Идентификация

— Как вы совершенно верно заметили, Валерий, кривая абсолютно ровная. Хотя осциллограф такого класса точности отметил бы даже самое незначительное биение. — Горчаков принялся щелкать мышкой, и изображение на экране увеличилось примерно вдвое. — Но нет — ничего подобного. Даже если мы возьмем другой масштаб, график, можно сказать, не изменится.

— И что означает? — уточнил я.

— В сущности, пока лишь то, что я едва ли ошибся в предположениях. Видите ли, Василий, мне в свое время приходилось изучать совместную работу нескольких Одаренных. Не таких сильных, конечно же, но ранг здесь едва ли имеет значение. При желании мы с вами и Аленой даже могли бы провести небольшой эксперимент. — Горчаков мечтательно заулыбался, но тут же взял себя в руки. — Но делать этого здесь, конечно же, не следует. Тем более что результат мне и так известен.

— Если бы мы втроем — вы, я и Константин Михайлович — попытались ударить… да хоть какой-нибудь Свечкой по одной и той же цели, — Алена, похоже, заметила мой недоумевающий взгляд и тут же принялась объяснять, — то три синхронно выпущенных элемента фактически слились бы в один — увеличенной мощности. Но тогда прибор бы зарегистрировал биение. Какой-нибудь небольшой пик на графике, или смещение. Или…

— Полагаю, Алена хочет сказать, что Дар — это почти как почерк, — подхватил Горчаков. — И даже при одинаковом количестве израсходованной энергии каждый из нас не утратил бы какие-то личные особенности родовой силы. Разумеется, будь у нас возможность как следует потренироваться, мы, без сомнения, смогли бы сработать вместе куда ровнее и эффективнее. Однако даже у профессиональных Одаренных боевиков резонанс никогда не бывает абсолютным. И картину, подобную этой, не выдали бы ни двое близких знакомых, ни уж тем более трое и больше. Все равно на графике остались бы следы расхождений. — Горчаков вытащил из нагрудного кармана карандаш и пририсовал идеально-ровной линии на листке несколько крохотных острых пиков. — Иными словами, с точки зрения науки речь в любом случае идет о нескольких элементах, наложенных друг на друга, но никак не об одном.

— А значит, по Пажескому сработал один источник, — пояснила Алена. — Кто-то или что-то, обладающее запредельной даже для первого ранга мощностью.

Увлекшись разглядыванием очередного графика на экране ноутбука, она сначала изящно растолкала нас с Горчаковым, а потом и вовсе единолично завладела «мышкой», разве что не прижимаясь спиной к моей груди. На этот раз от нее пахло чем-то совсем легким, цветочным. Не будоражащим, как тогда, в доме у Гагарина, но все равно…

— Вот, видите? — Алена несколько раз прокрутила колесиком, демонстрируя еще несколько изображений. — Стандартная картина для работы боевых троек — и везде есть пики!

— Да… Кажется, теперь вижу.

Я чуть склонился, чтобы получше рассмотреть экран, и едва не ткнулся подбородком в хрупкое плечо, но Алена даже не подумала отодвинуться. И теперь мы стояли совсем близко, почти касаясь друг друга щеками. Я чувствовал тепло ее кожи, и это почему-то основательно сбивало с толку, прогоняя мысли о фундаментальной науке… или даже прикладной. В великосветском обществе такое считалось бы вопиющим нарушением этикета, но физфак жил по своим законам — похоже, здесь подобные мелочи вообще никого не волновали.

— Кхм… И что же это за… источник? — поинтересовался я, изо всех сил стараясь снова сосредоточиться на деле.

— Пока не знаю. К моему глубочайшему сожалению, Виталий, тут я не в силах вам помочь. — Горчаков развел руками. — Но одно скажу точно: если это человек — мне бы нисколько не хотелось повстречаться с ним с глазу на глаз… Попробуйте представить себе масштабы такого Дара!

Масштабы я представлял отлично — хотя бы потому, что собственными глазами видел не только записи с камеры, но и разрушения в Зимнем и здании Пажеского корпуса. Не то чтобы беседа с Горчаковым открыла так уж много тайн, в одном он точно был прав: встречаться с тем, кто в одиночку выдал Свечку такой силы, определенно не стоило. Неизвестный Одаренный многократно перерос уровень первого ранга, и без труда мог одолеть даже мастодонта вроде Гагарина. А уж меня и вовсе раскатал бы в тонкий блин, не особо и стараясь.

