Идентификация

Нет уж, спасибо. Без меня, пожалуйста.

Друзья, кажется, тоже оценили ситуацию и последовали за мной. Поплавский по дороге ухватил за рукав официанта, одетого в средневековый костюм и что-то заговорил ему на ухо. Тот кивнул, моментально исчез, а уже через минуту, стоило нам рассесться, на столе, как по волшебству, начала появляться еда. Два больших блюда: одно с мясным, другое с рыбным ассорти, плетеная корзинка с хлебом, тарелки с паштетом и еще черт знает что.

Второй официант переставил с подноса на стол четыре кружки с каким-то напитком. Я взял, понюхал — сбитень.

Прекрасно. Пожалуй, стаканчик сейчас будет очень даже в тему.

— Приятного аппетита, судари, — довольно улыбнувшись, проговорил Поплавский.

Мы лишь кивнули и буквально набросились на еду. Утолив голод, я развернулся на скамье, оперся спиной о стену, и, держа в руке кружку, принялся оглядывать зал.

Нашего маневра, кажется, никто и не заметил — гостей было больше, чем мест в таверне, а всеобщее внимание, разумеется, было приковано к Георгу. Разрумянившись и раздухарившись, будто забыв, что еще недавно всеми силами пытался избежать этого банкета, его светлость размахивал кубком и вещал восторженным слушателям.

— Вся просвещенная Европа понимает, какие испытания выпали на долю его превосходительства канцлера Алексея Келлера. Мы пристально наблюдаем за его действиями и искренне восхищаемся его талантом политика. Сложно представить, каких усилий стоило ему удержать столицу от полного погружения в хаос после поистине трагических событий. Как непросто было приструнить террористов и отыскать того, кто за ними стоял…

Надо же, на этот раз не только без акцента, но и живее некуда — явно отрепетировал. Георг заливался соловьем, и я вдруг понял, что спонтанно возникшие симпатии к его светлости тают, как утренняя дымка на рассвете.

Келлер и талант политика — ну надо же такое сказать?

— Меня сейчас стошнит, — пробурчал я.

— Не могу с вами не согласиться, Владимир, — послышался тихий знакомый голос.

Я нахмурился, повернулся на звук, а узнав говорившего… говорившую — непроизвольно улыбнулся. Совсем рядом со мной, практически скрывшись в тени, стояла Алена Гагарина с бокалом шампанского в руке. Правда, узнать ее сиятельство было непросто. До этого я видел ее в лабораторном халате или домашней одежде. Сейчас же она была одета с такой простой элегантностью, что даже слепому было бы ясно: чтобы добиться этой простоты, ушел не один час.

Волосы уложены в столь же сложную в своей обманчивой небрежности прическу, очков нет. Либо ее сиятельство сменила их на линзы, либо в университете носила лишь для солидности. В общем — подчеркнутая аристократичность, но без излишеств.

Чего не скажешь о подавляющем большинстве присутствующих.

— Алена Юрьевна, рад неожиданной встрече! — Я отставил кружку, поднялся, и обозначил поклон. — Признаться, не ожидал вас здесь увидеть…

— Полагаю, после всего, что мы с вами вместе пережили, Владимир, можно опустить отчество и оставить просто «Алена», — княжна улыбнулась…

Игриво? Хм, кажется, этот бокал у нее не первый.

— Что же касается ваших слов — я и сама не ожидала. Но… Получилось, как получилось, и я уже не очень рада, что приняла это приглашение, — продолжила она. — Моя бы воля — уже б уехала домой. Но, боюсь, я немного не рассчитала своих сил. Даже не знаю, как разрешить эту ситуацию…

Краем глаза я заметил какое-то движение. Поплавский, превратившийся сейчас в одно большое ухо, делал большие глаза и отчаянно семафорил мне.

Ну да, будто я сам не понял, что Алена намекает, что была бы очень не прочь, если бы сейчас кто-нибудь отвез ее домой. Например я.

Вот только я приехал с Георгом, и предполагалось, что с ним же и уеду. Поступить иначе — значит нарушить приказ Разумовского. Не то, чтоб мне раньше не приходилось этого делать, но…

— Простите, я на секунду!

Алену кто-то позвал, и она на мгновение отвлеклась. Поплавский же тотчас схватил меня за рукав и подтянул к себе.

— Господин прапорщик, вы просто обязаны выручить девушку! — прошипел он мне на ухо. — В противном случае вы попросту не будете иметь права считаться моим соседом… Да и моряком тоже! Потому как настоящий моряк никогда не оставил даму в беде!

— Слушай, да не шипи ты, — буркнул я. — Я б и сам с радостью свалил, но не забыл ли ты, что мы сюда не развлекаться приехали?

— Если ты имеешь в виду Георга и Разумовского — можешь не переживать. Мы тебя прикроем, — уже не дурачась проговорил Поплавский. — Первый раз что ли?

Я задумался.

А ведь и правда. В конце концов, что я теряю, кроме поездки в Петербург с Георгом, чья компания в данный момент мне не сказать, чтобы сильно приятна? А что приобретаю? Поездку в Петербург с Аленой. Чья компания для меня сейчас гораздо предпочтительнее, чем слушать пространные речи про дружбу европейских народов и политические таланты канцлера Алексея Келлера… Решено!

— Спасибо, Виталик!

Я хлопнул соседа по плечу и успел повернуться ровно в тот момент, когда Алена, избавившись от собеседницы, опять обратилась ко мне.

— А вы сюда как попали, Владимир? — поинтересовалась она.

— О, это длинная история, — усмехнулся я. — Которую я бы предпочел рассказать по дороге в Петербург. Мне, если откровенно, мероприятие тоже не вполне по душе. Так что я с удовольствием составлю вам компанию в дороге до Петербурга.

Алена сдержанно улыбнулась, старательно делая вид, что раздумывает, а потом благосклонно кивнула.

— Буду вам премного благодарна.

— Тогда позвольте помочь вам одеться? — улыбнулся я.

— Благодарю.

В тот момент, когда я помогал своей спутнице надеть легкий полушубок, меня буквально обжег чей-то взгляд. Я украдкой обернулся.

Оля. Нехорошо так смотрит, недобро… Хм. А чего ты ожидала, милая? За двумя, как говорится, зайцами погонишься…

Я с трудом сдержал мстительную ухмылку и следом за Аленой направился к выходу.

Кажется, заканчивается вечер значительно приятнее, чем начинался.

Глава 21

— Вот сюда, Владимир… кажется.

Алена достала из кармана брелок, и одна из машин на парковке около старого рынка приветливо поморгала поворотниками и зажгла фары. «Виенто Монтесума» — почти такой же, как у брата, только совсем не дамского строгого темно-серого цвета. И с комплектацией чуть попроще: салон, как и положено «иберийцу» премиальной марки, радовал оснащением и качеством материалов, однако роскошным все-таки не казался. Да и двигатель наверняка был попроще — какие-нибудь два с половиной литра на турбине, всего триста лошадиных сил…