Идол

– Дело больше не в том, чего я хочу, - он позволяет рукам упасть вниз, и на мгновение я думаю, что Килл протянет их ко мне. Но он оставляет свои ладони неподвижно лежать на коленях.
– Дело в том, как лучше для тебя. Для группы. А для тебя будет лучше поступить сейчас именно так.

– Но ты этого хочешь?
– восклицаю я, не отступая.

Киллиан, кажется, бодрится. Когда он поднимает голову, его глаза ясные.

– Ага, Либби, это то, чего я хочу. Думаю, ты должна уехать.

Тошнота наполняет живот. Боже, сколько раз мама предупреждала меня? Музыканты не колеблются, когда жизнь становится труднее. И если они стопорятся на месте ради кого-то, то потом сожалеют об этом. Я поднимаюсь на ноги.

Он пытается схватить меня за запястье.

– Либс...

Я стряхиваю его руку и натянуто улыбаюсь.

– Я в норме. Мне надо постоять. Ноги занемели, - я иду к окну, где дождь струится ручьями, размывая пейзаж и делая всё серым.
– Хороший план, - удается произнести мне.
– Самый лучший план.

Он молчит, и я рискую бросить на Киллиана взгляд. Лучше бы я этого не делала. Жалость искажает его черты. К черту. Мои пальцы сжимают тяжелую штору. Он отсылает меня. После всех уговоров, после приказа приехать и присоединиться к нему, он отправляет меня на хрен, когда всё летит в тартарары.

– Я могу поехать с тобой ненадолго, - говорит он.
– Помочь тебе начать.

Предупреждение Джакса всплывает в голове. Киллиан поставит меня превыше всего. Хоть и ясно, что он хочет, чтобы я уехала, его верность всегда толкает парня на благородство. Я - корень проблемы. Так что отказываюсь добавлять еще больше дерьма, отрывая Киллиана от его жизни, его обязательств.

Киллиан имел смелость подтолкнуть меня к жизни, которую я жаждала, но не хотела этого признавать. Теперь я могу сделать это ради него и уйти с достоинством. Комок в горле достигает эпического размера. Я судорожно сглатываю, умоляя себя не плакать.

– И покинуть тур?
– давлюсь резким смешком.
– Нет. Это нелепо.

Он хмурится.

– Либби, если ты нуждаешься во мне...

– Нет, - знаю, он волнуется. Но я покончу с его проблемой.

Он отшатывается, будто я ударила его. И это жалит. Это не я отступаю. Он обещал, что всё будет в порядке, что мы застряли вместе. И вот теперь это.

– Тогда ладно, - произносит он медленно, хмурясь сильнее.

Мне хочется разозлиться и поспорить. Но гордость вынуждает оставаться спокойной. Я отказываюсь становиться сожалением этого мужчины. Вздыхаю и провожу рукой по волосам. Мое сердце ноет. Болит.

– Киллиан, со мной всё будет в порядке. Как ты и сказал, это просто следующий шаг.

В ходе которого я покидаю тебя. Я не хочу тебя покидать.

– И твой тур не будет длиться вечно. Я просто подожду в Лос-Анджелесе...
– я смолкаю, не зная, что еще сказать. Всё вздрагивает и каменеет у меня в груди.

Его тело напряжено, когда Киллиан встает, опуская руки на бедра.

– Послушай... Ты будешь занята. И я буду занят, - он вдыхает, словно пытаясь заставить себя произнести слова.
– Ты можешь использовать это время, чтобы успокоиться, понять, чего хочешь на самом деле.

– Чего хочу на самом деле?
– мои губы, кажется, немеют. Он не просто отсылает меня. Он меня отпускает. А я-то волновалась, как мне отпустить его на свободу. Мне хочется засмеяться. Или заплакать. Шансы пятьдесят на пятьдесят.

– Ага, - хрипло произносит он.
– Когда я не болтаюсь рядом и не тяну тебя назад. Ты можешь... Ты можешь понять, хочешь ли на самом деле так жить.

Каким-то образом я нахожу в себе силы кивнуть.

– Ага, ты прав. Всё пойдет полным ходом. Половину времени это даже не казалось реальным.

Он бледнеет, но издает звук в знак согласия. Его манера вести себя безразлично настолько жестока.

Я невольно начинаю что-то мямлить, оправдываясь за нас обоих.

– И было бы глупо удерживать друг друга, когда мы не знаем, где в итоге окажемся.

Ложь. Ложь. Ложь.

Я хочу умолять его просто удержать меня, сказать всему миру отвалить. Но он уже отступился.

Его взгляд ясен.

– Это хорошо, Либс, - говорит он ровным тоном.
– Вот увидишь. Ты сможешь использовать время и без моего вмешательства понять, этой ли жизни желаешь. А я смогу...
– он пожимает плечами.
– Я смогу закончить тур, как и положено хорошему маленькому рокеру, и держаться подальше от выпусков новостей.

Меня передергивает. По моей вине он в новостях.

– Тогда так и поступим.

Темные глаза Киллиана удерживают мой взгляд.

– Ага, думаю, да.

Киллиан

Я отпускаю ее. Это нужно сделать. Ради нее самой. Я говорю всё это себе, когда извиняюсь и выхожу из комнаты, сообщая, что мне нужно идти на саунд-чек. Она не останавливает меня. Это ранит, как и всё остальное. Возможно, я ожидал, что она скажет, будто всё это ошибка, будет твердить именно то, что я хотел услышать, что она нуждается во мне.

Но Либби позволила мне уйти. Мы порвали? Не уверен. Я пытался быть участливым, старался помочь ей выбраться из этой путаницы. Но кажется, есть что-то еще. Чувство, будто с нами покончено.

Воспользовавшись лифтом, спускаюсь вниз, не в силах смотреть на свое отражение в зеркале дверей. Всё мое тело ноет, сердце кричит вернуться, к чертям собачьим, в комнату и забрать все сказанные слова обратно.

Она не нуждается во мне.

И дала это понять.

В моей жизни нет никого. Ни семьи, ни Джакса - когда ему было очень больно, он решил положить конец всему, а не прийти ко мне, как и Либби.

Что не так со мной, раз я нуждаюсь в том, чтобы быть кому-то нужным?

К тому времени, как я дохожу до зала репетиций, созданного в каком-то конференц-руме, ярость во всю струится по моим венам. Я сказал то, что должен был сказать, чтобы Либби уехала. Вот только сейчас осознаю, что хотел, чтобы она спорила со мной так же яростно, как делает это всегда. Я хотел, чтобы она выбрала меня. Насколько же это эгоистично?

Я поступил правильно. Она будет вдали от суровых пересудов во время тура. Люди не увидят в ней мою девушку, но узрят ее собственный талант.

Я подключаю гитару. Сильно качаю головой и дважды ударяю медиатором по струнам.

– Черт с ним, - рычу я.

– Кто-то не в настроении, - говорит Уип, стоя в дверях. Он подходит и занимает место за барабанами.
– Что напало на твой зад?

– Либби не поедет с нами в Европу.

– Почему? Из-за прошлой ночи?
– он качает головой и ударяет по тарелке.
– Это хрень какая-то. Ты согласен с этим?

Нет, не согласен. Я едва сдерживаюсь.

– Она так хочет. Скотти возьмет ее под свое крыло, - на вкус слова, как пепел.