Уникальная линия! Жрут всё, что не приколочено! Всего по тридцать рублей за штуку!

— Беру всех, — кивнул я.

Затем мой взгляд упал на соседнюю клетку. Там сидело несколько ворон. С виду — обычные птицы. Но я чувствовал в них скрытый потенциал.

— У этих что-то с клювами, — заметил я.

— А, это неудачный выводок, — отмахнулся продавец. — Пытались вывести птиц со стальными зубами, но что-то пошло не так. Атрибут не прижился, только клювы им слегка укрепили. Отдам по дешёвке, по двадцать рублей.

— Заверните четырёх, — сказал я.

И, наконец, мой главный лот. В самом конце ряда, в отдельном вольере, стояла маленькая, почти игрушечная лама с большими грустными глазами. Она была невероятно милой.