Идеальный выбор

Она посмотрела на него, губы у нее дрожали. Когда она заговорила снова, голос ее дрожал от переполнявших ее чувств.

– Вы не хотели меня, Себастьян! Вы меня не хотели. А теперь я не хочу вас. Вы полагали, что я недостаточно хороша для вас. Но теперь вы для меня недостаточно хороши!

Сильные руки легли ей на плечи. Себастьян слегка привлек ее к себе.

– Ты меня любишь, Девон, – уверенно произнес он. – Я это знаю.

– Сэр, вы позволяете себе слишком много! – вскричала Девон.

В глазах его бушевала буря, когда он сказал:

– Да, я позволяю себе слишком много, потому что я тоже знаю тебя, моя маленькая любимая! Ночь, когда я сделал тебя своей, вечно будет пылать в моей душе. Я не забуду, как ты таяла, когда я тебя целовал, как ты дрожала, когда я входил в тебя. Помнишь, что ты сказала? «Я принадлежу тебе» – вот что сказала ты.

Девон вспыхнула:

– А вы, сэр, мне тоже кое-что напомнили. Постойте, как это было сказано? Ах, вот. «К дьяволу будущее, – заявили вы. – К дьяволу долг». А я, милорд маркиз, посылаю к дьяволу вас!

Глава 26

Не оглядываясь по сторонам, Девон поднялась по винтовой лестнице к себе в спальню. Закрыв дверь, она направилась к нише у высокого двустворчатого окна напротив своей кровати и опустилась на небольшой диванчик, установленный там. Взяла в руки обшитую оборкой розовую подушечку и долго смотрела, как предвечерние тени накрывают город.

В дверь постучали.

– Можно к тебе, дорогая?

То была герцогиня. Скрипнула отворяемая дверь, и старая женщина вошла. Совершенно опустошенная, Девон наблюдала за тем, как та, прихрамывая, пересекает комнату.

– Извини за вторжение, детка, но я должна была сама убедиться, что с тобой все в порядке.

– Со мной все в порядке, – тупо отозвалась Девон.

– Да ты, я вижу, дрожишь, – приглядевшись к ней, встревоженно констатировала герцогиня.

Покопавшись в гардеробе, она нашла там шаль и набросила ее на плечи Девон.

– У меня просто сердце разрывается, когда я вижу тебя такой опечаленной, детка. Могу я чем-нибудь помочь?

Девон молча покачала головой. У нее не было желания говорить о Себастьяне с кем бы то ни было и менее всего – со своей бабушкой.

– Дорогая моя, ничего не поделаешь, я все слышала.

Несомненно, с тупым безразличием подумала Девон.

Разумеется, она слышала. Весь дом слышал, в этом тоже нет сомнения.

– Разумеется, тебе нет необходимости выходить замуж за Себастьяна, если ты этого не хочешь. Ты вообще можешь не выходить замуж.

Пальцы Девон машинально скручивали и раскручивали кисти шали.

– Правда? – прошептала она.

– Конечно, детка, если в этом состоит твое желание. Ты можешь назвать это эгоизмом, но я была бы рада владеть тобой только для себя, – с улыбкой заверила ее герцогиня.

– Благодарю вас за это… бабушка.

На этот раз Девон с неожиданной для себя легкостью произнесла непривычное для нее до сих пор слово.

– Когда я была юной девушкой, в брак обычно вступали по расчету. К счастью, мы с твоим дедушкой прожили совместную жизнь в добрых отношениях. Но времена изменились, и теперь все чаще слышишь о браках, в которые вступают не по соглашению, а по любви. И это хорошо. Брак по любви… я от души желаю именно такого замужества каждой молодой женщине. Но я вижу, что сейчас тебе хочется побыть одной, моя девочка.

Опираясь на свою трость, герцогиня повернулась к двери.

Но Девон в эту минуту как раз не хотелось оставаться в одиночестве.

– Бабушка, подождите! – воскликнула она, и герцогиня снова повернулась к ней лицом, на котором был написан немой вопрос. – Останьтесь, прошу вас, – настоятельно проговорила Девон. – Пожалуйста.

Невыносимая боль сдавила ей грудь, опущенные плечи затряслись от рыданий.

В следующую минуту герцогиня опустилась рядом с ней на диванчик и привлекла Девон к себе. Обе они почувствовали одно: близость, на которую не могли повлиять даже годы, прожитые врозь.

– Поплачь, милая, если тебе это нужно, – проговорила старая женщина.

Девон уткнулась лицом ей в плечо.

– Бабушка, – начала она и запнулась. – Он… я…

Больше она ничего не могла выговорить, да в этом и не было нужды. С трудом сдерживая слезы, герцогиня ласково похлопала Девон по плечу.

– Я понимаю, дорогая. Все понимаю.

И герцогиня действительно все поняла.

Выпитая Себастьяном бутылка бренди не помогла ему избавиться от чувства вины и душевной боли. Отвращение к себе терзало его, словно кипящее масло. Склонившись над письменным столом, он барабанил пальцами по лбу, словно бы стараясь выбить из головы воспоминания.

Он опомнился, когда маленькое теплое тельце потерлось о его колени, а холодный влажный нос уткнулся в ладонь.

Затуманенные глаза Себастьяна обратились на мохнатое существо. Где-то в глубинах сознания он ощутил нечто похожее на удовлетворение от того, что не забыл взять с собой Банни и ее щенят.

– Банни, – пожаловался он, – ее здесь нет.

Псина свесила голову набок и заскулила. Щенки все уже сгрудились возле Себастьяна, трогая лапами его коленки и поскуливая жалобно, все четверо – Генерал, Полковник, Майор и Капитан.

– Она не вернется! – выкрикнул он. – Неужели вы не понимаете, что она не вернется?

Мохнатые комочки примолкли и один за другим уселись полукругом, вперив в Себастьяна глаза, полные такой тоски, что он не выдержал и, спотыкаясь, ринулся к двери.

Он даже не сразу осознал, что находится в библиотеке. Любимой комнате Девон.

«Если бы я жила здесь, – эхом отозвалось у него в голове, – я поставила бы себе целью прочитать все книги в этой комнате».

Но она здесь не живет. И никогда не будет жить. И мысль об этом для него все равно что удар в сердце.

На Себастьяна вдруг напал приступ бешенства. Вытянув руку, он широко размахнулся и… вазы с грохотом полетели на пол, книги посыпались с полок.

Дверь распахнулась. На пороге возник дворецкий Стоукс, за его спиной сгрудились горничные.

– Милорд…

– Вон отсюда! – проревел Себастьян. – Убирайтесь прочь все до одного!

Слуги начали отступать, зато появился Джастин, который, видимо, только что вернулся домой.

– Себастьян! – проговорил он резко и возмущенно. – Проклятие, какого дьявола…