Жутковато.

— Что ж… Вы очень мне помогли, Константин Михайлович, — вздохнул я. — Надеюсь, мы с Сергеем Юрьевичем и дальше можем рассчитывать на вашу…

— Разумеется, можете, Василий! — Горчаков снова принялся трясти мою руку. — Конечно, общайтесь в любое время. Слышите — в любое!

Наверняка его светлость доктор смог бы рассказать о неизвестном источнике что-то еще, но сегодняшняя беседа, похоже, подошла к концу. И уже через несколько минут Алена без особой спешки провожала меня. Я без труда добрался бы к машине и сам, но она зачем-то вызвалась прогуляться хотя бы до выхода.

Против чего я, разумеется, ничуть не возражал.

— Полагаю, мне следует благодарить вас не меньше, чем самого Константина Михайловича, — проговорил я. — Наверняка было не так уж просто устроить нашу встречу.

— Проще, чем кажется. — Алена улыбнулась. И вдруг остановилась, вытягивая руку вперед. — Это… это ваши друзья?

Прямо на нас по узкому коридору шагали несколько человек.

Снаружи давно стемнело, и большинство студентов уже разошлись по домам или отправились в общежитие. Не то чтобы факультет после пар вымирал полностью — наверняка многие оставались в лабораториях чуть ли не до ночи — однако местных Алена, пожалуй, узнала бы. А четверо рослых мужчин в джинсах и почти одинаковых коротких кожаных куртках определенно не слишком-то походили на служителей науки.

— О нет, никоим образом. — Я убрал руку за спину, нащупывая спрятанный за поясом пистолет. — Полагаю, вам эти господа тоже не знакомы.

Глава 3

Пожалуй, я даже понял, почему Алена решила, что вновь прибывшие — мои друзья. Уж очень внимательно они смотрели и слишком целенаправленно двигались в нашу сторону. Вот только пришли парни наверняка совсем не обниматься.

Я поднял Щит ровно за мгновение до того, как шагавшая впереди остальных фигура выдернула из-под куртки кургузый пистолет-пулемет с длинным магазином и открыла огонь. Пули замерли в воздухе, будто увязнув в густом сиропе, но по нам тут же заработали еще три ствола. Я выругался под нос и саданул Молотом. Не в полную силу, а примерно в треть, однако в ушах тут же зашумело, а во рту вдруг появился солоноватый привкус.

Поединок с Распутиным все-таки не обошелся без последствий. И пусть тело уже давно вернуло прежнюю силу, синапсы еще не успели восстановиться, и даже не самая большая порция энергии проходила через них не без труда.

Впрочем, хватило и этого: в узком коридоре эффект был ошеломительным. Если ударил элемент в живых, здоровых и весьма агрессивно настроенных людей, то до рекреации в конце коридора докатились четыре изломанные куклы. Алена вскрикнула. Я повернулся, приложил палец к губам, и, схватив ее за руку, увлек за собой.

Стоило поспешить — вряд ли по мою душу пожаловало всего четверо убийц…

Выбежав на лестничную клетку, я перегнулся через перила, заглядывая вниз. Ну, собственно, как я и думал: по ступенькам вприпрыжку поднимались еще несколько человек. И это определенно были не местные обитатели, спешащие на звук выстрелов.

— За мной! — прошипел я, бросаясь обратно в коридор. — Делай, все, что скажу, и не задавай вопросов. Поняла?

Если я и собирался перейти с Аленой на «ты», то уж точно в обстановке поспокойнее. По расширившимся глазам было видно, что она, мягко говоря, напугана происходящим, но самообладания не потеряла.

Хорошо. Только впавшей в истерику девчонки мне для полного счастья не хватало.

— Давай вперед! К другой лестнице!

Меня вдруг посетило ощущение дежавю. Всего несколько месяцев назад я точно так же носился по лестницам больницы в Пятигорске, спасаясь от разыскивающих меня террористов. И пусть сейчас я уже вернул хотя бы часть прежних сил, их вполне может оказаться недостаточно. Даже Молот, который я только что выдал, прошел чуть ли на пределе возможностей. И если нас прижмут где-нибудь в углу, полагаться я смогу, по большей части, только на оружие.