Идеи и интеллектуалы в потоке истории

нет; развивать следует отечественную религиозно-философскую

традицию или заимствованную от западной философии; демократия

(великодержавность, единая идеология, рынок, глобализация и проч.)

— благо для России или нет, и т. д. и т. п.

Вместо всех этих и подобных абстрактных дилемм Фукс

предлагает изучать вариации и отношения.

«Допущение изменчивости (вариации) означает

растворение натуральных видов и их существенных

качеств в отношения и силы. Вариация скептична по

отношению к аристотелевским субстанциям и

очевидностям здравого смысла» [Fuchs, 2001, p. 15].

Фукс строит свой ретроспективный канон преодоления

эссенциализма: Галилей, Дарвин, Кассирер, Башляр. Можно было бы

поймать за руку Фукса, позиция которого «против эссенциализма»

является очень общей, философской и заключенной в рамки

философской же дилеммы (есть или нет сущности в мире; верен или не

верен эссенциализм). Увы, все эти ходы уже оказываются

просчитанными.

«Как только разрешена изменчивость (вариация), появляется

дополнительное преимущество: нам в действительности не

нужно делать философский выбор за эссенциализм или против

него. Сам эссенциализм оказывается результатом определенных

сетей. Эссенциализм — это то, как работает сеть, когда

защищает свои основания. В своем эссенциалистском модусе

сеть сгущает свои действия в то, без чего она не может жить,

в то, что она не может представить иным образом.

Эссенциализм — это закрытие сети для изолирования и

укрытия своих базовых очевидностей и натуральных видов»

[Fuchs, 2001, p. 16-17].

Критику абстрактной философии вообще и эссенциализма

в частности Фукс подкрепляет социологической интерпретацией

основных проблемных областей наиболее развитых и респектабельных

направлений — философии науки и аналитической философии, чему

посвящает вторую главу с красноречивым ницшеанским названием:

«Как социологизировать молотом»

Если Коллинз слагал благозвучную оду глубоким затруднениям как

неисчерпаемым источникам сокровищ для развертывания

60

философского творчества [Коллинз, 2002, с. 286, 349-350, 942-945,

1089-1096], то Фукс совершенно в приземленном стиле надсмехается

над «вечными проблемами», которыми гордятся и над которыми не

устают корпеть философы.

Коллинз не задавался вопросом о происхождении и источнике

потенциального богатства глубоких затруднений, но по тексту можно

предполагать, что имелись в виду какие-то еще не открытые обширные

(бесконечные?) смысловые пространства. Фукс оказывается гораздо

более последовательным (и, увы, — циничным) социологом.

Существование в философии глубоких затруднений, вечных проблем и

отсутствие надежных общепринятых решений он трактует, исходя не

из невидимых трансцендентных смысловых миров, а из неспособности

философов как особого типа наблюдателейправильно ставить

проблемы, видеть эмпирическую социальную природу затруднений.

«Философия мало, если вообще продвинулась в разрешении своих

фундаментальных загадок. Причина этому — не естественная или

существенная вечность философских проблем в некотором глубоком и

таинственном смысле; скорее, такая вечность является результатом

продолжающегося отсутствия успеха. Если проблема не уходит, она

становится вечной и кажется связанной с самими условиями

человеческого существования; она не остается <актуальной> из-за своей

фундаментальной загадочности и универсальности»12 [Fuchs, 2001, p. 71].

«Социологический молот» Фукса включает признание истории,

случайности, отношений и изменчивости (вариаций).

«Когда допускаются история и случайность, когда изменчивость

имеет значение, не остается никаких “собственно философских

проблем”. Как только приходят вариации, мало что остается, как

только описывать и объяснять их» [Там же]

Фукс ставит под сомнение само различение между теоретическим

уровнем и уровнем наблюдения. Эта граница также оказывается

переменной, она относится не к основаниям, которые могла бы

выявить философия науки, а лишь к меняющимся результатам

развивающихся частных наук. Социолог Фукс не отказывает себе

в удовольствии откровенного издевательства над философами науки и

философами вообще.

«Вместо того, чтобы искать универсальные и логические «критерии»,

которые всегда будут отделять теорию от фактов, философам

следовало бы проследить, как действительные продвижения

в технологии постоянно сдвигают линии между реализмом и

позитивизмом. Конечно же, для этого философы сперва должны

прекратить заниматься философией» [Fuchs, 2001, p. 78].

12 Сходное представление об укорененности «вечных проблем философии»

в реальных условиях человеческого существования см. в работе:

[Розов, 2003].

61

Направления контрудара

1. ИГНОРИРОВАНИЕ И ЗАМАЛЧИВАНИЕ

В задачи данной главы не входит детальная разработка

контраргументов. Целью является лишь попытка обратить внимание

на серьезность сделанного вызова и на необходимость глубокого и

основательного продумывания ответа (вероятно, не единичного и

разового, а множественного и продолжающегося). Здесь будут только

намечены первые видимые направления и шаги такой работы.

Непременно должны быть увидены и другие, вероятно, более удачные